Абсолютное правило

— И знать вечно, что какие-то существа могут запросто вломиться в твою жизнь? Так, что ли, мне это понимать?

— Не в этом суть, Виталик. Всего полчаса назад ты узнал, что все подвластно Создателям. Что мы не просто чудо природы, а специально созданные Богом существа. Возможно, что именно для этой Игры. Понимаешь? Это напугало тебя.

— И ты понял, что умрешь, — добавил Василий тихо. Совсем не понимая, что делаю, я перевел ствол транстерминатора на него. Сердце мое бешено колотилось, и тут только я осознал по-настоящему, насколько взвинчен. До какого предела дошел. И еще, что я не только зол на все, что происходит со мной, но и вправду напуган. Настолько сильно, что грань страха почти стерлась с гранью злости. Это и называется слепым безумием.

— Стоп! Не говорите больше ничего! — приказал я, мотая головой. Надо собраться. В конце концов я вернулся не для того, чтобы разводить демагогию о том, что есть хорошо, а что плохо.

Мне ведь нужно совсем другое.

— Ты устал? — это Вероника. Преданно заглядывая в глаза. Я отвернулся, посмотрел на Василия. Он не двигался и не сводил с меня глаз. Ожидал, когда я приму решение, что с ними делать.

— Нет, я не устал. Прекрати постоянно создавать иллюзию, что я слаб и беспомощен. Ладно, у тебя есть день. ги, сила, бессмертие, но и я тоже не обезьяной родился Думать своей головой умею.

— И что же ты надумал? — спросил Вася. Мне показалось, что он уже все понял. Ну и хрен с ним тогда.

— Ты говорил о жрецах, которые могут общаться с Создателями. Мне нужно поговорить хотя бы с одни из них.

— И что это тебе даст? — спросил Вася, поднимаясь наконец из своего кресла. Посмотрел на часы. — У тебя в запасе минут десять, а потом Исправители выйдут на твой след.

— А мне наплевать, — ответил я.

— С каких это пор тебе стало плевать? Час назад был испуган и подавлен. Ты хотел узнать только, зачем тебя преследуют. А теперь? Ты же на себя стал не похож. Дергаешь транстерминатор из стороны в сторону, как эпилептик. Скажи, для чего тебе надо разговаривать со жрецом?

Я задумался: отвечать или нет? Злость немного утихла.

— Не скажу. Твое дело отвести меня к нему, а дальше я постараюсь сам выпутаться из этой передряги.

Вася усмехнулся так, словно хотел сказать, что передряга — это еще очень слабо сказано.

— Так мы, получается, заложники?

— Получается, что так— ответил я. — Вам обоим придется пойти со мной.

— Что ж, у кого в руках оружие, тот, как говорится, и хозяин. — Вася встал. — Твоя затея глупа, но если ты сам хочешь умереть в мучениях, то это только твоя воля.

— Я вообще не хочу умирать.

Вероника на меня как-то странно посмотрела, и мне опять стало страшно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

К вокзалу мы подъехали спустя полчаса.

Солнце уже совсем вышло, но светило по-осеннему тускло и нежарко. Небо затянули серые тучи, и пробирал холодный ветерок. Все-таки осень — тут уж ничего не поделаешь.

У Васи я переоделся во все сухое, пошарив в его гардеробе. Вероника и хозяин дома сидели на диване, не предпринимая никаких попыток сопротивляться, и молча наблюдали за мной. И правильно, а то я не сказал бы сейчас с уверенностью, что не смог бы выстрелить в одного из них.

Дубинкой еще ладно, но не из транстерминатора. Оружие я сложил и спрятал под курткой.

Боб, лежащий перед будкой, проводил нас недовольным взглядом, словно ему совсем не нравилось оставаться одному и охранять ставший пустым дом.

На вокзале было не так уж и людно. Люди обычно с неохотой отправляются в какую-нибудь поездку, да еще в такую рань. Если дела не очень срочные, то можно отложить свой отъезд на более поздний час. Но мы торопились.

Василий и Вероника шли чуть в стороне от меня. Я же старался по возможности не спускать с них глаз, хотя мне почему-то казалось, что они никуда убегать не собираются. Уж слишком спокойным выглядел Вася и чересчур безразличной к окружающему миру Вероника. Она шла, глядя прямо перед собой, словно ничего не замечая!

