Злыднев Мир.

– Ну Ярл на свои земли убрался…. Только не далеко. Бурьяны помнишь? – Вот в них он и торчит. Так что ежели что, он тут через пару недель окажется.

А Куренок этот долбанный, – он еще ближе. В замке Клеста поселился. Ну и Армия его рядушком. Эти до нас дней за пять добегут. С Толстобрюхом и баронами о чем-то хороводится. Да и с Ярлом я слышал, постоянно письмами обменивается…. Нашел себе закадычного дружка!

– Ну и чего ты с этим делать думаешь?

– А ничего не думаю. Ты ведь и сам главенство над отрядами брал. Сам помнишь, что первым делом утвердиться вожаком надо. Потом, – чтобы к этому все привыкли. К тебе, к роже твоей, голосу. Чтобы они даже спросонья вскакивая, твоим голосом команды отданные, без раздумий выполняли. Когда тебе каждую минуту, свое Право командовать, подтверждать не придется, вот тогда ты и есть настоящий командир. А на это нужно время.

Вот я сейчас народ к этому и приучаю. Благо у нас впереди целая зима….

… Ох Кудрявый. Нам сейчас самое главное, – зиму пережить надо. Малыш говорит, эта зима, еще похлеще той будет. Так что сам понимаешь….

У нас то хоть кладовики работают. Их уже в замок под тыщу свезли-увезли. Малыш с Грамотеем над ними колдуют…. В смысле колдует Малыш, а сваливаем мы все на Грамотея…. В смысле доверенным людям втихаря говорим, что это Грамотей у нас вроде как колдует. А простому народу врем про чудеса, что Король с Королевой творят.

– Вот те раз? – Удивился Кудрявый. – А я и не знал… В смысле про Грамотея… А зачем доверенным людям врете?

– А затем, что мало ли как оно еще обернется. Случится фигня какая, впадет Малыш в немилость к народу, тут то ему эти кладовики и припомнят. Скажут мол, такое только маг мог сделать…. А дальше, сам понимаешь…

– Значит Грамотея подставляете?

– Ну чё ты сразу рожу кривишь? Да. Подставляем. Потому как погибни Грамотей, это одна смерть. А погибни Малыш…, – и тебя, и меня, и ребят наших, и еще кучу всякого народа под нож пустят…. Погибни Малыш, тут такое начнется…..

… А с Грамотеем я все честно обговорил…. Я Обычай Отрядный помню. Не настолько я скурвился, как это у тебя на роже написано. Грамотей не против. Он ведь Малыша-то, вроде как за господина своего почитает. Какую-то ему страшную клятву давал, что только маги друг дружке давать могут. Потому и не возражает…. Да и не станем мы его толпе отдавать…. Долго ли Малышу, ему личину то поменять… Отобьем в крайнем случае.

– А Малыш что об этом думает?

– Ты про Грамотея или вообще? – Насчет Грамотея, я ему пока не говорил…. А насчет вообще….. Да кто ж его знает, что он вообще думает! – Вдруг взорвался Седой. – Все ж ведь у нас обговорено было. Стравили бы Ярла с Вождем, и добили бы оставшихся. Сейчас бы голова не болела…. А он… Ну ты сам знаешь…. Он об этом кажний седьмой день недели, на площади вещает.

– Так ведь правильно все говорит…. Я вот вроде уже раз десять слушал…, а каждый раз будто впервые.

– Ох ты ж…, Кудрявый. – Буквально простонал Седой. – Ну я понимаю другие. Но ты-то, должен понимать Как Малыш это делает!

– Делает не делает…. Но ведь правду же говорит! Будто нас без магии не убедить, что в гавнище по уши сидим. Совсем лик человеческий потеряли… хуже зверей! Убиваем. Грабим. Врем….

– Во-во. – Врете… Все врут… А я кажний раз боюсь, что Малыш правду скажет.

– Ну… – Кудрявый вроде как смутился. – Ты его враньем-то не попрекай.

– Я его не враньем. Я его правдой попрекаю…. Хотя он и говорил, что про себя, да Старика, пока всей правды никому не скажет. Дескать, – не созрел еще народ правду знать.

… А мне все равно страшно. Каждый раз, когда он с толпой говорить выходит, я будто к битве готовлюсь. Ляпнет он чего не того…. И прости-прощай, все за что боролись.

