Партнеры по преступлению

Здесь, однако, им повезло меньше. Расспросив кучу кассиров и всевозможных служащих и раздав с полкроны на предмет завязывания разговора, Томми добился только того, что пара носильщиков вяло ткнули в фотографию, обнаружив в себе смутное воспоминание о том, что некто подобный действительно отправлялся в тот день поездом в шестнадцать сорок до города. К сожалению, тыкали они вовсе не в фотографию Уны Дрейк.

— Что, однако, еще ничего не доказывает, — уверяла Таппенс мужа по дороге к гостинице. — Может, она все-таки ехала этим поездом. Просто ее никто не запомнил.

— Она вполне могла уехать и с другой станции, например, из Торрэ, — заметил Томми.

— Очень может быть, — согласилась Таппенс. — Проверим это после того, как побываем в отеле.

«Касл-отель» оказался огромным сооружением прямо на берегу моря. Сняв номер на одну ночь и расписавшись в журнале, Томми непринужденно обронил:

— Кажется, в прошлый вторник у вас останавливалась наша знакомая. Мисс Уна Дрейк.

Лицо девушки, стоявшей за конторкой, немедленно просияло.

— О да! Прекрасно ее помню. Молодая леди из Австралии, да?

По знаку Томми Таппенс достала фотографию.

— Смотрите, как она здесь удалась! — умиленно прощебетала она.

— О да! — несколько удивленно согласилась девушка. — Очень хорошо. Нет, правда хорошо. И какая она элегантная…

— И долго она пробыла у вас? — осведомился Томми.

— Всего одну ночь. На следующее же утро вернулась поездом в Лондон. Вообще-то довольно приличный конец ради одной-то ночи, но австралийские леди, как я поняла, страстные путешественницы.

— О да, очень беспокойный народ, эти австралийки, — согласился Томми. — Вечно у них какие-нибудь приключения… Надеюсь, здесь с ней ничего такого не случилось? Ну, что-нибудь вроде ужина с друзьями, после которого она взялась вести машину, загнала ее в канаву и в результате добралась до отеля только утром?

— Ну что вы, — ответила девушка, — она ужинала здесь же.

— Как интересно, — удивился Томми. — А вы уверены? То есть откуда вы это знаете?

— Да, я ее видела.

— Я только потому спрашиваю, — пояснил Томми, — что думал, будто она ужинала с какими-то своими приятелями в Торки.

— Да нет же, сэр, она ужинала здесь.

Девушка смущенно засмеялась.

— Я потому запомнила, что на ней было совершенно очаровательное платье. Ну, как сейчас модно — шифоновое[38], все в анютиных глазках.

— Таппенс, она испортила нам всю картину, — заявил Томми, поднимаясь с женой в номер.

— Не то слово. Хотя, знаешь, она ведь могла и ошибиться. Спросим за ужином у официантов. Вряд ли здесь много народу в это время года.

На этот раз первой в наступление бросилась Таппенс.

— Не могли бы вы подсказать, — с подкупающей улыбкой обратилась она к официанту, — обедала ли у вас в прошлый вторник одна моя подруга? Мисс Уна Дрейк. Она, кажется, была в таком модном цветастом платье. Вот эта, — добавила она, показывая фотографию.

Лицо официанта тут же расплылось в радостной улыбке.

— Как же, как же. Мисс Дрейк. Отлично помню. Она еще сказала, что приехала из Австралии.

— И она здесь ужинала?

— Да. В прошлый вторник. Спрашивала еще, как здесь развлекаются по вечерам.

— Да?

— Я посоветовал посетить наш театр, «Павильон», но в конце концов она решила туда не ходить и осталась слушать наш оркестр.

— Черт! — тихонько выругался Томми.

— А не помните, в котором часу она ужинала? — вмешалась Таппенс.

— Помню, — услужливо ответил официант. — Она пришла поздновато. Где-то около восьми.

— Проклятие! Черт побери эту девицу! — бушевала Таппенс, выходя из ресторана. — Томми, все развалилось. А выглядело таким простым и логичным.

— Надо было сразу догадаться, что с этим делом возни не оберешься.

— Интересно, есть еще какой-нибудь поезд, на который она могла успеть?

— Ни одного, который бы доставил ее в «Савой» вовремя.

