Черная река

Габриель прошел один ряд, двинулся мимо другого. Что-то в этой комнате было — в центре, у рабочей зоны. «Тепло, — думал Габриель. — Теплее… Нет, не сюда».

Внезапно входная дверь распахнулась. Льюис с Дьюитом не успели опомниться, как в архив вломилась толпа вооруженных людей.

— Взять их, — велел голос. — Не дайте им уйти.

Волки схватили двоих предателей, и тут вошел комиссар — с пистолетом наготове.

38

Поезд «Евростар» въехал в тоннель под Ла-Маншем. Вагон первого класса напоминал салон самолета; по коридору шел стюард, толкая перед собой тележку с завтраком: круассаны, апельсиновый сок, шампанское.

Холлис смотрел в окно. Матушка Блэссинг сидела напротив. На ней были серый деловой костюм и очки. Непослушные рыжие волосы ирландка собрала в аккуратный тугой узел на затылке. Читая зашифрованное письмо с экрана ноутбука, Арлекин походила на банкира, который едет в Париж на встречу с клиентом.

Холлис поразился, как быстро и четко ирландка-Арлекин организовала поездку. Всего за сорок восемь часов ему достали деловой костюм и поддельные документы, по которым он теперь — лондонский кинопродюсер.

Покинув тоннель, поезд ехал дальше на восток, через Францию.

Матушка Блэссинг выключила компьютер и попросила стюарда налить шампанского. Было в ее манере нечто такое, повелевающее, что заставляло людей прислуживать ирландке, опустив голову.

— Могу ли помочь чем-то еще, мадам? — спросил стюард. — Я заметил, вы не позавтракали…

— Вы все сделали верно, — ответила матушка Блэссинг. — Нам от вас более ничего не требуется.

Налив вина из обернутой салфеткой бутылки, стюард удалился дальше по проходу.

Впервые с начала поездки матушка Блэссинг повернулась и посмотрела на Холлиса, будто только сейчас заметила, что в поезде еще кто-то есть. Неделю назад Холлис улыбнулся бы, стараясь очаровать эту трудную даму, но сейчас бойца душил гнев — как будто некий злой дух овладел его телом.

Сняв с шеи золотую цепочку, на которой висел черный предмет размером в одну десятую толстого карандаша, матушка Блэссинг сказала:

— Возьмите, мистер Уилсон. Это флэш-карта. Если получится проникнуть в компьютерный центр Табулы, ваша задача — пробиться к серверу и подсоединить карту к USB-порту. Не надо нажимать никаких кнопок — устройство запрограммировано и само закачает информацию на их жесткий диск.

— Что на флэшке?

— В ирландском фольклоре есть персонаж — баньши, привидение, она воет под окнами дома, если его хозяин должен умереть. На флэш-карте — вирус «Баньши». Он уничтожит не только данные на жестком диске мейнфрейма, но и само «железо».

— Какой хакер написал такую мощную программу?

— Власти любят обвинять в создании вирусов семнадцатилетних мальчишек, однако сами прекрасно знают, что самые мощные вирусы пишутся правительственными командами исследователей или криминальными группировками. Конкретно этот вирус я приобрела у бывшего бойца Ирландской республиканской армии, который сейчас живет в Лондоне. Он со своими людьми специализируется на вымогательстве у виртуальных казино.

Повесив цепочку на шею и спрятав флэш-карту под рубашкой рядом с медальоном Вики, Холлис спросил:

— А на что способен этот вирус, если вырвется в интернет?

— Такое вряд ли случится. Он написан под замкнутую систему.

— И все же?

— У этого мира начнутся большие неприятности. Но это не моя проблема.

— Скажите, все Арлекины такие эгоцентристы?

Сняв очки, матушка Блэссинг посмотрела на Холлиса тяжелым взглядом.

— Я не эгоцентристка, мистер Уилсон, просто сосредоточиваюсь на одной-двух проблемах одновременно и отрешаюсь от остального.

— Давно это у вас?

— Послушайте, мистер Уилсон… Я не обязана объяснять, почему мы ведем себя так, а не иначе.

— Мне только интересно, как становятся Арлекином.

