Страница 22 из 56
Он был одет в пальто размера на два больше, чем нужно, под мышкой дешевый чемоданчик. Его глаза светились умом, сквозь который проглядывали отблески безумия.
Одри сказала:
— Доктора Фрэнкса сегодня не будет.
Даже если бы он пришел сегодня, как ожидалось, к этому времени его в клинике уже было не застать. Во второй половине дня он уходил.
— Вы можете ему позвонить? — спросил мужчина.
— Прием начнется завтра в десять утра. Если хотите, я могу записать вас…
Он наклонился вперед, опираясь свободной рукой о крышку стола.
— Мне нужна неотложная помощь.
Одри уставилась на его растопыренные пальцы, упиравшиеся в столешницу, отделанную под тиковое дерево. Ей показалось, что он вторгся в безопасное пространство, разделявшее их.
Она спросила:
— Вы у него лечились?
— Я Харпер, Джеймс Харпер. Он меня знает.
— Присядьте, пожалуйста, — произнесла Одри и, воспользовавшись предлогом, отодвинулась подальше от него. — Я посмотрю, что можно сделать.
Джим отошел и сел в одно из черных виниловых кресел в холле. Этих инвалидов списали сюда из другого отделения, и садиться на них нужно было умеючи, иначе они издавали ужасно неприличные звуки. Он положил чемоданчик на колени. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы спустя несколько минут опустить его на пол и отвернуться. Похоже, он начинал испытывать нездоровую зависимость от этого чемоданчика.
Джим был недалек от истины. В чемоданчике воплощалось все, что у него осталось в жизни, все, на что он мог положиться.
Он покинул клинику не так давно, но кое-что уже успело измениться за время его отсутствия. Вместо дружелюбной Адели, которая называла его Джимми и угощала кофе, появилась новая регистраторша. Эта была ужасно нервной. Он наблюдал за ней через справочное окошко, пока она разыскивала Фрэнкса по телефону.
Фрэнкс не рассердится, когда услышит его историю. Джим прикрыл глаза и настроился на ожидание.
Из игровой комнаты через коридор доносились детские голоса. Там резвились пациенты доктора Гупта из дефектологического отделения. Джим был рад возможности немного посидеть спокойно. Долгие переезды в автобусе всегда вызывали у него приступы тошноты.
Несколько минут спустя регистраторша вышла к нему.
— Доктор Фрэнкс уже выехал. Я сказала ему, что это срочно. Он едет из дома, — сказала она.
— Спасибо.
— Он передал, что вы можете подождать в его кабинете.
«И тут перемены», — подумал Джим, оглядывая кабинет Фрэнкса. Фотографии яхты, и призы, и мягкое «кресло пыток» — все выглядело так же. Но к другим игрушкам оргтехники Фрэнкс добавил компьютер-«ноутбук». Многие предметы в этом кабинете выдавали желание психотерапевта заниматься чем-то более интересным вне этих стен. Там, где другие врачи вешают свои дипломы, Фрэнкс поместил фотографию принадлежащей ему яхты «Розанчик» во время традиционных международных соревнований по парусному спорту «Фастнет».
Джим улыбнулся, прочитав название яхты. «Розанчик»! Ну и ну!
В кабинет Фрэнка зашла регистраторша. Она приостановилась было, увидев, что Джим оказался не там, где бы ему следовало, но потом немного успокоилась. В такой позиции их разделял стол.
Она принесла кое-какие журналы.
— К сожалению, это все, что у нас есть, — сказала она и положила номера журналов «Она», «Дом и сад» и «Пирушку». Все журналы были месячной давности.
— Это что-то новенькое, — сказал Джим и указал на компьютер.
Она нервозно улыбнулась, собираясь уже уходить.
— Это только эксперимент, — объяснила она. — Мы все никак не привыкнем.
Она прикрыла за собой дверь. Только теперь Джим вспомнил, что оставил чемоданчик в холле.
Он хотел было догнать регистраторшу, но дверь оказалась заперта.
