ТИК

Она вопросительно поднимает брови. Ее отражение в стекле, кажется, делает то же самое — но точно не понять: слишком оно расплывчатое, через него проступают ветки, грязный двор, фары машины, горящие окна напротив. Она приоткрывает рот и выдыхает на стекло. Отражение затуманивается и пропадает. Она отворачивается от окна. Комната пуста. Она была здесь одна с самого начала.

Ксения зажмурилась, потерла веки. Перечитала несколько последних предложений. Рассеянно положила правую руку на мышку. Навела стрелку курсора на «Послать». Помедлила, потом быстро нажала одновременно Ctrl и А — и ткнула Del.

32

Cinephobia.ru

Форум

Тема: Уголовный архив

NICK: Дело Пьера Паоло Пазолини (1922–1975)

…Легендарными смертями становятся те, которые покойные так или иначе себе накликали. Давно перешедший из пугал в классики Пьер Паоло Пазолини, итальянский поэт, прозаик, сценарист и кинорежиссер, всю жизнь писал про маргиналов, снимал про маргиналов (фильмы «Аккаттоне!», «Мама Рома» и пр.), снимал самих маргиналов (непрофессиональных актеров, по крайней мере), практиковал маргинальный (гомосексуальный) секс с маргиналами (вплоть до чуть ли не бродяг) — и сам был стопроцентно последовательным интеллектуальным, политическим и эстетическим маргиналом. Власти терпеть его не могли за агрессивное левачество, коммунисты выперли из партии за педерастию, влиятельнейшая в Италии церковь ненавидела за все вместе плюс декларативный атеизм и провокационные трактовки евангельских сюжетов (фильм «Евангелие от Матфея» с Христом-бунтарем); его без конца таскали по судам, а фильмы бесперечь мурыжила цензура; его поведение воспринималось столь же недопустимо непристойным, сколь его творчество.

Так вот, и умер Пазолини максимально маргинальным образом от рук своего постоянного персонажа — маргинала, естественно. 2 ноября 1975-го изуродованное тело режиссера нашли на грязном пустыре в портовом пригороде Рима Остии. Его забили (буквально — множественные переломы) до смерти, а по трупу еще и проехались на машине — его собственной «альфа-ромео», как выяснилось. За рулем каковой в тот же день задержали убийцу — некоего 17-летнего Пино Пелози (который потом практически всю жизнь проведет в тюрьмах по разным обвинениям). Задержанный пытался оправдаться тем, что Пазолини намеревался его изнасиловать. Предположили, что Пелози занимался проституцией, а убийство совершил ради кражи машины.

Сразу, однако, появился слух, что убийца был не один. Во-первых, Пазолини был крепким мужиком — непонятно, как он дал себя измолотить, не причинив довольно хилому Пелози ни единого телесного повреждения. Во-вторых, его настолько откровенно всегда третировали власти, а он настолько откровенно их провоцировал, что не заговорить о политическом заказе не могли.

Также говорили, что Пазолини убили неофашисты — за антифашизм. Говорили, что мафиози, — якобы он снял о них что-то разоблачительное. Одна из живучих легенд гласит, что это было фактически самоубийство — поклонник шокирующего антиэстетизма, режиссер якобы сам все спланировал…

Плюс чудовищный скандал с последним фильмом Пазолини «Сало, или 120 дней Содома» — одновременно антифашистским памфлетом и каталогом сексуальных извращений (за три первых года он стал в Италии предметом полудюжины судебных разбирательств, а кто-то из критиков написал, что лента способна шокировать даже маньяка-насильника)…

Костя слонялся по старым страницам «Синефобии», пытаясь разобраться с возникшими некоторое время назад странными ощущениями. Извилистая логика разоблачителей заговора словно бы накладывалась на какой-то другой сюжет, в другом измерении — и этот другой, кажется, имел к нему, Косте Гродникову, косвенное отношение…

«Сало», «Сало»… Костя когда-то смотрел это «Сало» — и его оно отнюдь не шокировало. Оно его запарило. В предельно неизобретательно зафиксированном (все больше статичной камерой) очень умеренно натуралистичном унылейшем видеоперечне издевательств, изнасилований, пыток и убийств он решительно не узрел ни какого-то особого экстрима, ни тем более политики. (Помнится, он пересказывал сюжет Юльке: «История простая. В Италии в конце войны бонзы тамошнего фашистского режима — аристократ, епископ, банкир и т. д. — свозят под конвоем в уединенный замок десятка полтора парней и девиц, где заставляют их ходить голыми на четвереньках, пить мочу и кушать какашки, имеют их всяко-разными неприродными способами, а в итоге зверски пытают и казнят». — «И что?» — «И все!» — «А смысл?» — «А никакого!») Между прочим, так же считали все «синефобы», кто откликнулся в свое время на это — одно из последних, кстати — сообщение Ника. Им в свою очередь ответил The Other:

По этому поводу — то есть конкретно по поводу «Salo» и вашего (да и моего) от него впечатления — очень правильно писал Лимонов: «Существует мнение, что фильм скучен и отвратителен. Я соглашусь с этим: да, власть скучна и отвратительна. Загляните в тюрьмы, и вы увидите, как она скучна и отвратительна». Лимонов написал это в Лефортово, что придает его словам вес.

Я процитировал его эссе о маркизе де Саде, основная мысль которого (не бог весть какая свежая, но, по-моему, абсолютно верная, и Пазолини тому подтверждение): в своих порнографических романах маркиз говорил не о сексе, а о власти. Потому они так невозбуждающи, тягомотны и жестоки. Как и пазолиниевское кино. Как власть — человека над человеком и государства над человеком.

Сами знаете, что Пьер Паоло экранизировал Садовы «120 дней Содома» и даже название сохранил. Только перенес действие в фашистскую Италию и к названию присовокупил слово «Сало» (в 1943-м Муссолини, свергнутый королем, выкраденный Скорцени и возвращенный в Италию оккупировавшими ее немцами, провозгласил в ломбардском городке Сало марионеточную республику).

В 2000-м Филип Кауфман снял фильм «Перо маркиза де Сада» («Quills») — с Джеффри Рашем в роли де Сада. Маркиз там трактуется как нонконформист и провокатор. Пазолини сам был нонконформистом и провокатором, к тому же агрессивным леваком: логично, что фашизм у него — наиболее последовательное проявление государственной власти во всей ее мерзости и патологичности.

Дело, понимаете, вообще не в сексуальных извращениях. Скажем так, извращение тут не причина, а следствие. Мент отбивает почки задержанному, а дембель — салабону не потому, что они сексуальные девианты, а потому, что им дана легитимная власть над жертвой. То есть в сексуального девианта де факто их превращает не сдвиг в сознании, а властные полномочия. В этом смысле патологична любая власть, а фашизм как апофеоз насильственной власти сплошь и рядом связывался с сексуальными отклонениями — в том числе в кино.

Тема оказалась богатой — некоторое время на форуме копились фильмы про извращенческую сущность нациков:

…Считать обычно начинают со знаменитой «Гибели богов» (1969) великого итальянца Лукино Висконти. В фильме о вырождении аристократического немецкого рода фон Эссенбеков на фоне утверждения нацистов у власти имеется почти полный комплект: трансвестизм, педофилия, инцест, садизм, убийства и самоубийства. Главный герой, наркоман и сексуальный комплексант Мартин, фон Эссенбек-младший, в исполнении Хельмута Бергера пляшет в женской одежде, растлевает малолетнюю еврейку, реализуя стремление к власти, насилует и доводит до суицида собственную мать, а в итоге сотрудничает с наци и обряжается в нацистскую форму. Во время «Ночи длинных ножей» штурмовики устраивают гомосексуальную оргию (говорят, Висконти снял длинную разнузданную сцену, которую почти целиком вырезал по велению продюсеров). В «Конформисте» (1971) Бернардо Бертолуччи тоже впрямую связывает фашизм с педерастией.

«Ночной портье» (1973) Лилианы Кавани — история садомазохистского романа офицера СС (Дирк Богарт) и еврейки (Шарлотта Рэмплинг) сначала в концлагере, где он ее насилует, а потом, 15 лет спустя, в 1957 году в Вене, где он работает гостиничным портье и куда она приезжает в качестве жены известного дирижера.

Примерно с того же времени, с середины семидесятых, начинают плодиться разнообразные «трэшовые» садомазохистские триллеры про нацистские концлагеря («Лагерь любви № 7», «Илза — волчица SS» etc.) с обильными, красочно воспроизведенными пытками…