— У меня был выбор: я могла выйти из игры, но не захотела. Арлекины свободны от жалкого, нудного существования, которое зовется повседневной жизнью. Нам не надо беспокоиться о плесени в подвале или о счетах. Нас никто не ждет, но и огорчаться некому, потому что мы никому не обещаем приходить домой вовремя. Кроме своих мечей, мы ни к чему не привязаны. Даже к собственным именам. Мне, например, с возрастом становится все труднее запоминать имена у себя в поддельных паспортах.

— Полагаю, вы счастливы?

— Слово «счастье» давно потеряло истинное значение — так часто его используют, по любому случаю. Я вовсе не говорю, что счастья нет — оно есть, несомненно. Но счастье — это краткий миг. Если принять идею о том, что Странники приносят людям счастье, тогда жизнь Арлекина полна смысла. Мы обороняем право людей на рост и развитие.

— На будущее?

— Да, хорошо подмечено. — Допив вино, ирландка отставила бокал на складной столик, оценивающе смотрела на Холлиса, и тот понял, насколько глубокий и ясный разум скрывается за этой грубой внешностью. — Говорите, вам интересно, как становятся Арлекинами? Обычно это судьба, право наследства, но, случается, мы принимаем людей «с улицы».

— На Арлекинов мне плевать, я только хочу отомстить за Вики. И, клянусь, Табула пожалеет…

— Ваше право, мистер Уилсон. Однако по собственному опыту скажу: иногда голод нельзя утолить.

В десять утра они прибыли на вокзал Жар-дю-Норд и на такси отправились на северо-восток, в пригород Парижа — Клиши-су-Буа. Место было застроено в основном муниципальными домами. Повсюду стояли закопченные остовы разбитых автомобилей. Единственными светлыми пятнами казались белые простыни да детское бельишко, сушившиеся на веревках. Проезжая мимо девушек в паранджах и молодых людей в балахонах с накинутыми капюшонами, водитель француз запер двери машины.

У автобусной остановки матушка Блэссинг попросила их высадить. Дальше она повела Холлиса к арабскому книжному магазину; хозяин без слов принял у ирландки конверт с деньгами и взамен выдал ключ. Арлекин вышла из магазина через заднюю дверь и отперла висячий замок на двери гаража. Внутри их дожидался новенький «мерседес-бенц» последней модели с полным баком. Хозяин магазина обо всем позаботился; в чашкодержателях были бутылки с водой, а в замке зажигания — ключ.

— Машина зарегистрирована?

— Записана на подложную корпорацию в Цюрихе.

— Как у нас с оружием?

— Посмотрите в багажнике.

Открыв багажник, матушка Блэссинг достала картонную коробку, в которой лежал ее Арлекинский меч, и черную брезентовую сумку, куда ирландка поместила ноутбук. Еще Холлис заметил в сумке болторезы, отмычки и небольшую емкость с азотом для обезвреживания инфракрасных датчиков движения. Были в багажнике и два алюминиевых чемоданчика — с бельгийским пистолетом-пулеметом, двумя автоматическими пистолетами калибра девять миллиметров и кобурами к ним.

— Кто продал оружие?

— Не имеет значения, купить его можно когда, где и у кого угодно. Бывали когда-нибудь на фермерском аукционе в Керри? Там скотину продают. Принцип такой: приезжаете на аукцион, находите продавца и торгуетесь — с оружием здесь так же.

Матушка Блэссинг отошла в уборную, где переоделась в черные шерстяные штаны и свитер. Достав из сумки винтоверт, она пояснила:

— Сейчас демонтирую «черный ящик» нашего «мерседеса». Устройство замкнуто на подушку безопасности.

— Зачем? Думаете, попадем в аварию?

— Записывать информацию об авариях — первоначальный замысел создателей «ящика». — Открыв переднюю дверь со стороны водительского места и растянувшись на сиденье, ирландка принялась откручивать панель под рулевым колесом. — Поначалу записывающее устройство создавалось именно на случаи аварий, потом компании-прокатчики стали использовать систему электронного наблюдения, чтобы отслеживать водителей, превышающих скорость. Сегодня у всех машин «черный ящик» соединен с устройством GPS. Можно не только вычислить, где вы находитесь, но и узнать, когда жмете на газ, на тормоз и когда забываете пристегнуться.