Джим уже поднял кулак, собираясь барабанить в дверь, но потом передумал. Она, наверное, и так вообразила, что он насильник-рецидивист или бывший киллер. Ему не хотелось давать пищу ее фантазиям. Ситуация, прямо скажем, не слишком приятная, но, в конце концов, эти тонкие перегородки ничем не напоминают тюремные стены. А если понадобится спешно покинуть помещение, он подтащит стул к двум пустым картотечным ящикам, которые закрывают запасную дверь. Ее верхняя фрамуга приоткрыта.
Хотя после всего того, что на него сегодня обрушилось, он прекрасно обошелся бы без подобных упражнений. Скоро Ким Приор вернется из банка, и Линда узнает, что он побывал в ее комнате. Возможно, ей станет известно, что он принял по телефону сообщение, которое предназначалось ей. Она поймет, что ее прикрытие теперь потеряло всякий смысл. Для Джима началась после этого настоящая гонка с препятствиями, когда он лихорадочно собирал вещи и спускался по тропе в город, чтобы вовремя поспеть на автобусную станцию. По крайней мере, теперь он оказался там, где чувствовал себя в безопасности.
Он беспокойно шагал из угла в угол. Вся эта история начинала действовать ему на нервы, чего нельзя было допускать. Джим снова подошел к письменному столу и взял два мячика для гольфа, своеобразные четки Фрэнкса. Присев на край стола, он принялся катать их между ладонями. За спиной звякнул телефон: кто-то в клинике звонил по городской линии.
Джим обошел стол и сел в кресло Фрэнкса, глубокое кожаное кресло руководителя. Попытался вычислить, сколько времени Фрэнкс будет добираться из дома до клиники. Никогда еще Джим не испытывал такого сильного желания выговориться.
На мячиках был логотип. Джим зажег лампу и поднес их к свету. Надпись почти стерлась, но Джим все же прочитал «Эпетелин — безопасный препарат, снижающий аппетит». Пониже в кружочке стояло название фирмы, но его было не разобрать. Рекламные образцы. Пока Джим лечился в клинике, они появились повсюду: ручки с надписями, рекламные блокноты и любые канцтовары, на которых умещался товарный знак.
Фрэнкс будет недоволен, что Джим перестал принимать лекарства и ставил на себе эксперимент на выживание, но тут уж ничего не поделаешь. Он положил мячики для гольфа обратно на стол и огляделся.
На глаза ему попалась желтая пластиковая подставка с надписью «Ингалятор Иверсин», подставка для ручки — «Пищевая добавка Проботин. Метастатин. Антибактериальное средство Зоналин».
Джим зажег верхний свет. На всех рекламных продуктах стояло название одной и той же фирмы.
Ему показалось, что в комнате похолодало.
Джим медленно передвинул стул поближе к компьютеру. Под экраном осталось продолговатое пятно там, где раньше была наклейка. Компьютер был из дорогих. Джим включил его.
— Это Медик, — загорелось на экране. — Ваш пароль?
Джим помедлил и одним пальцем напечатал «Розанчик».
— Добрый день, доктор Фрэнкс. Кто сегодня наш первый пациент?
— Джеймс Харпер.
— Попробуйте еще раз.
— Харпер Джеймс.
— Харпер Джеймс занесен в специальный файл, доступ к которому ограничен. Ваш пароль?
Джим не мог решиться целую минуту. Но дольше откладывать было нельзя: машина могла отключиться автоматически.
Он напечатал: «Октябрь».
Экран моментально заполнился цифрами и данными. Джим нажал кнопку, и экран погас. Надо было уходить.
Картотечные шкафчики опасно зашатались, когда он влезал на них. Фрамуга открывалась со скрипом. Она вела в комнату пустого хирургического склада. Джим протиснулся в образовавшееся отверстие, на мгновение перенес всю тяжесть тела на полочку, явно для этого не предназначенную, и спрыгнул на плитки пола.
Он прислушался у двери, кажется, все тихо. Склад был тоже заперт, но его можно было открыть изнутри. Джим вышел в коридор, скудный свет гаснущего дня струился сквозь застекленный потолок. Если незаметно забрать свой чемоданчик и выйти, он скроется прежде, чем его хватятся.
Регистраторша ретировалась из холла в свой кабинетик. Она говорила по телефону, повернувшись к справочному окошку спиной. Джим подхватил свой чемоданчик и направился к двери.