Отель «Бертрам»

– Что за дрянь! – сказала мисс Марпл. – Совершенная дрянь! Жестокий! Бессовестный! Смотреть на это противно. Сначала мать, теперь дочь. Что все это значит?

Ничего хорошего. Мисс Марпл была в этом уверена. Она редко оставляла место для сомнения и всегда предполагала самое худшее. В девяти случаях из десяти, как она уверяла, она оказывалась права. Оба эти свидания, по ее убеждению, были более или менее тайными. Сейчас она видела, как эти двое склоняют друг к другу головы, так что они почти соприкасаются, и разговор у них идет серьезный. Лицо девушки… Мисс Марпл сняла очки и как следует протерла стекла, затем снова надела их. Да, девица влюблена. Отчаянно влюблена, как влюбляются только юные. И куда смотрят ее опекуны, позволяя ей бегать по Лондону в одиночку и назначать тайные свидания в парке Баттерси? Вроде бы воспитанная и приличная девушка. Слишком хорошо воспитанная, без сомнения. Наверняка ее родня полагает, что она находится совершенно в другом месте. Ей приходится лгать.

По пути к выходу из павильона мисс Марпл прошла мимо столика, за которым сидели эти двое, и замедлила ход, стараясь сделать это как можно естественнее. К сожалению, они говорили так тихо, что ей ничего не удалось услышать. Мужчина говорил, а девушка слушала, полуобрадованная, полуиспуганная. Планируют сбежать вместе? Девица еще несовершеннолетняя.

Мисс Марпл воспользовалась калиткой в ограде, которая вывела ее на тротуар, идущий вдоль парка. Она увидела ряд припаркованных автомобилей и остановилась возле одного из них. Мисс Марпл не особенно разбиралась в автомобилях, но машины, подобные этой, ей нечасто приходилось видеть, поэтому она ее приметила и запомнила. Она получила некоторые сведения о машинах такого типа у своего внучатого племянника, страстного любителя автомобилей. Машина гоночная. Какой-то иностранной марки – мисс Марпл не могла вспомнить название. Кроме того, она видела эту машину или точно такую же еще вчера в переулке возле отеля «Бертрам». Она обратила на нее внимание не только из-за ее размера, необычного вида и скрытой мощи, но еще и потому, что номер пробудил в ней какие-то неясные воспоминания, какую-то ассоциацию в памяти. FAN-2266. Ей вдруг пришла на ум кузина Фанни Годфри. Бедняжка Фанни заикалась и говорила: «У м-м-меня д-д-два п-п-прыщика…»

Мисс Марпл пошла вперед и взглянула на номер. Да, совершенно верно: FAN-2266. Та же машина. И вот мисс Марпл, которой с каждым шагом все труднее становилось идти, добралась наконец, погруженная в глубокую задумчивость, до другого конца моста Челси и в полном изнеможении решительно остановила первое попавшееся такси. Ей было не по себе от ощущения, что она должна что-то предпринять. Но насчет чего и как? Все было крайне неопределенно. Она рассеянно остановила взгляд на газетном стенде.

«СЕНСАЦИОННОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ С ОГРАБЛЕНИЕМ ПОЕЗДА!» – прочитала она. «РАССКАЗ МАШИНИСТА!» – это уже в другой газете. Ну и ну! Не проходит и дня, чтобы не произошло ограбления поезда или банка или чтобы не напали на инкассатора.

Преступность переходит всякие границы.

Глава 13

Отдаленно напоминая огромного шмеля, главный инспектор Фред Дэви метался по тесному помещению отдела расследования преступлений, что-то мыча себе под нос. Эта его манера была хорошо известна и не привлекала к себе внимания, если не считать привычного замечания: «Папаша снова рыщет».

«Рысканье» привело его в конце концов в комнату, где за столом сидел со скучающим выражением лица инспектор Кэмпбелл. Инспектор Кэмпбелл был честолюбивым молодым человеком и находил большую часть своих обязанностей нудной до чрезвычайности. Тем не менее он справлялся с порученными ему делами, причем довольно успешно. Начальство его одобряло и полагало, что он далеко пойдет, посему время от времени ему выдавалась скупая похвала.

– Доброе утро, сэр, – сказал инспектор Кэмп-белл почтительно, когда Папаша вторгся в его владения. За глаза он, разумеется, называл старшего инспектора Дэви Папашей, как и все остальные, но пока не достиг того положения, которое позволило бы назвать его так в лицо. – Могу быть вам чем-нибудь полезен, сэр? – поинтересовался Кэмпбелл.

