Страница 40 из 41
— Пресвятая Богородица, — воскликнул Пейнтер, — выходит, что и Хендерсон пытался надуть своего клиента.
— Вряд ли, — вмешался в разговор Пелхэм Джойс. — Мистер Хендерсон выше этого. Думаю, что он был абсолютно искренен, приписав это полотно кисти Рафаэля. Увы, всем свойственно ошибаться.
Пейнтер подошел к картине и с интересом осмотрел ее.
— Подумать только, — произнес он, — выходит, эта штука, стоившая жизни трем здоровым мужчинам, ничего не стоит?
— Да, сейчас она вряд ли кого заинтересует, — подтвердил Шейн, пожимая плечами. — Может быть, вы прихватите ее на память о сегодняшних событиях, — сказал он, обращаясь к художнику.
— Вообще-то это отличный образец работы профессионала, — сказал тот, лаская пальцами поверхность картины. Его лицо осветилось мягкой улыбкой. — Если мистер Пейнтер не возражает, то на стене в моей студии как раз имеется свободное место.
Коронер появился в тот самый момент, когда Джойс заботливо свертывал полотно.
— Нам пора убираться отсюда, — прошептал Шейн.
Они направились к двери.
— Вы знаете, где нас найти для слушания дела, — бросил детектив через плечо.
Приятели миновали стоявшего у дверей полисмена и подошли к машине Шейна. Усаживаясь за руль, детектив застонал от боли. Стиснув зубы, он откинулся на спинку сиденья.
— Останови такси, — прошептал Шейн изумленному компаньону, — и отправь меня поскорее в больницу. После этого можешь заняться своим… Рафаэлем.
18
Сознание вернулось к детективу час спустя в отделении скорой помощи Джексонского мемориального госпиталя. Шейн заскрипел зубами с досады и осведомился, который час. Находившийся поблизости врач сказал, что уже четыре часа, но у него нет основания для беспокойства, и лучше еще немного отдохнуть, чтобы полностью восстановить свои силы.
— К черту отдых, — выругался в сердцах детектив. — Я прохлаждаюсь здесь уже больше трех часов. Где моя одежда?
Поскольку это оказался тот самый врач, который сутками ранее перевязывал его раны, медик не стал тратить энергию на бесполезные препирания.
— О'кей, — согласился он. — Поступайте, как сочтете нужным. Я уже предупредил вас. Добавлю только то, что вам придется по меньшей мере месяц носить гипс, раз уж вы считаете себя умнее всех и ведете себя как вам вздумается, вместо того чтобы находиться в постели.
Шейн сокрушенно покачал головой и попросил сигарету. Затем он вновь потребовал свою одежду.
Доктор пожал плечами и попросил медсестру принести костюм детектива.
— К чему такая спешка? — спросил он, делая последнюю попытку убедить несговорчивого пациента. — Мы собирались перевести вас в отдельную палату, как только к вам вернется сознание. Спокойный сон и перевязка утром избавили бы вас от ненужных осложнений.
— У меня свидание, — объявил детектив, заговорщицки подмигивая врачу.
С помощью пожилого санитара он натянул на себя костюм и удовлетворенно рассмеялся, нащупав у себя в кармане двадцать тысяч долларов.
— У вас удивительно честный персонал, — хмыкнул он.
Пожилой санитар уставился на кипу крупных банкнот с благоговейным изумлением.
— Помилуй меня Господи! Вы кто? Секретарь министра финансов?
— Просто оригинал, предпочитающий жить, как ему нравится, — отшутился Шейн, укладывая деньги обратно в карман и спуская ноги на пол. — Если вы вызовете мне такси, все будет в ажуре, — объявил он, почувствовав легкое головокружение.
Санитар повиновался, проводив детектива уважительным взглядом.
Шейн сообщил шоферу свой адрес и комфортно раскинулся на заднем сиденье. Когда машина свернула на Флеглер-стрит, до них донеслись вопли мальчишек, выкрикивающих заголовки специального выпуска местных газет.
— «Раскрыта тайна дела Брайтонов! Три трупа в последней перестрелке!»
Шейн попросил шофера притормозить и купил газету. Разложив ее на коленях, он добродушно усмехнулся, пробежав глазами броские заголовки о недавних событиях.
