Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 18



В общем, страна опять воюет, бесконечно выясняя, кто кого, — то есть в новых экономических условиях мужественно распевает все те же "старые песни о главном": власть, статус, принуждение. А то, что вместо "броня крепка и танки наши быстры" звучит блатной шансон, отражает лишь из­менившийся характер боевых действий.

И в регулярной армии, и в криминальной разборке место женщины опре­делено, и перспективы у этого "места", прямо скажем, незавидные: "у вой­ны неженское лицо". Но чего еще можно ожидать от общества, десятилети­ями работавшего на войну и покорение — ах, какой глагол! — то целины, то космоса? Удивительно ли, что все женское — "по умолчанию" понимает­ся как второсортное, неважное, не стоящее серьезного внимания? Расскажу всего один из коллекции профессиональных сюжетов новейших времен.

...Знакомьтесь: Геннадий, один из пяти мужчин, участников боль­шой учебной группы в большом городе N. Гена из бывших воен­ных, потом получил педагогическое образование и работает за­местителем директора по воспитательной части — или как это сейчас называется — в элитарной школе. Неистощим на выдум­ки: какие-то клубы, соревнования, перформансы и их проекты из него просто сыплются. Успешен: уважают подростки, ласкает на­чальство, любят женщины, полгорода просит о частной консуль­тации. Кажется, даже победил в своем регионе в конкурсе "Учи­тель года". Что называется, интересный мужчина: чеканный про­филь, косая сажень, ослепительная улыбка, великолепная пласти­ка, может и "техно" станцевать, и боевым приемом срубить. Ка­рьера на взлете. Вполне незаурядный путь, хорошая реализация своих данных, популярность.

—  Что гложет, Гена?

—  Я в принципе доволен жизнью, своим выбором. Мне нравится ра­ботать с этими ребятами, видеть результат. У меня есть буду­щее — кое-какие предложения все время поступают, причем ставки растут. Но! Вот какое "но"... Единственные люди, от кото­рых я не получаю и, наверное, никогда не получу той оценки, что мне, честно, очень хочется, — это ребята, знакомые еще с во­енного училища. Уходили из армии почти одновременно. Кто куда — большинство в бизнес. И вот они... не знаю, как сказать, чувствую только... не уважают. Нет, они звонят, когда надо детей пристроить или, там, вразумить... Но один прямо сказал: чем ты, мужик, занимаешься? Смотри, говорит, наши все — серьезные люди, ты один не при делах...

—   Гена, покажи нам этого друга — стань им и скажи все, что счита­ешь нужным, от первого лица.

Он пересаживается на другой стул, обращается к своему месту, как если бы остался там:

—   Ну, че ты, правда, в этой школе забыл? Это что, дело для настоя­щего мужика? У тебя же башка варит, внешность представитель­ская, языки... Нет, ну я, конечно, понимаю, мамы всякие нужны, мамы всякие важны... Но ты не прав.

И снова обмен ролями, и Гена отвечает другу юности Жоре... Правильными словами отвечает, но страшно собой недоволен. Потому что оправдывается, потому что получил упрек в недо­статке мужского начала, а как на него ответишь? Автомат Калаш­никова из-под стола покажешь?

Наша дальнейшая работа с Геной — это тоже другая история. И спасибо ему за пронзительную честность его обиды — девять из десяти молодых людей с похожим "раскладом" ни за что бы в ней не признались. А чувство, допущенное в сознание, — это уже шанс его прожить и перерасти. Так, по крайней мере, считают психологи и психотерапевты.

Вернемся к ним. Все, что "про семью", "для души" и в той или иной степе­ни имеет отношение к психологии, квалифицируется в патриархальном со­знании как женское, то есть вторичное, необязательное и в лучшем случае пригодное "для домашнего употребления". Студенты факультетов психоло­гического консультирования и психотерапии — это на самом деле

студен­тки.

покупательницы.



клиентки.

На мой взгляд, — конечно, пристрастный, я же их люблю и уважаю, — они совершенно замечательные. Умные, красивые и... счастливые. Пред­вижу недоумение: если счастливые, чего же по группам ходить? А в том- то и дело, что типичная участница такой группы приходит не "лечиться от", а "работать для". Иногда свой приход в группу они называют "подар­ком самой себе". Они поразительно трезвы и реалистичны: "Я понимаю, что проблему, которую я наживала годами, за один день не решишь. Что я надеюсь здесь получить, это новый взгляд и, может быть, энергию первого шага. А идти мне, конечно, придется самой". Это довольно типичное вы­сказывание.

В их историях может быть очень много боли. И, на мой взгляд, это совер­шенно не исключает счастья. Но уж жертвами, бедняжками этих женщин никак не назовешь. При любых своих обстоятельствах они склонны сами делать свою жизнь — иногда получается лучше, иногда хуже, — и многие уже не однажды ее меняли. Собственно, их появление на группе — это один из способов заниматься собой. Как сказала одна из них, "в жизни мы обычно около, а здесь занимаемся именно своей жизнью. Я бы сказала, что наша работа — это не столько изменение себя, сколько находки себя".

Название проекта "Я у себя одна!" вполне откровенно и понимается ровно так, как и задумывалось: "Я уже давно поняла, что я у себя одна, но, бегая между семьей и работой, часто об этом забываю. Сегодня я буду учиться помнить это каждую минуту".

Возраст, как уже сказано, разный. Одна из тем, часто возникающих на группе, — это как раз жизненные циклы, женская жизнь во времени. Мы имеем уникальную возможность заглянуть в детство и в старость, посмот­реть на свой единственный путь и быть со своим возрастом (и, добавлю, с его физическими, телесными проявлениями) на "ты".

Занятия? О, разные! Мы встречались и с многодетными мамами, и с женщи­нами, решившими сначала заниматься карьерой, и с успевающими и то, и другое. Иногда, если позволяет время, в самом конце группы я предлагаю назвать свое занятие там, во внешнем мире. Полный восторг и "коробочка с сюрпризами": оказывается, наша главная шутница — директор техническо­го училища, а вот радиожурналистка, менеджер, учительница итальянского языка, web-дизайнер, риэлтор, врач-гомеопат... Нам было не до этого, мы за­нимались другим, но и картина нашей разнообразной занятости тоже впе­чатляет. И может быть, это впечатление особенно сильно на фоне необыкно­венного ощущения общности сопереживания, своего рода "сестричества".

Внешность? Разная, что всегда интересно и здорово. Единственное, что могу сказать наверняка, — это что на группу приходят удобно одетыми, хотя никто об этом специально не предупреждает. Поскольку женщины всегда так или иначе обдумывают этот вопрос и никогда не выходят "на люди" абы как, я вижу в этом еще одно подтверждение тому, что этот день (или два, или вечер — в проекте бывали группы разного формата) дей­ствительно посвящен себе.

...Искушение расширить, разветвить группы, успешно идущие уже семь лет, велико. Мне который год не дает покоя идея тренинга, посвященного различиям в языке и мышлении мужчин и женщин. Пару раз мы попробо­вали его заявить и столкнулись с еще одной стороной того, о чем я расска­зала в этой главе. Звонят и записываются женщины. Одни, без исключе­ний. Это бессмысленно, поскольку сама постановка вопроса требует рав­ной заинтересованности "высоких договаривающихся сторон". В против­ном случае речь опять идет о том, "как понять

его"

он

себя.