Страница 14 из 35
— Будешь торчать здесь и караулить?
— Да нет,— поспешил ответить Шейн.— Не сегодня. У нас с Рурком еще одно дело. Позвони мне домой, ладно? Сколько это займет времени?
— Полчаса или около того.
— Отлично,— бросил Шейн и быстро поднялся по лестнице, а Толливер между тем склонился над мертвой собакой с профессиональным рвением и интересом.
Десятью минутами позже Шейн вошел в свою квартиру. При его появлении Тимоти Рурк проворно вскочил. Он допил остатки виски и торжествующе выпалил:
— Получилось, Майкл! Едем в «Ньюс» и проверим.
Шейн подождал его у двери, захлопнул ее и спросил, когда они подходили к лифту:
— Получилось что?
— В моей так называемой памяти засела одна штука с той самой минуты, как ты налетел на меня сегодня с этим делом Роджелла. Она проливает интересный свет на Генриетту. Понимаешь, Майкл, около пяти лет назад все газеты расписывали ее тяжбу с братом. Она требовала подсчета стоимости его имущества и претендовала на половину.
— Подробности выветрились у меня из головы,— продолжал Рурк уже в вестибюле.— Я забыл, чем там все кончилось. Но он сделал свое состояние не на Западе,— я думаю, в горном деле. И я полагаю, что она тоже работала на рудниках, на этом и основаны ее требования. И тогда половина миллионов Роджелла действительно принадлежит ей, а она хотела иметь свои деньги законным путем, на свое имя, вместо того, чтобы жить с ним в большом доме и получать от него подачки.
Они были уже возле машины, и Шейн спросил, сядет ли Рурк за руль. Но репортер помотал головой и открыл правую дверцу:
— Не с этими волдырями. Пока не заживут, не сяду.
В громадном помещении архива редакции «Дейли Ньюс» Рурк уверенно шел по длинному проходу, образованному громадными шкафами, на ходу дергая за шнурки выключателей и зажигая верхний свет. Наконец он замедлил шаги, остановился перед одним шкафом и вытащил ящик с табличкой «Ре — Ро».
Он вытаскивал толстенные картонные папки, раскладывая их на столе под ярким светом и рылся в них.
— Вот последний материал о Роджелле. Его некролог и тому подобное.
Рурк медленно перебирал газетные вырезки и с интересом задержался на свадебной фотографии.
— А вот и свадьба старины Роджелла как раз несколько месяцев назад. С апреля по декабрь это бракосочетание давало возможность журналисткам затоплять страницы светской хроники душещипательными подробностями…
Шейн тоже изучал фотографию. Она была сделана на ступенях местной церкви, когда новобрачные выходили после венчания. Это была первая фотография, на которой Шейн увидел Роджелла. Джон Роджелл был высок и худ, с таким же словно выдубленным лицом, как и у сестры, в цилиндре и визитке. На фотографии он выглядел крепким и сильным шестидесятилетним человеком, а совсем не дряхлым стариком, чье сердце может не выдержать напора домогательств требовательной юной новобрачной.
Конечно, разница в возрасте супругов бросалась в глаза. В своем белом подвенечном платье, с букетом в руках Анита сияла красотой — воплощение непорочной юной невесты в счастливейший день ее жизни.
— «Мистер и миссис Джон Роджелл, выходящие после кульминационного момента свадебной церемонии»,— без выражения прочел Рурк подпись под фотографией.— Проклятье, если у старикана было целых три месяца с этой женщиной, то я думаю, что он умер счастливым.
Рурк медленно листал вырезки в обратном порядке.
— Как только новость о помолвке прорвалась в газеты, это сразу стало сенсацией. Настоящая сказка о Золушке. И такое, мол, может случиться в Майами. Анита Дейл, девушка из забытого богом городка на севере штата, из бедной семьи, скромно приезжает искать счастья в Волшебный Город солнца, греха и секса со свидетельством об окончании средней школы и шестимесячных курсов секретарей в качестве единственного имущества. Подшивала бумажки за сорок долларов в неделю в маклерской конторе Пибоди… и вдруг сорвала банк,— Рурк постучал по шкафу костлявыми пальцами и неприятно усмехнулся.— Через полгода она восседает во дворце, унаследовав уйму миллионов. Как тебе это «из грязи в князи»? Подойдет для брошюрки «Как добиться успеха»?
