Творцы империй

Сталин. Не я, а советский народ, не давший Германии прорваться в Палестину через Кавказ. Сионисты просто перебежали на сторону СССР, хотя прямо скажу — это нам было выгодно.

Гитлер. В том, что сионисты были моими союзниками, логика как раз стальная. Они были моими союзниками именно потому, что я был антисемитом, а маршал Сталин — нет. На этом надо остановиться, раз уж возник вопрос.

Надо понять, что хотел сионизм и кто ему мог помочь в достижении его целей.

Настоящие сионисты — это романтично и фанатично настроенные евреи, которые хотели построить свое, чисто еврейское государство в Палестине.

А маршал Сталин строил интернациональное государство. Это настолько принципиальная разница, что никакой социализм сионистов (они ведь тоже социалисты) сгладить ее не мог. Сионисты принципиальные враги коммунистов, и только крайняя нужда заставила их пойти на союз с СССР.

А я строил чисто немецкое государство в Европе. По духу сионисты и национал-социалисты — это одно и то же, одна и та же партия. Мы же не мешали друг другу, нам нечего было делить — мы в Европе, а они — в Азии. Им нет дела — живут ли в Германии евреи, а мне нет дела — будут ли жить в Израиле немцы. Между немецким национал-социализмом и сионизмом не было ни малейших противоречий, мы — идеальные партнеры.

Не надо путать международный еврейский капитал и сионизм. Этому капиталу я сильно наступал на пятки. Но в то время сионизм умел подчинить его своим целям, и этот капитал вынужден был уступать мне.

Но этого мало. Во всем мире Германия оказалась единственной страной, которая могла оказать сионизму действенную практическую помощь. Почему?

На пути создания Израиля стояли две проблемы.

Первая. Нужно было освободить Палестину от английской оккупации. Добровольно Британская империя от Палестины отказываться не собиралась.

Черчилль. Еще бы! Это огромнейшая область британского влияния — Египет, Аравийский полуостров, Ирак — сплошь наши арабские колонии и протектораты. Да если бы мы посадили на Ближнем Востоке враждебное арабам государство, то наша нефтяная бочка вспыхнула бы огнем арабских антибританских восстаний и нас бы смело с главных нефтяных месторождений мира. Мы не могли допустить там никакого самостоятельного еврейского государства ни в коем случае!

Мы ведь предлагали сионистам еще в начале века в десяток раз больше земли, чем сейчас в Израиле, и в десятки раз лучше — в Центральной Африке. Но они фанатики — им подай только Палестину!

Сталин. М-да… У СССР с Биробиджаном тоже получилось не ахти. Но у нас, правда, по другой причине.

Гитлер. Кто мог заставить Британскую империю отказаться от Палестины? СССР считался слабым, его всерьез никто не принимал. США тогда открыто против Великобритании так же не выступили бы. Это могла сделать только сильная Германия!

Причем, поскольку я всегда искренне считал англичан союзниками, то первоначально ни о каком военном конфликте между Германией и Великобританией и речи не было. Сионисты полагали, что это можно будет решить мирным путем. Как впоследствии выяснилось, они меня обманули, но винить их трудно — если бы я знал, что мне предстоит воевать с Великобританией, то я, конечно, в союз бы с ними не вступил.

Но главное не в этом.

Вторая проблема, которая стояла перед сионистами на пути создания Израиля, — это отсутствие поселенцев.

Первые волны евреев-энтузиастов уже приехали в Палестину, а ведь это была пустынная бедная страна. Требовался огромный крестьянский труд, чтобы ее освоить. Евреи всего мира приветствовали создание Израиля, но бросать свою жизнь, своей гешефт, свои доходы в других странах и ехать в палестинскую пустыню, чтобы в поту осваивать своими руками землю — таких желающих с самого начала было мало, а со временем становилось еще меньше.

Чтобы заставить их ехать в Израиль, нужно было их сильно напугать, а напугать их можно было только враждебностью народов тех стран, в которых они жили.

Заставить евреев переселиться в Палестину — вот в чем была главная проблема сионизма в то время.

