Фридрих Барбаросса

Источники противоречиво повествуют о последних минутах жизни легендарного императора. По одним сведениям, при переправе через Салеф Барбаросса не справился со своим конем и упал в ледяные воды потока. От резкого перепада температур — стояла едва ли не сорокаградусная жара — сердце уже немолодого человека не выдержало, и бросившиеся на помощь императору смогли вытащить на берег лишь его бездыханное тело.

По сообщению другого современника (кто из них был очевидцем происшествия или хотя бы записал достоверный рассказ из вторых рук?), Барбаросса благополучно достиг противоположного берега, где его отряд расположился на отдых. Пообедав и разомлев на солнце, император пожелал еще раз окунуться, ибо во время переправы вода его приятно освежила. Тщетно пытались удержать его, напоминая, какую угрозу таит в себе ледяная вода для человека, измученного дальним переходом и перегретого палящим солнцем. Никого не слушая, он, сытый и разгоряченный на солнце, во второй раз погрузился в ледяной поток. Как и опасались предостерегавшие, сердце Барбароссы не выдержало, и река понесла его, успевшего напоследок лишь взмахнуть руками. Это случилось в воскресенье, 10 июня 1190 года, в послеполуденное время. Стремительный поток подхватил безжизненное тело, на поиски которого потом ушло немало времени.

В благоговейном молчании привезли мертвого императора в Селевкию, где собралось его крестоносное войско, ратники Божии. Гибель предводителя привела пилигримов в полное замешательство. Все были охвачены безутешным горем, а некоторые в порыве отчаяния покончили с собой, не считая себя вправе жить после смерти овеянного славой рыцаря на троне. Может быть, Барбаросса и не надеялся вернуться живым из крестового похода (не зря же он передал власть сыну Генриху), но, возможно, питал надежду быть похороненным в освобожденном от врагов Христовой веры Иерусалиме, в святыне христианства. Однако и эта надежда не сбылась. По обычаю того времени внутренности Барбароссы были изъяты из тела и похоронены поблизости от места его кончины, в Тарсе, родном городе апостола Павла. Кости же, освобожденные от плоти, предполагалось похоронить, по желанию сына покойного, герцога Фридриха Швабского, в Иерусалиме, однако взять святой город крестоносцы так и не смогли. Третий крестовый поход явно не удался. Менее чем через год умер в Акре и герцог Фридрих, подхвативший от отца эстафету предводителя Христова воинства.

Где-то между Тарсом и Акрой покоятся преданные земле кости Барбароссы — никто не знает, где именно. Может, по этой причине и зародилась в стародавние времена легенда, что он вовсе и не умер, а просто спит в одной из гор в Тюрингии, время от времени просыпаясь и посылая черных воронов разузнать, что творится на свете. Однажды он должен вернуться для наведения справедливого порядка в мире. Много с тех пор выпало тяжких испытаний на долю народа, но рыжебородый император так и не появился.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Смерть Барбароссы в крестовом походе, пусть и не в сражении с неверными, явилась достойным завершением славной жизни. Отправляясь освобождать Святую землю, Фридрих оставил наследникам умиротворенную и окрепшую после недавней междоусобной борьбы Империю. Новый правитель Генрих VI оказался весьма толковым человеком, достойным преемником великого отца. Правда, в исторической памяти он остался далеко не столь блистательной фигурой, как два Фридриха — его родитель Барбаросса и сын Фридрих II. Он словно бы затерялся в их тени. Для свершения великих дел требуется время, а в его распоряжении было всего лишь семь лет. Но и за этот срок он успел сделать достаточно много, так что историки, анализировавшие тенденцию развития государственных начинаний Генриха VI Штауфена, нередко пытались прогнозировать, какой стала бы Германия, если бы суждено было ему прожить хотя бы лет на двадцать дольше.

В исторических трудах можно встретить утверждение, что Генрих VI не продолжил политическую линию Фридриха Барбароссы. В его мероприятиях по укреплению центральной государственной власти усматривают отход от этой линии, будто бы отмеченной усилением феодальной раздробленности, наиболее ярким проявлением которой явилось наделение небывало огромными привилегиями Австрийского герцогства, превратившегося в полунезависимое от императора территориальное княжество.

