Заработать на смерти

— Мне приходилось встречаться с психами и раньше, — вздохнул Шейн, глядя в потолок, — но ей-богу, сестренка, ты всем им даешь сто очков вперед.

Дрожащими пальцами девушка схватила стакан с водой.

— Вы что, не понимаете, что сводите меня с ума?

— Это я-то свожу тебя с ума, сестричка? — усмехнулся детектив, презрительно пожимая плечами.

— Вы, вы… — она поперхнулась, пытаясь сделать глоток воды.

— Ты бы лучше позаботилась придумать более правдоподобную историю до того, как копы явятся сюда, если хочешь, чтобы я помог тебе избежать суда.

— Я не собираюсь ничего придумывать, — вызывающе крикнула Филлис. — Я сама хочу знать правду. Мне не известно, что произошло сегодня вечером. Если я действительно убила свою мать, я покончу с собой. — Ее тело содрогалось, как натянутый канал под порывами ветра. Она порылась в своей сумочке и извлекла из нее пистолет с украшенной перламутром рукояткой.

— Что ж, — спокойно заметил детектив, — такой исход, пожалуй, позволил бы отлично разрешить все проблемы. Не теряй времени, сестренка. — Кивком головы он указал в сторону пистолета.

Девушка поникла в кресле и разрыдалась. Шейн неторопливо протянул свою длинную руку и вынул миниатюрное оружие из ее ослабевших пальцев.

— Всемогущий Боже, — проворчал он. — Ну что ж, попробуем еще раз начать с самого начала. Что вы знаете и чего не знаете? Что, по вашему мнению, должен и чего не должен знать я?

— Я хочу знать… убила ли я свою мать, — всхлипнула она.

— Послушайте, вот уже третий раз вы задаете мне этот вопрос, — огрызнулся Шейн. — Лучше расскажите мне, что произошло после моего ухода. Что думает полиция?

— Я не знаю, — она заломила руки и бросила на детектива умоляющий взгляд из-под полуопущенных ресниц. — Они задали мне кучу разных вопросов и велели оставаться у себя в комнате.

— После чего вы отправились сюда за утешением. Хорошенькое дельце!

Шейн вздохнул и, наполнив бокалы коньяком, вложил один из них в руку Филлис. Затем наполнил стакан водой и повторил ту же операцию с другой рукой девушки.

— Выпейте коньяк, не переводя дыхание. И сразу же запейте его большим глотком воды.

Она послушно выполнила его указание. Ее глаза заблестели по мере того, как алкоголь начал оказывать свое обычное действие.

Шейн отхлебнул из своего бокала.

— Начните рассказ с момента приезда вашей матери.

Филлис тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону.

— Они не позволили мне поехать на станцию. Я увидела ее всего за несколько минут до обеда и оставалась рядом с ней, пока мы сидели за столом. Она была очень расстроена тем, что мистер Брайтон не мог повидать ее: он чувствовал себя очень плохо. После обеда она поднялась в свою комнату, чтобы немного отдохнуть с дороги. Я и сама чувствовала себя неважно и… решила прилечь ненадолго… и проспала до тех пор, пока вы не разбудили меня и не сообщили о смерти матери.

С несчастным выражением лица она повернулась в сторону Шейна, продолжавшего спокойно смаковать коньяк.

— О'кей. Эта та история, которую вы рассказали полиции, — сказал детектив мягко. — Что ж, совсем неплохо. Держитесь за нее до конца. Но мне вы должны рассказать правду, если хотите, чтобы я помог вам.

— А я что делаю?! — яростно воскликнула она. — Это и есть чистая правда. Если только… если только… — девушка горько заплакала.

— Что?… — произнес Шейн выжидательно.

— Но вы же сами были там, — всхлипнула она, — и я надеялась, что, может быть, вы знаете что-нибудь еще. Я… временами совершаю поступки, о которых потом совершенно забываю.

— Это я уже слышал, — заметил детектив, обращаясь главным образом к своему бокалу. — Провалы памяти в некоторых случаях весьма удобны. И тем не менее это, наверное, самое удивительное дело из всех тех, с которыми мне лично приходилось сталкиваться.

— Значит, вы не верите мне? — бешено воскликнула она, вскакивая на ноги. — В таком случае мне нет смысла продолжать. У меня остается только один выход. — Она сделала попытку схватить пистолет, лежащий между ними на столе.