– Нет. Малыш все правильно говорит. Народ вон аж откуда его послушать приходит. Я тут даже из Трехи знакомых мужиков видел. Специально за ради Малыша послушать притопали. – Надо учиться прощать! Надо и себе и другим все гадство, свинство и подлость простить, и начинать жить заново. Переступить через старые грехи. Ибо все мы грешны. И жить с чистого листа… Что б каждый новый комок грязи на нем виден был… А то сейчас, листки то наши настолько засранные, что дерьмище на них хоть лопатой кидай, – один хрен не заметно. А на чистый то листик, уже не нагадишь так запросто. Тока так мир и спасется!!!

– Слушай Кудрявый…. Налей мне еще вина…. Пока я тебе по роже не съездил!!!

Будто ты не знаешь, от чего Мир гибнет. Не от того что Злыдень на цепи сидит, и смыться хочет. А от того, что его уже, кое-кто с цепи спустил…. А Злыдень, не будь дурак, из сраного мира нашего и удрал!!! И теперь мир этот, без Злыдня-то, как раз и загибается.

Я понимаю лохи эти площадные, что проповеди Малыша слушают… Но ты то ведь всю правду знаешь… Как ты в эту чушь верить можешь?

– Знаешь Седой. Я ведь и вправду об этом думал… И знаешь до чего додумался? – Злыдень, он не в пещере, на цепь прикованный сидит. Он в душе у каждого из нас, себе гнездышко свил. Сидит там себе, и на злые поступки подзуживает…. Вона как сколько народа, после Магов, за Добро вступится решились…. И с чего начали, – с убийств да грабежей. А все почему? – Да потому что другого пути и не знали. Привыкли за столько лет, за Добро убивать…. А за Добро, не убивать надо. За Добро надо жить…. Это Малыш правильно говорит. А вот Зло надо убивать…. Но не в других, а в самом себе…. А для этого, надо первым делом, все свои грехи вспомнить, повиниться в них перед собой же, и простить их самому себе… А вот тогда уже…

– Кудрявый… Я на эти проповеди тоже хожу. Ни одной еще пока не пропустил. Так что обо всем, что ты мне с таким умным видом вещаешь, я и без тебя знаю.

Вот в седьмицу послушаю эту проповедь, до среды хожу как блаженный. А к пятнице, отхожу от них, и понимаю, что мы-то Зло в себе может и убьем… А потом придет Ярл с Вождем, и убьют нас…. Потому как мир без Злыдня загибается, так и человек, без частицы Зла в душе, – словно беспомощная овца, – режь кто хочет.

– Да ты посмотри скока народа приходит. – Продолжал возражать Кудрявый. – И бароны знатные есть. И от Армии люди приходят. И от Ярла. – Этож так ведь просто, – вложить только меч в ножны, и прекратить убивать направо да налево. Будто без этого жить нельзя! Места много, живи сам, да не мешай жить другим! Я чую, что скоро все это поймут, и прекратятся войны! Просто же!

– А мясо? – спросил ехидно Седой, и глядя на недоуменно вытянувшееся лицо Кудрявого, пояснил. – Мясо то как без убийств есть будешь? Овцы да коровы, они знаешь ли, тоже живые, и как же ты их кровь-то проливать станешь? Или они тебе помешали чем?

– Ну ты это… Не того. – Не сбивай меня с толку то. Одно дело овцы, другое люди. Овцы они для того и рождаются, чтобы их ели.

– Ага. Это ты овцам скажи. – То-то они удивятся. Рождается такой вот ягненочек. Мамку сосет, по травке прыгает-резвиться, потом подрастает, девок своих овечьих любит, детишек пестует. Никому не мешает. А тут Кудрявый с ножом. ….А всей вины у овцы, что Кудрявому жрать охота. Хуже Злыдня, честное слово.

– А ну тебя! – Кудрявый махнул рукой. – Я ж знаю что заболтать ты можешь любого. Но ты вот мне скажи, чего неправильного Малыш-то говорит?

– Говорит то он правильно. Да все ли его правильно понимают? Вспомни отряд. Любой, в котором ты был. Сколько солдат, – столько и дури разной. Пока всех пинками в единый строй не загонишь, да не скомандуешь куда идти, – будут стоять да ругаться, и мнения свои высказывать! Пока все в строю, да еще ежели и петля палаческая, где-то над головой, незримо так свешивается, – все тебя прекрасно понимают. А как только вожжи отпустишь, и начинается. Этому этого хочется, тому другого. Третий себя самым умным считает, и думает что для всех лучше будет направо идти. А четвертый, – тот по звездам, да по куриным потрохам прочитал, что идти налево надо. А пятый, помня заветы дедушек, завсегда прямо идет, не сворачивая. Шестой дедушек тоже почитает, и идти желает назад, к дедушкиным истокам. А еще седьмой, десятый, стопятнадцатый…. И все хотят правильно сделать, и что такое Добро, лучше всех понимают.