Так какова же судьба имперской идеи Фридриха Барбароссы? Пройдя вместе с ним весь путь от вступления на престол до рокового шага в воды реки Салеф, читатель имел возможность убедиться, что за долгие тридцать восемь лет его правления не раз претерпевали изменение приоритеты его внутренней и внешней политики. Развивалась и сама имперская идея. После вынужденных уступок и компромиссов первых лет правления созрел план укрепления центральной власти и имперского единства при опоре на земельные владения рода Штауфенов и экономическую мощь Северной Италии, покорившейся императору. Прозвучало определение «Священная империя». Для Барбароссы имперская идея как таковая и вверенная ему Богом Империя до конца его дней оставались священными. Ради них он не знал покоя, то и дело подвергая смертельному риску саму свою жизнь.

Правда, остается без ответа вопрос: не совершил ли Барбаросса трагическую ошибку, упорствуя в своей восемнадцатилетней конфронтации с папой римским Александром III? Не разумнее ли было договориться с ним, дабы в полном единодушии с главой римской церкви править «христианской империей» — западным христианским миром, как это было во времена Карла Великого и Оттона Великого? Как мы помним, первоначально целью нового короля Германии Фридриха I Штауфена и было достижение паритета со Святым престолом, но в какой-то момент Барбаросса, видимо, под влиянием своих первых успехов в Италии соблазнился мыслью о подчинении себе римского понтифика, о низведении его до положения епископа Рима — одного из многих имперских епископов, подвластных императору. Сыграло свою роль влияние эрцканцлера Райнальда Дассельского, пожалуй, еще более решительного и непреклонного сторонника идеи верховенства Империи над папством, чем сам Барбаросса. После смерти Райнальда император предпринял ряд попыток сближения с Александром III, не увенчавшихся позитивным результатом. Продолжилось проведение политики с позиции силы.

Переломным моментом для Барбароссы стало поражение при Леньяно. Это был момент истины: единственный путь спасения Империи — через примирение с папой Александром III. Результат превзошел ожидания: пройдя через унижение, Фридрих поднял, благодаря апостолическому благословению, свой авторитет выше прежнего и укрепил собственные властные позиции в Италии, пусть и не в тех масштабах, как в пору оглашения Ронкальских постановлений. Начался новый этап реализации имперской идеи, отмеченный очевидными успехами, вдвойне приятными оттого, что достигались они преимущественно мирным путем. Соглашения с городами Ломбардской лиги и Сицилийским королевством и женитьба Генриха на Констанции послужили предпосылкой для небывалого роста могущества Штауфенов. Правда, самому Барбароссе не суждено было дожить до того дня, когда корона Сицилийского королевства досталась его сыну Генриху VI и империя Штауфенов раскинулась от берегов Северного и Балтийского морей до южной оконечности Сицилии.

Вопреки встречающимся в трудах историков утверждениям, Генрих VI вовсе не отказался от имперской идеи ради якобы более приземленных целей, занявшись укреплением собственной власти, прежде всего в самой Германии, со времен Оттона I являвшейся главной опорой Империи. В частности, он приложил немало усилий к тому, чтобы обеспечить наследственность королевской власти, ликвидировать практику избрания очередного короля коллегией наиболее могущественных князей, и весьма преуспел. В этом смысле он скорее продолжил дело Барбароссы, нежели отрекся от него. Империя уверенно двигалась к зениту могущества, когда скоропостижная, безвременная смерть Генриха VI всё перечеркнула. Последовали десятилетия кровавой борьбы за власть, в ходе которой и было разрушено величественное здание Священной Римской империи, над возведением и укреплением которого трудились Фридрих Барбаросса и Генрих VI. При Фридрихе II Гогенштауфене многое удалось восстановить, и Империя не погибла окончательно, просуществовав, непрерывно видоизменяясь, еще пять с половиной веков, правда, оставив далеко в прошлом свои лучшие времена. Людям не хотелось ее окончательной гибели; напротив, многие мечтали о ее возрождении, потому-то и зародилась легенда, предвещавшая возвращение строгого, но справедливого императора Фридриха Барбароссы.