Черная река

Тропинка упиралась в краснокирпичный дом — все окна были выбиты, а двери сорваны с петель. Майя вошла и, миновав несколько пустых комнат, выглянула в окно. На тропинке стояли четверо мужчин в разномастной одежде и ботинках не по размеру; все — вооруженные самодельными ножами, дубинками, копьями.

Четверо достигли противоположной стороны парка, и тут появилась вторая группа людей. Будет драка, подумала Майя. Но отряды, поприветствовав друг друга, вместе двинулись прочь от реки. Майя решила следовать за ними.

Держась подальше от дорог, она шла через руины города, время от времени останавливаясь, чтобы выглянуть в выбитое окно. Тьма скрадывала ее движения. Арлекин старалась не подходить близко к огням на концах разорванных газовых труб: некоторые огоньки были маленькие и, плюясь, светили неровно, но попадались настоящие столбы огня. От пламени стены домов покрылись сажей; в воздухе пахло жженой резиной.

В одном из административных зданий Майя заблудилась, но когда вышла на аллею, то увидела, как у пламени вниз по улице собирается толпа. Надеясь остаться незамеченной, она перебежала дорогу и скрылась в жилом комплексе, где по проходам тек маслянистый ручей. Поднявшись по лестнице на третий этаж, Майя выглянула через дыру в стене.

Во внутреннем дворике U-образного здания собралось человек двести. На фасаде были вырезаны имена: «ПЛАТОН», «АРИСТОТЕЛЬ», «ГАЛИЛЕЙ», «ДАНТЕ», «ШЕКСПИР». Похоже, это была школа, но разве могут в этом мире жить дети?!

На стульях под деревянной рамой, служившей грубым подобием виселицы, стояли двое: белый мужчина с волосами, заплетенными в косички, и черный — в рваном белом халате. Руки их были связаны за спиной; на шеях — петли. Толпа, смеясь и тыча в них ножами, ходила вокруг.

Раздался окрик. Из школы вышла группа людей слегка другого сорта: впереди шествовал мужчина в синем костюме, а следом один из телохранителей толкал инвалидное кресло, к раме которого был привязан юноша.

Вот Майя и нашла своего Странника.

Мужчина в костюме забрался на крышу пустого автомобиля и стал произносить речь, держа правую руку в кармане, а левой — жестикулируя.

— Как комиссар патрулей я вел вас, защищая ваши свободы. Под моим началом вы истребили тараканов, которые устраивали здесь поджоги и таскали нашу еду. Когда этот сектор очистится окончательно, мы двинемся в другие районы и, в конце концов, захватим Остров.

Послышались одобрительные выкрики. Майя тем временем пыталась разглядеть, в сознании ли Габриель: от носа к шее тянулась полоска засохшей крови, глаза были закрыты.

— Как вы знаете, к нам прибыл человек из внешнего мира. Я допросил его с пристрастием и выяснил, что к чему. Моя цель — отыскать способ для вас покинуть это место. К несчастью, нашлись шпионы, предатели, которые решили сорвать мои планы. Они предали вас, втайне сговорившись с чужаком, решили сами сбежать. Позволим ли мы им улизнуть, чтобы самим остаться здесь пленниками?

— Нет! — взревела толпа.

— Как комиссар патрулей я приговариваю этих предателей…

— К смерти!

Комиссар пошевелил пальцами, словно бы отгоняя севшую на руку муху. Помощник выбил стулья из-под ног приговоренных, и те повисли в петлях, дергаясь и брыкаясь. Толпа смялась. Наконец повешенные затихли, и комиссар поднял руки, чтобы угомонить верных людей.

— Будьте начеку, мои волки. Бдите, ведь не все предатели раскрыты — не все уничтожены.

И хоть мужчина в синем костюме командовал волками, он постоянно озирался по сторонам, словно ожидая покушения на свою жизнь. Наконец он слез с машины и поторопился обратно в школу вместе с Габриелем и телохранителями.

Майя сидела на крыше, пока толпа не рассосалась. Патрули объединились на время казни, но сейчас, расходясь, люди поглядывали друг на друга с заметной настороженностью. Казненные остались висеть в петлях, а последний патруль задержался стащить с них ботинки.