— Ладно, — сказала Таппенс. — В качестве последнего средства побеседуем с горничной. Наш номер на том же этаже, где останавливалась мисс Дрейк.

Горничная оказалась женщиной словоохотливой и готовой поделиться сведениями. Да, она прекрасно помнит юную леди. Да-да, она отлично вышла на этом фото. Очень милая юная леди, такая веселая и разговорчивая. Рассказала массу интересного про Австралию и кенгуру.

А в половине десятого молодая леди позвонила и попросила налить горячей воды в грелку, а также разбудить ее утром в половине восьмого и принести.., нет не чай, как принято, а кофе.

— И когда вы пришли будить ее утром, она была в постели? — уточнила Таппенс.

— Конечно, мадам, а где ж ей еще быть? — удивилась горничная.

— Ну, может, зарядку делала, — вывернулась Таппенс. — Столько народу обожает издеваться над собой с утра пораньше…

— Так, — подвел итог Томми, когда горничная удалилась, — этого, похоже, не опровергнет уже никто. Из всего этого я делаю один-единственный вывод. Подделкой должен быть лондонский вариант.

— А господин Лемаршан, оказывается, куда более закоренелый лжец, чем мы думали, — добавила Таппенс.

— Что ж, у нас есть способ проверить его рассказ, — задумчиво сказал Томми. — Он говорил, что за соседним столиком сидели люди, немного знакомые с Уной. Как их? Огландеры? Так вот, нам нужно найти этих самых Огландеров и еще, пожалуй, расспросить соседей мисс Дрейк по квартире на Кладжес-стрит.

На следующее утро они расплатились по счету и отправились на вокзал. От прежней самоуверенности непревзойденных сыщиков Бланта не осталось и следа.

Отыскать Огландеров оказалось сказочно просто — они значились в телефонном справочнике. Таппенс, перейдя в решительное наступление, заявилась к миссис Огландер и, представившись сотрудницей новоиспеченного иллюстрированного журнала, попросила подробностей о модной вечеринке, потрясшей «Савой» в прошлый вторник, каковые миссис Огландер охотно ей и предоставила. Перед самым уходом Таппенс небрежно поинтересовалась:

— Кстати, это не Уна Дрейк сидела за соседним столиком? Неужели правда, что она помолвлена с герцогом Пертским? Вы, конечно, знакомы?

— Немного, — ответила миссис Огландер. — Очень милая девушка, мне кажется. Да, они с господином Лемаршаном сидели совсем рядом. Собственно, она больше знакома с моими дочками, чем со мной.

Следующий визит Таппенс нанесла в квартиру на Кладжес-стрит, где повстречалась с мисс Марджори Лейчестер, подружкой мисс Дрейк, снимавшей эту квартиру с ней на пару.

— Да что вообще происходит? — жалобно вопросила мисс Марджори Лейчестер. — Уна опять что-то затеяла, а я, как всегда, не в курсе. Конечно, она спала здесь в ночь со вторника на среду.

— А вы видели, как она пришла?

— Нет, я уже легла. Но у нее свой ключ. Кажется, это было где-то около часу ночи.

— А когда вы ее увидели?

— Как когда? Утром, около девяти — или, скорее, десяти.

Выходя из квартиры, Таппенс едва не столкнулась с высокой костлявой особой.

— Простите, мисс, — извинилась особа.

— Вы здесь работаете? — поинтересовалась Таппенс.

— Да, мисс, каждый день сюда хожу.

— А когда вы обычно приходите утром?

— К девяти, мисс.

Таппенс поспешно сунула в костлявую ладонь полкроны.

— А утром прошлого вторника мисс Дрейк была здесь, когда вы пришли?

— Ну да, мисс, была. Спала как убитая. Еле добудилась, когда принесла ей чай.

— Спасибо, — пробормотала Таппенс и уныло побрела вниз по лестнице.

В назначенное время она встретилась с Томми в маленьком ресторанчике в Сохо, и за завтраком они обменялись новостями.

— Встречался с этим парнем по имени Рис, — сообщил Томми. — Все верно: он действительно видел Уну Дрейк в Торки.

— Понятно, — сказала Таппенс. — Кажется, мы проверили все, что могли. Давай карандаш и ручку. Теперь надо, как это делают приличные детективы, все тщательно проанализировать.

38

Шифон — шелковая, хлопчатобумажная тонкая ткань.