– Ля-ля-бум-бум, – продолжал мурлыкать старший инспектор, несколько фальшивя. – «Зачем им звать меня Марией, когда зовусь я миссис Джиббс?» – После такого неожиданного воскрешения стародавней музыкальной комедии он придвинул себе стул и уселся. – Занят? – спросил он.

– Не слишком.

– Дело в чьем-то исчезновении, не так ли? Какой-то отель. Как он называется? «Бертрам»? Нарушают лицензионные часы? Девицы по вызову?

– О нет, сэр, – возразил инспектор Кэмпбелл, слегка шокированный такими подозрениями в адрес отеля «Бертрам». – Очень милое, тихое, старомодное заведение.

– Неужели? – удивился Папаша. – Вот как? Ну, тогда это тем более интересно.

Инспектор Кэмпбелл недоумевал, что в этом интересного. Но ему не хотелось спрашивать, так как он знал, что с момента ограбления почтового поезда, которое оказалось истинным триумфом для преступников, вспыльчивость высшего начальства стала крайне легко возбудимой. Он взглянул на крупное, тяжелое, бычье лицо старшего инспектора Дэви и уже не в первый раз подумал, каким образом тот достиг своего настоящего положения и почему его так высоко ценят в отделе. Должно быть, неплохо работал в свое время, думалось Кэмпбеллу, но теперь полно шустрых молодых парней, которых стоило бы продвинуть, освободив место от трухлявого сухостоя. «Сухостой» тем временем принялся за новую песенку, то мурлыча ее под нос, то вставляя одно-два слова погромче.

– «Расскажи-ка мне, бродяжка, много ль дома вас таких?» – вопрошал Папаша и вдруг затянул фальцетом: – «Милый сэр, девчонок краше нет в краях иных…» Ох, вроде бы я перепутал, кто есть кто. «Флорадора». Неплохая была пьеска.

– Мне кажется, сэр, я о ней что-то слышал, – вежливо сказал инспектор Кэмпбелл.

– Может, твоя мамаша пела тебе эту песенку на сон грядущий, – предположил старший инспектор Дэви. – Ну так что случилось в отеле «Бертрам»? Кто исчез и почему?

– Каноник Пеннифезер, престарелый священник, сэр.

– Скучное дело.

Инспектор Кэмпбелл улыбнулся:

– Да, сэр, оно некоторым образом скучновато.

– А как он выглядел?

– Каноник Пеннифезер?

– Ну разумеется. Я надеюсь, у тебя есть описание.

– Конечно. – Кэмпбелл перебрал бумаги и прочел: – Рост пять футов. Большая шапка седых волос… сутулится…

– И он пропал из отеля «Бертрам»? Когда?

– Около недели назад – девятнадцатого.

– А сообщили только что? Не спешили.

– Ну, мне кажется, предполагали, что он сам найдется.

– Есть какие-нибудь соображения насчет того, что за этим кроется? – спросил Папаша. – Неужели этот достопочтенный служитель господа вдруг сбежал с женой церковного старосты? Или он потихоньку пьет? Или присвоил церковные деньги? Или он такой рассеянный, что это для него привычно?

– На основании всего, что мне известно, сэр, я бы склонился к последнему. С ним и раньше такое случалось.

– Он исчезал из благопристойного отеля в Уэст-Энде?

– Нет, я не это имею в виду: он и раньше не всегда возвращался домой в назначенное время. Иногда он вдруг приезжал к друзьям в тот день, когда они его не ждали, или не появлялся в тот день, на который его приглашали. Вот что я имел в виду.

– Да-а, – протянул Папаша. – Да. Все это звучит очень мило и естественно, и все по плану? Когда он точно исчез, ты сказал?

– В четверг. Девятнадцатого ноября. Предполагалось, что он должен присутствовать на конгрессе в… – Он наклонился к бумагам на столе. – Да, в Люцерне. Общество библейских изысканий. Это английский перевод названия. Мне кажется, что само общество немецкое.

– И происходило все в Люцерне? А старикашка… я так понял, что он действительно стар?

– Шестьдесят три года, сэр, насколько мне известно.

Инспектор Кэмпбелл придвинул к себе бумаги и сообщил Папаше все достоверно известные факты, по возможности подтвержденные.