Страница 23 из 48
Сейчас для международной налоговой службы подходила пора тотальной проверки счетов, поэтому даже самые спокойные часы были заполнены до предела.
Он подошел к окну. Бульвар уже запрудили автомобили, крохотные людские фигурки сновали по тротуарам, тени их вытягивались в косых рассветных лучах. С двадцать четвертого этажа открывался фантастический вид: по облакам можно было предсказать послеполуденный циклон, прилетавший с океана. Если воздух прозрачен и чист, то движение по автостраде Санта-Моника будет напряженным. В самых обычных предметах, увиденных сверху, раскрывалось что-то, незаметное в обыденной жизни: например, номера на крышах полицейских автомобилей и автобусов. Облокотясь на подоконник, Карни попивал кофе, наблюдая, как служащие текут по тротуарам вверх от мест парковки. Неожиданно перед самым зданием возникли четыре вытянутые тени, которые отбрасывала четверка лилипутов-мужчин. Они ни с того ни с сего побежали — и тени заколебались и поплыли, сначала по улице, затем метнулись через зеленый газон. Тут только Карни увидел надпись. Прямо под ним виднелись вырезанные на газоне коричневые буквы, из которых складывалось слово «ДОНАХЬЮ».
Карни покачал головой и равнодушно улыбнулся. Кто бы он ни был, этот Донахью, в ближайшие, два дня ему не поздоровится. Отработав первый список, Карни допил кофе и убрал досье. Только после этого он снова полюбопытствовал, что творится внизу. По изувеченному газону мельтешили людишки с тачками и лопатками, которые выгружали новый дерн на испорченные места. За день или два он должен был укорениться. Карни насчитал семнадцать человек.
Из окна своего офиса Портерфилд снова рассматривал аэропорт. Куда приятней сейчас было бы находиться в кресле у иллюминатора… Десятичасовой рейс прибывал как раз тогда, когда он привык обедать с женой.
— А у парней неплохие мозги, — заявил Госсенс.
— С чего вы так решили?
— Они все проделали классным, хоть и дилетантским способом. Написать на газоне и оставить записку в бутылке — ну просто детский сад. Причем у здания налоговой службы! Впрочем, это особый разговор. Если бы они примыкали к основным силам или повстанцам, то знали бы, что у Компании там нет офисов, что здание принадлежит государственной налоговой службе, иммиграционным и прочим департаментам.
Портерфилд утомленно вздохнул:
— А если бы они пришли по правильному адресу, чтобы оставить нам послание?
— Их бы схватили. На расстоянии тысячи ярдов от наших зданий ведется наблюдение.
— Скажите, а кто первым заметил слово «ДОНАХЬЮ», вырезанное на переднем газоне? Неужели простой клерк или налоговый инспектор сразу сообразил, что следует позвонить именно нам? Сейчас только восемь утра — они сделали надпись на газоне лишь два часа назад.
— Вообще-то это был один из наших людей, но…
— Они поступили весьма разумно — даже в КГБ не сработали бы лучше. Дайте-ка записку.
Госсенс протянул пачку фотографий. Портерфилд поднял брови и выразительно зачитал вслух:
— «Объявляется аукцион. Примерно в начале мая будут продаваться частные бумаги покойного профессора Яна Донахью. От покупателей конфиденциально принимаются заявки. Ваш опознавательный номер 619352. Интересующихся просим поместить заявку в „Лос-Анджелес таймс“».
Портерфилд изучил снимки газона, сделанные с вертолета специальным широкоугольным объективом для аэрофотосъемки.
— В Лэнгли хотят знать, что вы предпримете, — резко бросил Госсенс.
— Как продвигаются дела в лаборатории?
— Как и следовало ожидать, никаких отпечатков пальцев. Следы ног также недостаточно четки, чтобы узнать что-то определенное.
— Вы имеете в виду, что ваши люди успели все затоптать?
— В общем-то да. Беда в том, что там должен был состояться митинг за ядерное разоружение, разрешение получено два месяца назад. У наших людей просто не было возможности проделать необходимые действия.