Питер Пейнтер был героем дня. Согласно последней версии, он бесстрашно ворвался на место побоища, обнаружил три трупа и одного смертельно раненого и лично арестовал двух преступников. При первом допросе один из них, находившийся в доме под именем Руфуса Брайтона, признался, что, будучи родным братом покойного, он подменил его после скоропостижной смерти в Нью-Йорке. Юлиус Брайтон настаивал, что его брат умер естественной смертью, и не выказывал раскаивания в том, что согласился сыграть главную роль в спектакле, поставленном Монтрозом и Оскаром, своим бывшим соседом по камере. Сундук, содержащий забальзамированные останки экс-миллионера был найден закопанным в песок пляжа. Псевдомедсестра пока воздержалась от каких-либо заявлений, но данные баллистической экспертизы однозначно свидетельствовали, что роковая пуля была выпущена из ее пистолета.
Подлинная Миртл Годспид телеграммой в управление полиции заявила о своей непричастности к делу. Были приняты все меры к ее немедленной доставке с Кубы для дачи свидетельских показаний при очной ставке с женщиной, вовлекшей ее в постыдную аферу и оплатившей дорогостоящий отпуск на тропическом острове.
Это был финал. Простой и впечатляющий. Свое имя Шейн обнаружил только однажды, и то не в прямой связи с расследованием.
«Тем не менее, — подумал детектив, подымаясь по ступенькам лестницы, — доходы порой вполне компенсируют отсутствие шумной рекламы».
Оказавшись у себя в квартире, он улыбнулся, убедившись, что дежурная горничная уже ликвидировала беспорядок, причиненный вторжением Гордона и его подручного.
Шейн прошел в кухню, вытряхнул кубики льда из морозильной камеры в кувшин с водой. Открыв новую бутылку «Мартеля», он водрузил ее на стол рядом с кувшином.
Усевшись в комфортабельное кресло, он налил себе полный бокал коньяка. Сидя в одиночестве, он с удовольствием дегустировал коньяк, запивая его ледяной водой и почти физически ощущая, как силы постепенно возвращались в его израненное тело.
Телефон зазвонил, когда он заканчивал второй бокал. Взяв трубку, он услышал возбужденный голос Пейнтера:
— Все было сработано в лучшем виде, Шейн. Вознаграждение получите персонально от меня. Если не возражаете, я вручу его вам лично, как только получу требуемую сумму.
— Два с половиной куска? — уточнил детектив.
— До цента. И еще раз огромное спасибо.
— Сумма говорит сама за себя, — согласился детектив, вешая трубку.
Он вернулся к столу и допил коньяк. Затем он вытащил из ящика листок бумаги и посмотрел вокруг в поисках карандаша. Как обычно, ничего похожего поблизости не оказалось. Улыбнувшись, Шейн вытащил авторучку, прихваченную им в комнате Руфуса Брайтона, и, присев к столу, составил следующий реестр.
Дело Брайтонов
Получено: от
Филлис Брайтон (?)
Доктора Педике — 200
Гордона — 2 000
Гордона — 10 000
Монтроза — 10 000
Пейнтера (?) — 2 500
Всего — 24 700
Выдано: Тони — 500
Итого — 24 200
Шейн удовлетворенно кивнул головой и в очередной раз наполнил бокал. В комнате становилось темновато, но это обстоятельство не беспокоило детектива. Улыбнувшись, он встал со своего места и подошел к двери, ведущей из кухни на пожарную лестницу. Она по-прежнему была закрыта на засов, как он и оставил ее в ночь свидания с Шарлоттой. Шейн отодвинул засов и вернулся в гостиную к коньяку, сигаретам и приятным воспоминаниям. Скоро стало совсем темно. Сквозь окна пробивался слабый свет уличных фонарей. Шейн сидел, прислушиваясь.
Он просидел так довольно долго, прежде чем раздался долгожданный стук. Звук ключа, поворачиваемого в замке кухонной двери.
Детектив, сидевший спиной к двери, не повернулся. Протянув руку, он нащупал лежащий на столе листок бумаги с подсчетом его доходов по делу Брайтонов, сложил его и сунул в карман. Он слышал, как за его спиной приоткрылась дверь и звук легких шагов по паркету. Продолжая делать вид, что он не замечает вторжения, детектив закурил сигарету.