Страница 29 из 41
Майкл сел.
— Я не забыл, — он перевел взгляд на стоящего у камина Гарвина и, четко произнося каждое слово, спросил: — Насколько глубоко ты запутался с Лео?
— С Лео Ганнетом? — имя матерого волка майамского игорного дела вырвалось у Гарвина само собой, он побледнел, светлые серо-зеленые глаза округлились от удивления.
— И не пудри мне мозги, — предупредил Майкл, — мне известно, что ты увяз в его дерьме по самые уши, но я хочу знать точнее.
— Но, мистер Шейн, какое это имеет отношение к нашему… почему вы об этом спрашиваете?
— Возможно, Гарвин, это и не мое дело. Возможно. Но сейчас мне необходимо быть в курсе. Сколько все-таки? Десять косых? Двадцать?
По выражению лица молодого любителя азартных игр Майкл понял, что цифра где-то в этих пределах. Принятый за вечер алкоголь отразился не только на физиономии Карла Гарвина, но и на его мыслительных способностях: он что-то мямлил и язык его заплетался. На помощь ему пришел Бертон Харш.
— Карл сам способен решать свои финансовые проблемы, оставим это ему, согласен, Шейн? Даже если он и проиграл больше своих возможностей, что из того? Парень не дурак, выпутается.
Шейн посмотрел на Харша пристально и многозначительно, вспомнив, что чуть раньше тот отзывался о пагубных привычках Карла несколько иначе, считая их мимолетной юношеской шалостью, никогда не выходившей за пределы самых мизерных ставок.
— Поставим вопрос по-другому, — продолжил он. — Какой залог был представлен Ганнету в счет такого солидного кредита? — Майкл обращался к Гарвину, но взглянув мимолетом на Харша, дал понять, что дело касается и его. — Лео не потерпит подобного долга, не будучи стопроцентно уверенным в его погашении. И не забывайте, он готов был расстаться с двадцатью пятью тысячами, словно для него это не сумма, лишь бы заставить мисс Мортон покинуть Майами с невыполненным заданием. Она деньги не приняла. Но в таком случае мне интересно, а не предлагал ли он тебе часть этих денег? С той же целью, естественно. Да или нет, Гарвин?
Гарвин боком плюхнулся на стул.
— Конечно же нет, мистер Шейн. — Затем он начал объяснять: — Мисс Мортон прибыла сюда по заданию Нью-Йорка. Местное отделение не имело никакого права контролировать ее работу. О Боже, вы что же, полагаете, что я мог сделать так, чтобы подготовленная ею статья о мистере Харше не появилась?
— Не знаю, не знаю, — Шейн задумался. Он не знал, продолжать ли тянуть за эту ниточку. — Была у тебя такая возможность или нет, тебе нетрудно было убедить Ганнета в том, что она у тебя есть.
Гарвин опрокинул остатки виски и встряхнулся, собираясь с мыслями.
— Предположим, мистер Шейн, что нечто подобное я ему наплел. Но ответьте, это преступление? Я думал исключительно о погашении долга. И если бы выяснилось, если бы дошло до прямого разговора…
— Но ты продолжал играть и проигрывал все больше. Ты не думал о последствиях. И вот настал час, когда Ганнет потребовал доказать на деле, что значат твои обещания. Он отказал в очередном кредите. За свои деньги он хотел от тебя услуги. Где ты был, Гарвин, сегодня вечером между половиной седьмого и семью?
— Боже праведный! — Карл Гарвин со стоном выпустил стакан, стакан упал на пол и разбился. Он побледнел как полотно и тяжело задышал. — Вы не можете, мистер Шейн, считать меня убийцей. Вы не можете обвинять меня в столь тяжком преступлении.
— Но у тебя есть мотив. Теперь давай проверим, есть ли у тебя алиби.
— Нет. Но лифтер может подтвердить время моего ухода, — Гарвин вдруг страшно занервничал, кончик языка его несколько раз пробежался по короткой верхней губе.
— Какой еще лифтер? Где, в каком месте?
— Я находился у себя в офисе до без пятнадцати семь, затем спустился вниз на лифте и поехал в «Семь морей», чтобы поужинать там с мистером Харшем.
— Был ли кто-нибудь еще в офисе?