— Чем они воспользовались там, на газоне?
— Выжгли буквы разведенной соляной кислотой. Это очень просто сделать.
— И нет свидетелей?
— Нет.
— Тогда придется связаться с Пайнсом, заместителем директора в Лэнгли, чтобы организовал команды, работающие на нас.
Глава 18
Купальный халат Китайчика подметал пол у ног Маргарет, рукава были закатаны до локтей. Ее можно было дважды завернуть в это одеяние, да еще запеленать ноги как младенцу.
— Слишком велик, — констатировала Маргарет, подхватывая полы халата, чтобы подняться по лестнице. — Интересно, почему у тебя все коричневое?
— Не все.
— Джинсы не в счет.
— На яркое слетаются насекомые. Дай газетку.
Она швырнула толстую газету на постель, он поднял с омерзением:
— Почему она липкая и скользкая?
— Я приучаю нашего песика подавать газету. Но он еще не привык.
— Не называй это чудовище «песиком», тем более нашим. Иммельман его приволок при попустительстве Кеплера.
— Успокойся, детка. — И она скрылась в ванной.
Услышав шум душа, Гордон занялся изучением рекламных объявлений.
«Бизнес. Приобретите собственный ресторан! Отличные условия! Стоимость — десять миллионов, но для Вас — 619350 долларов!»
Улыбаясь, он листал страницы.
«Роскошный кондоминиум в надежном комплексе за двенадцать миллионов долларов, начиная с 619352 долларов».
Больше всего ему нравились автомобильные распродажи:
«Классные фургоны на сумму пятнадцать миллионов долларов. Отличная сделка! Купите модифицированный фургон! Номер лицензии 619355. Автомобили профессора университета Лос-Анджелеса».
Он ощутил чье-то присутствие в комнате и обернулся, ожидая увидеть собаку, но сзади стояла Маргарет с распущенными волосами.
— Последнее — жуткая глупость. Все объявления на грани подозрения, но это уже совсем ребячество. Что, Иммельман написал?
Возмущенный Китайчик швырнул газету на пол.
— Написал я, и это вовсе не ребячество, а необходимость. Вы вечно отказываете мне в маленьких удовольствиях.
— Что-о? — протянула Маргарет, поплотнее запахиваясь в халат.
— Ты отлично знаешь, что стратегию разработал я. Мы имеем дело не с какими-нибудь умниками, а с толстозадыми чиновниками, которые сейчас на полном серьезе заседают в Вашингтоне. Мне нужно все сбалансировать таким образом, чтобы они не решили, что просто разбомбить Лос-Анджелес встанет дешевле.
— Ты думаешь, они поймут, что эти объявления — от нас?
— Кто знает, что они там поймут? У меня — товар, а это — способ продемонстрировать примерный порядок цен.
— Абсурд! — Кирнс махнул рукой в сторону газеты, но не взял ее со стола.
— Конечно, абсурд, — пожал плечами Голдшмидт, — но ведь ваши люди не смогли обнаружить того, кто разместил эту рекламу.
— Так это было проделано за наличные из трех разных почтовых отделений Лос-Анджелеса. В газете никто и не заподозрил, что рекламные объявления не имеют реальных адресов и телефонов. Они завели на каждое объявление по ящику, куда складывают запросы по ним.
— Что-нибудь узнали насчет распродажи модифицированных фургонов?
— Невозможно узнать, существует ли она реально. Может, и так, благо в такие крупные города ежегодно приезжают сотни бизнесменов и столько же уезжают, устраивая распродажи, чтобы освободиться от собственности.
Портерфилд обвел глазами присутствующих. В последнее время они собирались таким составом все чаще, за исключением одного раза, когда еще присутствовал Джон Нокс Моррисон. Хорошо бы выставить и Кирнса, который только задерживает ход заседаний, а в это время дома Элис ожидает звонка…
Заместитель директора Пайнс нахмурил брови, состроив чрезвычайно серьезную физиономию:
— Как я уже отмечал в начале заседания, все чересчур систематично…
— Это сказал Голдшмидт и употребил не «систематично», а «замысловато».