— Ты сказал: «маклерская контора Пибоди»?
— Да. Гарольд Пибоди. Она работала там, когда встретила Роджелла. Пибоди — один из многообещающих молодых консультантов по финансовым вопросам в Майами. Роджелл, вероятно, самый крупный его клиент, хотя и другие пользовались его услугами. Они стали стекаться к нему с тех пор, как он сделал себе рекламу на одной из своих секретарш, подцепившей миллионы. Было условлено, что он будет душеприказчиком Роджелла. Но недавно произошла одна история,— добавил Рурк, убирая разрозненные вырезки.— Тут как раз есть материал об этом. Роджелл покупает пароходную линию, вкладывает миллион в недвижимое имущество в Атланте. Вот что я ищу.
Он задержался на длинных, многостраничных публикациях с заголовками «Старая дева возбуждает дело против брата — мультимиллионера».
— Это день, когда начался судебный процесс,— пробормотал Рурк.— Я сам давал в газету репортаж о первом дне. Посмотрим… Если я пролистаю еще несколько вырезок, мы должны найти вердикт суда.
Он быстро проглядывал газеты, опытным глазом выхватывая несколько ключевых слов или заголовок каждой публикации. Через несколько секунд он остановился:
— Вот он. «Суд решает тяжбу о миллионе долларов в пользу ответчика».
— Она потеряла свою долю,— сказал Рурк Шейну. Присяжные почувствовали, что Генриетту здорово надували, когда она жила в большом доме вместе с братом как формальная хозяйка, расплачиваясь со всем городом и получая ежемесячное содержание, возможно, намного большее, чем она способна была истратить. Все это выявилось из показаний свидетелей во время судебного разбирательства,— пояснил он.— Она никогда не жаловалась на скупость брата или на то, что ей чего-то не хватает. Ее позиция была проста: половина денег должна по закону принадлежать ей, и она хочет ими распоряжаться. Может быть, она сама хотела купить какие-нибудь пароходные линии.
Шейн попросил:
— Пролистай назад две-три вырезки, Тим. Те, что касаются процесса. Там есть один материал, он заинтересовал меня, когда ты искал вердикт.
— Который? — Рурк поворачивал к свету одну страницу за другой.
— Вот он,— остановил его Шейн. Это была двухколонная заметка в середине газеты, озаглавленная «Экономка дает показания», а внизу две фотографии, помещенные рядом. На одной, слева, чем-то запачканной, довольно приятная и немного пухленькая женщина стояла перед подъездом видавшего виды каркасного дома. Над головой женщины кричащая вывеска возвещала: «Пансион Блейров». Подпись гласила: «Бетти Блейр перед своим пансионом в Сентрал Сити, штат Колорадо». На другой фотографии была изображена та же самая женщина почти тридцать лет спустя, еще миловидная, без морщин, но примерно на двадцать футов потяжелее. Подпись: «Миссис Блейр сегодня появилась в суде».
Рурк кивнул и сказал:
— Я был в тот день в суде. Адвокат Генриетты вызвал экономку Роджелл как свидетельницу со стороны истицы, но она практически уже являлась свидетелем противной стороны и не очень-то помогла в этом случае. Похоже, что она была хозяйкой пансиона в шахтерском городке, когда Роджелл начинал свою карьеру. Экономка довольно неохотно показала, что люди в городе до сих пор рассказывают о том, как Генриетта в давние времена, когда они только начинали, бралась за кайло наравне с братом. Кажется, позже они оба столовались в пансионе Блейров, а когда мистер Блейр умер, Джон Роджелл съездил в Колорадо, привез ее сюда и взял к себе в качестве экономки. Адвокат ответчика несколько раз пытался намекнуть, что она могла быть чем-то большим, чем только экономкой, но судья отвел намеки, указав, что адвокат инкриминирует это своей же собственной свидетельнице. В конце концов показания Блейр помогли Роджеллу, потому что она подчеркивала, что никогда ни в чем не отказывала Генриетте, никогда не спрашивала, сколько денег она истратила и на что именно. Среди присяжных были три женщины,— закончил Рурк, хмыкнув,— они спали и видели, как бы им оказаться на месте Генриетты.