Шейн перехватил ее руку и легким толчком заставил ее опуститься в кресло.

— Черт меня побери, если я сам знаю, чему верить, — рявкнул он. — Сплошные неувязки… — Его голос постепенно затих, и он задумчиво уставился на девушку.

Осушив свой бокал, он резко опустил его на стол.

— Пора бы нам, — примирительно заметил он, — научиться понимать друг друга. — Он вынул платок и вытер вспотевшее от напряжения лицо. — Итак, вы ничего не помните, — продолжал он недоверчиво, — со времени, когда вы легли в постель, и вплоть до того момента, когда мы ворвались в вашу комнату?

— Конечно нет! — воскликнула она, сверкая глазами. — Вы должны поверить мне.

— Тогда какого черта вы мучаете себя? Разве полицейские не сказали вам, что дверь вашей комнаты была заперта снаружи?

— Верно, — согласилась она, слегка поежившись. — Но мне показалось, что они вели себя несколько странно.

— Что вы сами думаете об этом? — спросил Шейн.

— Я… я не знаю, что и подумать.

Шейн насупил свои тяжелые брови. Филлис Брайтон с тревогой наблюдала за выражением его лица.

— Давайте еще раз повторим вашу невероятную историю, — сказал он наконец. — Когда у вас начались эти приступы с провалами памяти?

— Значит, вы все-таки поверили мне! — воскликнула Филлис, хлопая в ладоши. В этот момент она выглядела почти счастливой.

— Я уже давно научился, что в моем деле нельзя верить никому и ничему… даже тому, что видишь собственными глазами. Считайте, что мы покончили с этим. Теперь мы должны с чего-то начать. Я задал вам вопрос.

— Провалы памяти начались у меня по крайней мере несколько месяцев тому назад, — переводя дыхание сообщила она. — Это один из симптомов болезни, от которой доктор Педике пытается излечить меня. Но хуже всего то, что я сама начинаю смешивать события, которые действительно происходили со мной, с теми, о которых я могла размышлять до начала очередного приступа.

— Повторите то, что вы сказали, еще раз. Но помедленней. Я не совсем уловил смысл.

— Это на самом деле не просто объяснить, — пробормотала она, запинаясь. — Например, иногда, когда я просыпаюсь, у меня возникает смутное воспоминание о неких происшествиях. Когда же я пытаюсь проверить соответствие моих реминисценций с реальностью, выясняется, что события некоторых из них происходили на самом деле… тогда как другие лишь плод моего воображения.

— В таком случае у вас, может быть, имеются некие туманные воспоминания и о сегодняшнем вечере, о которых вы не упомянули, — мягко поинтересовался Шейн, не спуская с девушки пристального взгляда.

Филлис отпрянула от детектива, как будто тот попытался ударить ее.

— Я… у меня в голове так все смешалось, — запротестовала она, — что я не знаю уже, что сон, что явь.

— Это как раз то, — мрачно заметил детектив, — чего я больше всего опасаюсь.

— Значит, вы… что-то скрываете от меня?

Шейн медленно кивнул и задумчиво поскреб подбородок.

— Кое-какие факты мне не удалось пока проверить, — неохотно признался он.

Глаза девушки внимательно остановились на лице детектива.

— Я действительно припоминаю… или, может быть, воображаю себе… некоторые эпизоды, связанные с вами, — согласилась она.

В комнате стало очень тихо. Снаружи доносился отдаленный шум городского транспорта. Шейн покрутил бокал между пальцами, стараясь не смотреть в сторону девушки.

— Ну и что же? — осведомился он, не подымая глаз.

Он мог слышать, как мгновенно участилось дыхание Филлис.

— Вы видели меня, прежде чем вместе с остальными ворвались ко мне в комнату и разбудили меня?

— Что заставляет вас задать такой вопрос? — спросил Шейн, подымая глаза.

Филлис недоуменно нахмурилась. Сейчас она показалась ему старше, нежели днем. Но, без сомнения, такой же красивой.

— Потому что я, кажется, припоминаю, что вы разговаривали со мной. Вы обнимали меня, и мы вместе шли куда-то. И еще вы… заставили меня снять пеньюар у вас на глазах.