Когда внутренний двор опустел, Майя пересекла его и подобралась к зданию возле школы. Здесь взорвали какую-то бомбу, и от лестницы остались только металлический каркас да несколько перекрестных балок. По ним Майя добралась до последнего этажа, а там перепрыгнула на крышу школы через провал три фута шириной.

Она спустилась на третий этаж, где застала худого бородатого мужчину, прикованного к батарее. Вокруг шеи у него был намотан кусок зеленого шелка, затянутый так туго, что походил на петлю.

Казалось, что мужчина без сознания. Однако, когда Майя, подкравшись, ткнула его в грудь рукоятью меча, он открыл глаза и улыбнулся.

— Вы женщина? Вижу, что да. А я — Пикеринг, дамский портной.

— Я ищу человека в кресле-каталке. Куда его…

— Это Габриель. Все хотят с ним поговорить.

— Где его искать?

— Внизу, в актовом зале.

— Сколько там охраны?

— Всего в здании двенадцать волков. Но в зале только немногие из них — комиссар патрулей не доверяет даже своим.

— Отведешь?

— Простите, — покачал головой Пикеринг, — ноги не ходят.

Кивнув, Майя двинулась прочь.

— Запомните: я мистер Пикеринг, друг Габриеля.

Стоя на верхней площадке лестницы, Майя задышала ровно, готовясь к долгой битве. И отец, и матушка Блэссинг учили, что можно просто наблюдать за противником, а можно его постигать. Большинство людей пассивно наблюдают за происходящим вокруг; Арлекин же в схватке напрягает все чувства, пытается предугадать действия врага.

Она спустилась по первому пролету очень медленно, будто школьник, которому жутко не хочется возвращаться в класс. Кто-то поднимался навстречу. Майя побежала вниз, перепрыгивая через две ступени: навстречу устало плелся один из телохранителей комиссара. Майя застала его врасплох — вонзила ему клинок между ребер.

В коридоре первого этажа она налетела еще на двух волков: одного убила сразу, полоснув по шее; поднырнув под удар дубинкой, вонзила второму меч в живот.

С мечом в руке Майя ворвалась в актовый зал. У самой двери стоял волк, заколов которого, Майя подбежала к сцене и запрыгнула на нее. Комиссар вскочил из-за стола, взялся за револьвер, но Майя резким ударом отрубила ему руку. Он закричал, однако девушка по дуге повела клинок вверх, и хозяин волков замолчал навсегда.

Она обернулась. Габриель сидел в кресле. Арлекин разрезала веревки и спросила:

— Ты как? Идти можешь?

Только Габриель открыл рот, как задняя дверь со скрипом открылась. В зал вошли вооруженные люди. И вот уже перед Майей стоят шесть… семь… восемь… девять волков.

43

Поднявшись из кресла, Габриель неуклюже шагнул навстречу волкам.

— А как насчет поесть, ребята? — предложил он. — Комиссар мертв. Можете брать столько еды, сколько унесете. Хранилище — на другой стороне двора.

Волки переглянулись. На еду им плевать, успела подумать Майя. Им бы убить Странника с Арлекином — и дело с концом. Но тут волчара, что стоял ближе всех к двери, выскользнул вон. Остальные, опустив оружие, бросились следом.

Коснувшись руки Майи, Габриель улыбнулся, будто они снова вернулись на чердачный этаж в Чайнатауне.

— Майя… — произнес Странник. — Это ты, Майя? Правда, ты? Или я сплю?..

— Нет, не спишь. Я тут. Я нашла тебя.

— Нельзя здесь оставаться, — опомнился Габриель. — Волки поделят еду и вернутся.

— Они совсем как люди в нашем мире? Испытывают голод и жажду?

— И умирают.

Майя кивнула.

— Я видела казнь у входа в школу.

— Эти люди не помнят своего прошлого. Не помнят любви, надежды — ничего счастливого.

Габриель оперся рукой на плечо Арлекина, и Майя вывела Странника из зала. В коридоре они прошли мимо двоих, убитых Майей.

— Как ты попала сюда? Ты ведь не Странник.

— Через точку доступа.

— Что это?

Майя рассказала, как нашла солнечные часы императора Августа, и о путешествии в Эфиопию с Симоном Ламброзо, но не упомянула, что Табула сожгла Винный дом и чуть не убила Свободных бегунов. Незачем говорить об этом сейчас, когда надо бежать.