— Нам до Краевской, — сказал Вася, когда мы подошли к кассам и остановились. Я не знал пока, куда мы вообще направляемся и к кому. Вася до этого ограничился лишь одним, сказав, что нам надо ехать на ближайший вокзал. Расспрашивать я не стал.

— У тебя хоть деньги есть?

— Если только в твоей одежде.

— На. Здесь на три билета хватит… — Он протянул мне приличную пачку рублей. — И можешь расслабиться, мы убегать не собираемся.

Я хотел спросить, с чего бы это вдруг, но промолчал и встал в конце небольшой очереди. Не хотят убегать, пускай. Это их личное дело. Мое дело лишь в том, чтобы он свели меня с одним из жрецов, а дальше…

А действительно, что будет дальше? Захочет он выслушать меня и помочь? Даже при условии, что я буду угрожать ему оружием? А если ему легче умереть, чем вообще открывать кому-нибудь секрет его общения приближенными Создателей? Интересные вопросы, но, к сожалению, ответов на них я не находил.

Передо мной какой-то дедушка тоже купил билет до Краевской. Обычный дедушка, не подозревающий ни чем. Приедет сейчас к своим родным, домой, ляжет смотреть телевизор или сядет за стол отмечать день рождения очередного внука. Да ему нет совсем никакого дела до Игры. Зачем она ему? Лучше жить спокойно и в неведении, чем вот так, как Вероника с Васей. И как у них нервы выдерживают? У меня вот уже совсем сдали…

Покупая билеты, я краем глаза заметил, как дедушка бодро подошел к моим пленным (как же их еще называть?) и завел с ними разговор. Несколько раз дедушка смотрел в мою сторону, и лицо его становилось все мрачнее и мрачнее.

Вот тебе и рождение внука. Тоже, небось, Игрок со стажем. И ведь не отличишь никак Игроков от людей. Дедушка — совсем как обычный человек. Наверное, они видят друг в друге то, чего мы, смертные, увидеть не можем. Надо будет поинтересоваться у Василия.

Купив билеты, я вернулся к троице разговаривающих. Они разом замолчали.

— Привет, — я слегка кивнул. — Вы тоже Игрок, как полагаю?

— А вы и есть тот самый отважный Виталий, полезший на Исправителей с дубинкой?

— Кто на кого полез, еще неизвестно, — ответил я. Мягкий и спокойный голос дедушки не предвещал никакой опасности с его стороны. Игроки, судя по всему, предпочитают не применять силу. Разве что в крайнем случае. Да и никакой особенной опасности, судя по реакции Василия и спокойствию дедушки, я для них не представлял.

— Меня зовут Евгений Валерьевич, — произнес старик, протягивая руку, которую я пожал, — именно так, потому что вы еще слишком молоды, чтобы называть меня только по имени. До поезда еще почти полчаса. Присядем?

Никто не возражал. Мы прошли в зал ожидания и заняли свободную скамейку. Людей было по-прежнему немного. За окном начал накрапывать тихий слепой дождик.

— Транстерминатор в куртке? — поинтересовался Евгений Валерьевич и, когда я кивнул, добавил: — Никогда не видел настоящих транстерминаторов. Представляете, двести с хвостиком лет живу, а с оружием сталкивался лишь на войнах.

Заметив мое удивление, он поспешил пояснить:

— Все дело в том, что я работаю в службе поиска выявления потенциальных Игроков. Работа не из сложных, хоть и опасная… раз в сто лет, — он засмеялся кашляющим смехом глубокого старика. — А об оружии знаю только понаслышке. Когда правила учили, нам показы вали, еще иногда новинки приносят, а так… мне даже именного пистолета не положено.

— Почему? — скорее из вежливости, чем из любопытства поинтересовался я.

— А кому я нужен? Сижу себе почти целый век, выхожу лишь в самом конце столетия, чтобы подыскать новых игроков. Я не воюю. Можно сказать, что и не играю толком. Разве только денег много.

— А дар?

— Дар тоже имеется. Могу видеть в человеке, болен он или нет. Самое, как говорится, необходимое для того, чтобы узнавать людей. Подходят они для нашей Игры или нет.

— Хорошенькое дельце. Прямо как вербовщик кадров для КГБ.