Страница 6 из 18
Евангелина непринужденно прошлась взглядом по бальной комнате, гадая, сколько человек стали свидетелями их разговора и наблюдали за ним. Дойдут ли слова до Рыцаря-Командора? Для храмовников это были тяжелые времена. Восстание в Киркволле стало началом волнений в каждом Круге Тедаса, и последовавшие карательные меры только ухудшили положение. Каждый шарахался от малейшего шороха, ожидая заговорщиков в каждом углу. Белый Шпиль не был исключением.
К счастью, на нее, казалось, никто не обращал внимания. Для Орлейской знати Верховная Жрица была лишь украшением на этом событии, и Евангелина был телохранителем, которого моно было не замечать. Она медленно выдохнула и вернулась к своему посту у возвышения. Чем она должна быть озабочена, так это убийствами. Ее расследование пока никуда не привело, и в таких условиях это было непростительной ошибкой. Если ей повезет, в этот раз улик будет больше.
Бал постепенно подходил к завершению, музыканты уже раздавали последние поклоны и убирали инструменты. Некоторые мужчины откланивались для досуга в «вечерней комнате» дворца; так по светски называлось их время, которое они проводили в пьянстве, курении трубок и других развлечениях, которые не одобрялись их женами. К удобству обеих сторон, это оставляло их женам возможность пожаловаться друг другу на отсутствующих мужей и принять участие в сватовствах. Другие уже откланивались – это были те, кто пытался таким образом уменьшить свои потери, уходившими, пока они еще больше не повредили своей репутации – даже если уход перед отбытием почетного гостя считалось признаком слабости.
Как будто бы почувствовав появившуюся возможность, Верховная Жрица встала со своего кресла. Жрецы позади нее сделали шаг вперед к возвышению и начали громко рукоплескать, чтобы привлечь внимание толпы. Это возымело эффект, и, как только все собрались в ожидании речи, по залу прокатился гул возбужденных разговоров.
Благодарно кивнув своему окружению, Верховная Жрица подняла руки. В церемониальном красном облачении и головном уборе ее образ производил впечатление, и по справедливости вся эта знать должна была бы низко кланяться и благодарить Создателя за возможность встретить его Избранную, а не обращаться с ней, как с еще одним почетным гостем. По своей природе, все присутствующие были слишком пресыщенными, или слишком гордыми, чтобы оказывать такое почтение – но они были готовы изобразить уважение, и через долгий момент в комнате наступила тишина
«Почтенные граждане, братья и сестры», начала она звонким голосом. «Мы собрались здесь в этот вечер, чтобы возблагодарить Создателя, за то что по Его воле мы обладаем таким счастьем – богатством, свободой, империей, что простирается сквозь половину Тедаса. Именно в этом городе Песнь Света начала свое шествие к четырем сторонам мира, и посему именно нам следует прекратить считать себя любимыми детьми Создателя».
Верховная Жрица сделала паузу, и с загадочной улыбкой спустилась с возвышения. Евангелина чуть не задохнулась от удивления, и едва скрытая тревога на лицах жрецов, оставшихся на возвышении, говорила о том, что это было неожиданным. По правде говоря, это было неслыханным.
Шепот изумления пронесся по бальной зале, когда Ее Преосвященство приблизилась к тем, кто стоял ближе всех. Некоторые неуверенно попятились, пока другие догадались присесть или преклонить колени. Главы Церкви всегда были отчужденными личностями, редко покидающими Великий Собор, за исключением особых случаев. То, что эта согласилась присутствовать на бале, пусть даже по просьбе Императрицы, было неожиданным. Поэтому у знати не было примера, из которого они могли позаимствовать хоть что-то, кроме официальных приемов.
Она взяла за руку старую женщину в элегантном бронзовом платье, присевшую в реверансе, и женщина почти тряслась, приподнимая маску и целуя кольца Верховной Жрицы. Мягко улыбаясь, Верховная Жрица прошла дальше по направлению толпе, которая с готовностью расступилась перед ней. Они практически отскакивали от нее, и Евангелина сравнила из с морем шипящих рептилий, несмотря на все их парики и роскошные платья.
