Страница 46 из 62
Флот Нельсона преодолел 3200 миль, разделяющих Гибралтар и Барбадос, за три недели. Средняя скорость его судов составила 135 миль в день — рекордная быстрота! При этом самое тихоходное судно, «Superb», было едва ли пригодно для плавания через океан.
4 июня Нельсон был на Барбадосе, где погрузил на корабли 2000 солдат. Он узнал о движениях французского флота от капитана торгового судна и от адмирала Александра Кохрейна, командующего эскадрой. Очевидно, что Вильнёв был в Вест-Индии. Нельсон ликовал, считая, что противник где-то недалеко. Во время плавания он не рассчитывал легко поймать Вильнёва и был готов немедленно повернуть в обратном направлении. Теперь он поверил в близкую удачу и выпустил приказ «приготовиться к бою».
Две тысячи солдат, принятых на борта его кораблей, были обузой для капитанов. Где их размещать? Какими должны быть рационы их питания? Корабельные казначеи отчитывались перед Адмиралтейством за все понесенные расходы, и Нельсон имел дополнительную «головную боль».
Однако он был не из тех начальников, которые дают подчиненным лишь минимальную информацию, необходимую для выполнения приказов. Нельсон доверял своим капитанам и всегда объяснял свои распоряжения. На этот раз его инструкции подчиненным содержали слова о том, что солдаты призваны защитить британских поселенцев на островах и не позволить французам разорять жилища англичан. Условия их размещения и питания на кораблях должны быть такими же, как у моряков. Он сказал капитанам, что перед посадкой на суда солдаты долго маршировали и испытывают усталость. Впереди у них — нелегкая миссия.
По совету генерала Роберта Бреретона, британского командующего на острове Сент-Люсия, Нельсон бросился к Тринидаду, однако не нашел никаких признаков присутствия франко-испанского флота. Он был взбешен:
«Если бы чертовы сведения от Бреретона оказались верными, то Нельсон, живой или мертвый, стал бы величайшим человеком своей профессии, которого Англия когда-либо видела. Но, увы! Я ничто...»
В течение следующих дней Нельсон получал противоречивую информацию от капитанов различных судов о том, что французы направляются к Тринидаду, Гренаде, Доминике. 9 июня он прибыл в бухту Сент-Джордж на Гренаде. Губернатор острова, генерал-лейтенант сэр Томас Меитлэнд, сказал ему, что французы не были в тех краях. Меитлэнд полагал, что корабли Вильнёва все еще на Мартинике.
Утром 12 июня Нельсон достиг Антигуа, где снова не встретил ни французов, ни испанцев. Казалось бы, все это бесполезные метания. Однако сам факт присутствия грозного английского адмирала в Карибском регионе спас многих англичан, их владения и товары. Узнав о нахождении противника где-то поблизости, Вильнёв был уже неспособен выполнять приказы Наполеона о захвате и разорении британских поселений и судов. По мнению самого Нельсона, он спас более двухсот английских кораблей, нагруженных сахаром.
Но не для этого он пересек Атлантику. Чтобы оправдать свой дальний рейд, он должен был разгромить врага. Ему нужна была победа столь же сокрушительная, как Нильская баталия!
Вильнёв встречал хороший прием на Мартинике. Ее естественную гавань защищали артиллерийские батареи, стволы их орудий были направлены в строну моря. Однако он был в незавидном положении. Вильнёв имел приказы оставаться в Западных Индиях до прибытия Гантома, укрепить французские гарнизоны и захватить как можно больше островов, находившихся под контролем Британии. В начале июня он добился небольшого успеха — овладел Алмазной скалой, расположенной неподалеку от Фор-де-Франса, столицы Мартиники. Между тем 3000 его моряков были больны, и ему было все сложнее вдохновлять людей.
Еще 4 июня Вильнёв получил подкрепление — два больших линейных корабля под командованием адмирала Шарля-Рене Магона — и теперь имел двадцать линейных судов. Он желал, чтобы к нему присоединился Гангом и освободил его от командования. Более всего он хотел домой.