Черчилль. Я бы не сказал, что она сегодня исчезла. Ведь до сих пор евреев в Израиле меньше, чем в Нью-Йорке.

Гитлер. А тогда сионисты просто впадали в отчаяние. Будущий первый премьер-министр Израиля Бен Гурион в то время писал в еврейской газете «Кемпфер» в Нью-Йорке (процитирую по памяти, но гарантирую точность смысла):

«Если бы у меня была не только воля, но и власть, я бы подобрал группу сильных молодых людей — умных, скромных, преданных нашим идеям и горящих желанием помочь возвращению евреев, — и послал бы их в те страны, где евреи погрязли в грешном самоудовлетворении. Задача их состояла бы в том, чтобы замаскироваться под неевреев и, действуя методами грубого антисемитизма, преследовать этих евреев антисемитскими лозунгами. Я могу поручиться, что результаты, с точки зрения значительного притока эмигрантов в Израиль из этих стран, были бы в 10 раз больше, чем результаты, которых добились тысячи эмиссаров чтением бесплодных проповедей».

По этому высказыванию можно оценить, в каком кризисе был сионизм, когда к власти в Германии пришли мы, национал-социалисты.

Черчилль. Вы были теми самыми «умными, скромными, преданными идеям» людьми, «горящими желанием помочь возвращению евреев» в Палестину. Вы были теми, о ком мечтал Бен-Гурион.

Гитлер. Точно! Правда, я все же оказался не очень умным парнем.

Черчилль. Полно, канцлер, не вас одного надули. Но продолжим. И кроме этого, у вас в Германии были евреи, как говорил Бен-Гурион, «погрязшие в грешном самоудовлетворении».

Гитлер. 500 тыс. Правда, я не мог вынудить их эмигрировать всех. Германии не нужны были еврейские банкиры, адвокаты, журналисты, работники свободных профессий. Но мы не могли заставить эмигрировать специалистов науки, медицины, промышленности. Наконец, нельзя было потерять офицеров армии, да и, скажем, вся наша разведка велась в основном евреями. Мне даже пришлось как-то гасить скандал между Гиммлером и Канарисом по этому поводу.

Сталин. В 1947 г., господин Гитлер, уже после окончания войны, мне дали национальный состав солдат и офицеров у нас в плену. Меня удивило, что среди пленных вашего Вермахта свыше 10 тыс. назвались евреями. Если память мне не изменяет, это составляло около четверти процента. Интересно, а сколько евреев было среди пленных Красной Армии?

Гитлер. Вы же знаете, маршал, что мы их не считали. Советских евреев мы расстреливали сразу после комиссаров еще при фильтрации.

Черчилль. И сколько же евреев вам удалось выбросить из Германии до войны?

Гитлер. Мы их не выбрасывали. Сначала мы пытались их убедить переехать добровольно и помогли сионистам с пропагандой переезда в Палестину. С помощью СС было открыто много сионистских газет и журналов, мы создали лагеря, где евреи учились сельскому хозяйству. Сионисты убеждали, а мы законами лишали евреев в Германии привычных мест работы и обучали их производительному труду для будущей жизни в Палестине. Мы наложили запрет на перевод эмигрирующими евреями их денег из Германии и разрешали его только в случае, если евреи переводили средства в Палестину. Но эффект не был очень большим. Требовалось взбодрить евреев чем-то серьезным.

Тогда сионисты убили в Париже нашего дипломата, а мы устроили в Германии «Хрустальную ночь» — погром еврейских магазинов и синагог. В общем, свои обязательства перед сионизмом мы тоже выполняли честно и в конце концов нам удалось к началу Второй мировой войны заставить эмигрировать из Германии 300 тыс. евреев. Но из них в Палестину уехало только 60 тыс. За 6 лет работы, надо признаться, это не много. А остальные евреи разъехались по другим странам.

Сионисты, разумеется, были недовольны. И подлежащие эмиграции евреи в Германии закончились, и проблема не была решена даже приблизительно.

Вот это и предопределило нападение Германии на Польшу. Сионисты считали, что пришло время Германии отдать им долг за помощь с Австрией и Чехословакией.