С опозданием она вспомнила свою задачу и подошла ближе, чтобы не отстать от Верховной Жрицы. Ее глаза изучали толпу, которая сохраняла дистанцию, даже окружив Жрицу. Несмотря на ужас, прятавшийся за этими масками, было легко догадаться, что их любопытство возбуждено. Возможно, одно из преимуществ того, что облачение Жрицы носит более молодая женщина?
«Мы не должны позволить нашим страхам затмевать наш разум», продолжила Верховная Жрица. «Мы должны помнить всех тех, кто защищал нас в прошлом от зла, чьи жертвы сделали возможными наше процветание. Мы должны им, и все же мы позорно забываем об этом».
Верховная Жрица сделала эффектную паузу, глазами изучая притихшую публику. «Я говорю о магах. Песнь Света гласит, «Магия существует, чтобы служить человечеству, а не управлять им». И это было так. Маги хорошо послужили нам, во многих войнах в течение долгих столетий, но хорошо ли мы служили им во времена мира? Мы не желаем им ни малейшего зла, но тем не менее, не принесли ли мы им это зло?»
«Ты лжешь!» Прозвенел крик из толпы. На мгновение показалось, что никто не знает, кто это сказал. Пробежал шепот крайнего удивления, и знать быстро расступилась, когда из нее вышел незнакомец. Он не сильно отличался от других гостей - лысеющий, но безупречно выглядящий мужчина в черной вельветовой накидке. Однако, когда он сорвал маску, она обнажила лицо искаженное страданием и гневом.
«Вы причиняете нам зло намеренно! Это Церковь учит их бояться нас», продолжил он. «Вы держите нас под свои пальцем, снова и снова напоминая нам, что нам позволено жить, только потому что от нас есть польза».
Люди в зале продолжали пятиться, давая мужчине пространство, пока он не остался практически один на один с Верховной Жрицей и Евангелиной, стоявшей чуть позади. Она положила руку на рукоять меча. Если этот человек был магом, как он заявил, он был опасен. Если она вытащит клинок, или если стражникам снаружи сообщили о происходящем, тогда жизнь Жрицы станет под угрозу.
К своей чести, Верховная Жрица осталась спокойной и подняла руки с просьбой к толпе. «Пожалуйста, все вы», воззвала она к ним. «Нет нужды бояться. Есть более лучшие способы получить внимание публики, которые я вам предоставлю, но я с радостью выслушаю этого человека».
Нервная дрожь пробежала по толпе, которую ее слова не убедили . Как и мага.«Ты меня выслушаешь? Ты распустила Коллегию Чародеев, заставила наших лидеров замолчать! Ты сделала все, кроме того, чтобы выслушать нас».
«Я слушаю», ответила она, «но порядок должен оставаться; наверняка вы это понимаете. Если должен наступить мир, то угрозы и требования не помогут достичь его. На кону жизни не только магов».
Евангелина внимательно наблюдала за магом. Этого человека не должно быть здесь. По его словам, он был магом из Круга – возможно даже из Белого Шпиля, хотя она и не узнавала его – но было ясно, что он сбежал из под надзора храмовников, чтобы прийти сюда.
Он дрожал, судя по всему находясь на грани рыданий – и все же его кулаки оставались крепко сжатыми по сторонам. «Мы не видим, чтобы кто-то старался достигнуть мира», бросил он. «Если Киркволл и был примером чему-то, то тому, что ничего нельзя достигнуть без борьбы».
С этим он поднял руки, и вокруг них начала собираться яркая красная сила. Комната наполнилась электрическим зарядом, который щекотал кожу, звуком (барабанной дробью, напевом), который отдавался в голове. Магия. Плотина, сдерживавшая панику толпы, внезапно прорвалась. Люди в тревоге начали кричать, и некоторые кинулись к дверям бальной залы. Они толкали любого, кто стоял на их пути, топча их, если приходилось, и паника уступила ужасу.
Евангелина одним прыжком оказалась перед Верховной Жрицей. В одно мгновенье она вытащила свой меч и наставила его на мужчину. Они смотрела друг на друга: храмовник и маг, старые враги. «Назад», предупредила она. «Ты знаешь, что я могу сделать. Нет нужды проливать кровь».