— Нет, но…
— Шейн, что это за комедия, это же несерьезно! — горячо вступил в разговор Харш, но тут же одернул себя, сообразив, очевидно, что для роли защитника Карла больше подойдет тон спокойный и уравновешенный. — За него я поручусь лично. Он же фактически мой зять. Ну понадобятся ему деньги, чтобы оплатить глупые долги, ну придет он ко мне, неужели я откажу? Да ради Бога, пусть только не стесняется!
Шейн закурил сигарету и выпустил в потолок густое облачко дыма. Харш, по его собственному признанию, готов за Гарвина поручиться и гарантировать выплату его долгов, но это возможно только в случае, если статья Сары Мортон в газетах не появится. Эта вездесущая журналистка могла не просто довести Бертона Харша до финансового краха, она могла навлечь несмываемый позор на его репутацию, и, останься она жить, Сара Мортон имела бы реальную возможность одним движением пальца отдать на расправу Ганнету и Карла Гарвина. Итак, Харш и Гарвин, вероятно, были вместе с без пятнадцати семь. Точное время смерти мисс Мортон не установлено. Спрашивается, мог ли Харш встретиться с Гарвином сразу после того, как тот, уйдя из офиса и добравшись до отеля мисс Мортон, сначала убил ее, а затем поспешил в «Семь морей», чтобы обеспечить себе алиби?
Прошла минута или две. Бертон Харш не шевелясь сидел в кресле.
Гарвин подошел к хромированной дверце встроенного в стену бара и смешал себе еще коктейль, после чего принялся нервно расхаживать по комнате, с силой сжимая стакан, чтобы рука не дрожала.
Шейн задумчиво погладил переносицу.
— Скажите, Харш, когда вам стало известно, что ваш будущий дорогой зять играет значительно крупнее, чем на тот один доллар, о котором вы упоминали в нашем разговоре?
— Сегодня вечером. То есть пару часов назад, — упрямо ответил финансист. Глубокие морщины на его лице и квадратный, говорящий о природной несгибаемости и решительности подбородок резко контрастировали с испуганными глазами.
Шейн перебирал варианты. Сегодня вечером, значит, сегодня вечером. Но это запросто могло означать и день назад, и неделю. Он еще раз затянулся, выпустил дым и наугад спросил у Гарвина:
— Сегодня вечером, после того, как Ганнет потребовал от тебя или деньги, или молчание Сары Мортон, куда ты отправился?
Гарвин как мешок опустился на стул, пролив при этом добрую половину того, что налил.
— Куда я пошел? Я пошел домой, — он неожиданно начал заикаться и старался не глядеть Шейну в глаза. — А перед этим встретился с мисс Лалли, и от Ганнета узнал, что вы с ней у него были. Я еще не знал об убийстве. Я услышал по радио, когда ложился, но тут же оделся и приехал обсудить это с мистером Харшем.
Майкл затушил сигарету о пепельницу в боковинке стола и повысил голос.
— Нам всем станет намного проще жить, Гарвин, если ты сейчас перестанешь мне врать. Я знаю, что от Лео ты поехал не домой. Ты пообещал ему достать денег и вернуться этой же ночью. Где ночью ты собирался взять наличные?
Гарвин потупился.
— Странно, откуда такая информация? Я сказал Ганнету, что заплачу, как только смогу. Мне было не по себе. И если даже я остановился по пути, чтобы выпить, что из того? — с вызовом закончил он.
— На это «чтобы выпить» у тебя ушел целый час?
— А может быть, и час, откуда вам знать? Мне надоел этот допрос, этот подозрительный тон, довольно! — он поднес стакан к губам и выпил до дна.
— Где ты был в двенадцать пятнадцать?
— Я не пом-ню, — Гарвин заговорил по слогам, сопровождая каждый слог энергичным жестом. — Я не привык записывать и запоминать по минутам, где и сколько нахожусь. Но если б я знал, что буду подвергнут допросу в качестве свидетеля, то, пожалуй, записал бы и запомнил.
— Постой, Шейн, — оборвал его Харш, — ты только что заявил, что у Карла имелась причина желать смерти мисс Мортон. Что ты этим хотел сказать? Уж не думаешь ли ты, будто он из тех, кто пойдет на убийство ради погашения небольшого в общем-то долга и восстановления дружбы с хозяином игорного дома?
Отвечая на вопрос Харша и одновременно внимательно наблюдая за реакцией Гарвина, Майкл Шейн сказал: