Страница 37 из 56
— Но почему? — удивилась она.
— Потому что вы его подцепили на крючок, и они хотят этим воспользоваться. Вас будут ублажать, пока снова не смогут добраться до него, на этой стадии вы станете его блюстителем. Примерно так они мыслят. Проанализировав отчеты, я понял: вы очень близки к тому, чтобы принять его сторону и все ему рассказать. Если это произойдет, мне бы хотелось, чтобы вы знали, что я не сознавал истинных масштабов проекта, а как только узнал все, я решил поскорее унести ноги, не вызывая подозрений.
— Так объясните мне, чего я по-вашему не знаю.
Он наклонился вперед. Линда никогда еще не видела человека, говорившего серьезнее, чем Питер Виверо в эту минуту.
— Вы в курсе, что ему ввели повышенную дозу ЭПЛ? — спросил он.
— Я знала, что мы должны уладить несчастный случай на медицинской почве, который мог вызвать неприятные последствия для компании.
— А вы знакомы с производственной стороной этого дела?
— Это эпетелин, стимулятор центральной нервной системы, патентованное средство.
— Он был запатентован всего три года назад. Компания столкнулась с большими сложностями при наладке серийного производства, поскольку существуют две зеркальные версии молекулы ЭПЛ. Они не симметричны, при этом правосторонняя молекула на девяносто процентов эффективнее как препарат, чем левосторонняя. Но потом был найден путь, как их можно разделить. Запатентован был декстроэпетелин (правосторонний). Лаево эпетелин (левосторонний) пошел в отходы производства, он составлял половину производимого заводом объема, но годился только на то, чтобы его спустили глубокой ночью в воды Рейна. Так продолжалось, пока кто-то в секторах R и D не выдвинул идею переработать его и выпустить на рынок как слабую форму ЭПЛ, применяемую в больших дозах.
— Я не понимаю зачем.
— Затем, чтобы продавать его под видом уже запатентованного ЭПЛ в тех странах, где не слишком строгий контроль позволяет проделывать подобные вещи. На всех упаковках проставляли просроченную дату на случай возможных претензий. Продажи должны были производиться по каналам черного рынка. Мы и раньше отправляли некондиционные партии или партии с коротким сроком хранения в неразвитые страны, да и связи с черным рынком начались не вчера. Но проект «Октябрь» отличается тем, что впервые разработана вся стратегия — от идеи до воплощения.
— Какое это имеет отношение к Джиму Харперу? — спросила Линда.
— Побочные эффекты, — объяснил Виверо.
Он замолчал, поскольку к ним направлялись три молодых человека, судя по виду, клерки, которые собирались пообедать. Но они сели довольно далеко, и Виверо заговорил снова, только понизил голос:
— Первая партия попала в госпиталь в зоне военных действий. Сотрудники госпиталя принимали его, чтобы переносить длительные нагрузки, когда им приходилось иметь дело с жертвами бомбардировок. Отсутствие психических реакций при длительном приеме и большой дозировке считалось одним из самых больших преимуществ этого препарата. Но передозировка левостороннего ЭПЛ, не прошедшего тестирование, привела к необратимой коме. К тому же картина комы была нехарактерна, поскольку включала постоянную мозговую активность. У потерпевших проявились странные симптомы, которые мы до сих пор не в состоянии объяснить. Одному делают инъекцию, а все остальные вздрагивают, даже если находятся в разных отделениях госпиталя. Одного обкладывают льдом, все начинают дрожать. Харпер получил дозу того же препарата, но в отличие от них выжил. Если сравнивать его видения и некоторые перемены в его психике и то, что происходит с этими людьми, внеся поправку на разницу во времени, можно прийти к выводу, что их подсознание проходит через одни и те же испытания.
— Как вы это объясняете?
— Никак. Это самое необычайное событие в фармакологии, которое мне довелось наблюдать. Но мне хочется поскорее унести ноги, когда я думаю, как это все произошло, пока все не раскрылось и дело не дошло до Нюрнбергского процесса. Это один из вариантов развития событий. Однако это ничто по сравнению с тем, что произойдет, если все и дальше будет развиваться так, как шло до сих пор. Хотите знать мое мнение? Я считаю, что Харпер и остальные не просто подтверждают существование «коллективного бессознательного», открытого Юнгом, Харпер близок к тому, чтобы входить в него и контролировать его осознанно. Именно он — властелин проклятой страны ужасов, хотя сам еще этого не знает. Я не желаю больше иметь с ним дело.
Виверо встал:
— Передайте ему это от меня, хорошо?
Он вышел.
Линда сидела не шелохнувшись, пока один из посетителей, сидевший через столик от нее, не подошел к ней, желая завязать знакомство. Она не взглянула на него, ничего не ответила, не смогла бы даже вспомнить, что крикнули ей в спину эти ребята, когда она выходила из бара на улицу.
Глава 24
Проспав двадцать пять часов после укола снотворного, пару дней Джим осторожно передвигался по дому, прежде чем решился выйти на воздух. «Кроличий доктор» хорошо сделал свое дело. Первое время нельзя было исключить возможность послеоперационного шока, но пока Джим ничего похожего не чувствовал. Ему казалось, будто из него выколотили все дерьмо с помощью выбивалки для ковров, но это было не страшно.
Спасибо Роджеру, он нашел прекрасное укрытие. Река Брир больше походила на обширные болота, покрытые камышом. Дорог было мало, воды много. Когда ему позволили впервые встать с кровати и облачиться в свежевыстиранную одежду, из окна Джим увидел одну только воду. Теперь он часами сидел на стуле и глядел на широкие молчаливые топи, прислушиваясь к тому, что творилось у него внутри, как идет выздоровление Джима Харпера. Время от времени налетал ветер, тогда громко шумел камыш.
Рашель была против того, чтобы он вообще выходил, ему приходилось ждать, пока она куда-нибудь уйдет, он хотел испытать свои силы на улице. Она собиралась в Нант, поскольку не смогла найти в Сен-Назере все, что Джим внес в список необходимых покупок. Роджер отсиживал положенные часы на заводе: незачем возбуждать подозрения клики Ризингеров на этой стадии подготовки, ведь на задуманную Джимом операцию может уйти недели две.
Фермерский дом, в котором они жили, был некогда однокомнатным коттеджем. Его перестроили, когда наступили лучшие времена. Старая часть дома превратилась в пристройку с односкатной крышей, крытой рифленым железом. Дом стоял на острове, со всех сторон окруженном сетью каналов среди болот. С большой землей его соединял мост — кирпичная арка, достаточно широкая, чтобы по ней могла проехать одна машина, а под ней могли проплыть две плоскодонки. Иногда Джим видел, как эти плоскодонки проплывали мимо. В них сидели низкорослые мужчины с обветренными лицами, одетые, словно в униформу, в брезентовые комбинезоны, кепки и высокие резиновые сапоги. Иногда лодки были нагружены камышом или брикетами торфа. Некоторые лодки были оборудованы сетями с лебедкой для ловли угрей. Одну такую лодку, которая часто проплывала мимо, сопровождала большая черная собака; она носилась по берегу, забегала в воду и вылезала на берег, как тюлень.
Еще одна собака. Джим наблюдал за ней из окна. Сознавая, что двери заперты и он в безопасности, Джим тщетно пытался докопаться, что привело этих животных в его кошмары и заставило его бояться их.
Но разве он все еще боялся? Отделить воспоминания о страхе от самого страха было очень трудно. Все, что непосредственно не угрожает самосохранению — просто фобия, а с фобиями можно справиться, так всегда говорил Алан Фрэнкс. Проклятие, он всегда любил собак, не выносил, когда с ними плохо обращались. Что-то заставило его измениться, но он справится с этим, если постарается.
Маршрут его первой экскурсии пролегал до моста и обратно. Вечером Рашель узнала об этом и была недовольна. Но на следующий день он опять вышел на улицу. На этот раз ему удалось обойти весь остров, он покрыл расстояние в несколько сотен метров. На дальнем конце острова он обнаружил уток и гусей в огороженном закутке, который спускался к воде у самодельных мостков из утрамбованного торфа, укрепленного кольями и досками. Заливчик, куда вели эти мостки, весь зарос камышом. Пройдя немного дальше, он увидел сарай, крытый соломой, в котором хранились две просмоленные лодки, закутанные в брезент. Одна из них прохудилась, и отверстие заделали листовым оловом, прибив его гвоздями. Вторая лодка, похоже, была еще в состоянии плавать.