Вильнёв поплыл в направлении Гваделупы, чтобы принять на борт солдат. Он взял курс на Антигуа, и по пути ему удалось захватить более десятка английских кораблей, которые везли кофе и ром. Добыча оценивалась в миллионы франков.
Моряки английских торговых судов сообщили Вильнёву о том, что Нельсон недавно посетил Барбадос и к нему присоединилась эскадра Кохрейна. Флот Вильнёва был гораздо многочисленнее флота адмирала Нельсона, однако француз боялся встречи.
Наполеон был страшен, но Нельсон гораздо страшнее. Первый предписывал оставаться в Вест-Индии и ждать Гантома, а второй мог полностью уничтожить объединенный флот. Возвращаться на Мартинику, что займет неделю, а то и две? Корабли Вильнёва были в плохом состоянии, многие моряки болели, а общее число солдат на бортах его судов превысило пятнадцать тысяч. Он сомневался в том, что сможет прокормить стольких людей, находясь в Фор-де-Франсе. Вильнёв не верил в свои способности адмирала, не верил в способности своего флота противостоять Нельсону. И он помчался в Европу на всех парусах.
Вильнёв покинул Карибский бассейн, не выполнив приказов императора. Британские владения в Западной Индии остались целыми.
Нельсон победил, не произведя ни одного выстрела, и пока не знал о своей победе. Это был лишь локальный успех, но главная опасность пока не ликвидирована. Когда Нельсон достиг Антигуа, хорошо знакомых ему мест, стало известно, что Вильнёв уплыл. Английский адмирал думал, что отстает от противника на четыре дня, но все еще не знал, куда направился Вильнёв — на Ямайку или в Европу? Неутомимый моряк немного успокоился, когда услышал от одного молодого капитана, что тридцать два корабля Вильнёва уплыли в северо-восточном направлении.
12 июня Нельсон написал своему старому другу герцогу Кларенскому, будущему королю Уильяму IV, о том, что плывет назад. Он признался герцогу, что испытывает страдания оттого, что не смог поймать Вильнёва. Его сердце «почти разбито». Он был болен и истощен.
В таком же состоянии были его моряки, которые очень долго не сходили на берег. Никто на флоте не спал более двух часов кряду.
13 июня Нельсон взял курс на Гибралтар. Он послал вперед самый быстрый корабль Curieux, чтобы предупредить лорда Бархэма о возвращении Вильнёва.
Curieux опередил французский флот и прибыл в Плимут 7 июля. Бархэм реагировал очень быстро и приказал десяти кораблям Флота Пролива и пяти кораблям блокадной эскадры Рошфора встать на пути Вильнёва. Операцию должен был провести сэр Роберт Колдер.
22 июля 60-летний адмирал Колдер, чья эскадра находилась вблизи мыса Финистерре, расположенного к юго-западу от испанского порта Феррол, наблюдал в густом тумане, как прибывали двадцать линейных кораблей и семь фрегатов Вильнёва, на бортах которых находились измотанные дальним плаванием моряки. К полудню туман рассеялся, и Колдер оценил размер вражеского флага. Он колебался. У него было меньше кораблей, чем у Вильнёва, но они были лучше оснащены. Прошло пять часов, и туман вновь сгустился.
Оба флота сформировали боевые линии. Вильнёв так построил свои суда, что ближе к врагу оказался не его «Буцентавр», а флагманский корабль Гравины. Испанский адмирал приказал открыть огонь, и в четверть шестого пополудни прозвучали первые залпы. Испанцы были в авангарде, сражались храбро и стреляли больше, чем французы.
После нескольких часов боя Колдер добился лишь незначительного результата — два испанских корабля капитулировали. Англичане потеряли 40 человек убитыми и 160 ранеными, объединенный флот — 149 человек убитыми и около 300 ранеными. На бортах двух захваченных британцами судов находись примерно 1000 человек.
Наступило утро следующего дня, и два флота вновь были разделены туманом. Никто из двух осторожных командиров более не решался атаковать. Колдер первым покинул место баталии и присоединился к Корнуоллису. Вильнёв увел свой флот в Феррол.
Обе стороны были недовольны — Вильнёв не решил ни одной из задач Наполеона, а Колдер не использовал шанс уничтожить флот неприятеля. Нельсон бы действовал иначе!