Страница 8 из 9
— Ты не оставляешь мне выбора, — хныкнул Малакили.
— Нет, — сказал Гонар, с ликованием потягиваясь. — Нет, я не оставляю тебе выбора.
Малакили схватил тяжелое бедро, лежавшее в куче мяса и костей. Недолго думая, он что есть силы размахнулся окровавленной костью и ударил Гонара в лоб. Череп его раскололся, как мыльный пузырь. Молодой рыжий парень упал на пол. Его последним звуком был лишь удивленный писк.
Внутри клетки ранкор громко копошился и издавал грохочущие голодные звуки. Это было не тяжелее, чем убить тускенского разбойника в каньоне, думал Малакили, но каким-то образом принесло больше удовлетворения. Что-то вроде личной небольшой победы.
Он поднял безвольное тело Гонара. Казалось, что оно обзавелось лишней дюжиной суставов, судя по тому как руки и ноги дрыгались и сгибались во всех направлениях.
Когда Малакили затаскивал тело на тележку, он услышал глухие шаги и лязганье доспехов. Это один из усердных и не слишком сообразительных гаморреанских стражников вышел из-за угла, неся на плече другое мертвое тело. Он моргнул крохотными глазками и дернул нижней губой, показывая выступающие клыки. Охранник надвинул шлем покрепче на бугристую голову и покосился на Малакили с телом в обнимку.
— Что это? — спросил стражник, используя незначительный словарный запас общегалакти-ческого.
Малакили уставился на него, держа тело человека, которого только что убил. Импровизированная дубина, вся окровавленная, все еще лежала сверху на тележке. Толкового объяснения он придумать не мог.
— Я кормлю ранкора. Что, по-твоему, я еще делаю?
Гаморрианец уставился на мертвое тело вместе с мясными обрубками с кухни. Он хрюкнул и кивнул.
— Помощь нужна?
— Нет, — ответил Малакили. — Сам справлюсь. Он многозначительно посмотрел на клетку ранкора, а затем на ношу гаморреанца.
— Хочешь сгрузить и его тоже?
— Нет! Доказательства преступления! Гаморреанец потопал дальше, что-то бубня про себя, довольный жизнью и желающий выполнить нудную работу в лучшем виде.
В этот день ранкору обед понравился даже больше.
Назначенная госпожой Валариан встреча должна была пройти с рассветом, преязде чем Джабба и его фавориты смогли бы подняться из глубокого сна, навеянного ночными гуляниями. Насколько мог сказать Малакили, никто не заметил исчезновение Гонара, но уже другие прилипалы заняли место молодого человека, как дежурные наблюдатели за процессом кормления и натаскивания зверя: каждый в трепете от монстра, каждый желающий получить хоть каплю его мощи только от пребывания в непосредственной близости от него.
Малакили зашел в клетку ранкора и убедился, что запоры на тяжелой внешней двери были срезаны — для обеспечения побега, когда прибудет корабль от Валариан.
Он сверился с хронометром, дважды проверив его, отсчитывая минуты. Меньше часа до назначенного времени. Его сердце бешено колотилось.
Ранкор в своей клетке пребывал в напряжении и беспокойстве. Он понимал, что-то должно случиться, и вопросительно фыркал каждый раз, когда Малакили появлялся на виду перед дверью. — Подожди еще немножко, — говорил Малакили. — Скоро мы оба отсюда смоемся.
Сверху он слышал только глухую тишину и храп, Джабба и остальные спали, даже та новая девушка, которую он держал на цепи, вделанной в помост.
Малакили услышал быстрые и негромкие шаги сверху, похожие на топот тех, что вечно бодрствовали, строя планы против Джаббы. Он услышал грохот поднимающейся двери сверху. Другие шаги. Малакили выругался.
Он взглянул на хронометр еще раз и тут же дернулся от звуков просыпающегося Джаббы и фаворитов. Появился посетитель. Только не сейчас!
Малакили шипел и ходил взад-вперед по сырому коридору. Нельзя было допустить, чтобы Джабба сейчас проснулся. Возможно, хатт разберется с новым делом быстро и решит вздремнуть еще часок-другой.
Он услышал раскатистый голос Джаббы, явно выражавший несогласие. Громкий крик — и тут дверь-ловушка сверху открылась, два тела упали в яму ранкора.
Малакили издал стон, ударив кулаком по ладони.
— Ну почему же именно сейчас?!
Он еще раз взглянул на хронометр. Спасительный корабль мог прибыть в любой момент.
Несколько сменщиков Гонара протиснулись поближе к Малакили, чтобы посмотреть, как новые жертвы умирают в яме ранкора. Он не помнил их имен. Его совершенно не интересовала их судьба. — Только съешь их! Торопись! — прошептал он, зная, что ранкор не услышит.
Он увидал молодого худощавого человека — не о чем беспокоиться — и одного из глупых га-морреанских стражей. Малакили сжался, когда увидел, что у стражника все еще есть устрашающий вибротопор, который мог ранить ранкора. Но стражник был в таком ужасе, что, казалось, совершенно забыл о своем оружии.
Гаморреанен попытался сбежать, но ранкор в мгновение ока оказался рядом, схватил и засунул тело целиком в пасть. Монстр чавкнул, затем затолкал все еше дергающиеся ноги себе в глотку. Ранкор повернулся к человеку и устремился вперед.
Малакили бросил взгляд на хронометр. Корабль госпожи Валариан уже, наверное, приближался, тихо скользя по пескам, подлетая к тайному месту встречи.
— Ну давай же! — прошептал он.
Наверху веселились и хихикали зрители. Глубокий гортанный смех Джаббы эхом раздавался в яме. Зрители, казалось, уделяли представлению больше внимания, чем оно заслуживало. Малакили удивился — кем же была жертва?
Юноша перебежал к другому краю ямы, выхватывая одну из валяющихся костей как раз тогда, когда ранкор схватил его лапами и поднял к челюстям.
Человек соображал довольно быстро — он вставил длинную кость в пасть ранкору, как распорку, монстр выронил его, пытаясь вытащить кость изо рта.
Малакили вздрогнул, вспоминая куски боевых арахнид, столь болезненных для нежной кожи в пасти ранкора.
— Мой бедный зверек, — сказал он. Малакили успокоил себя. Не важно. Как только они сбегут, у него будет масса времени, чтобы заботиться о своем монстре в одиночестве, в спокойствии, в их собственном мире.
Юноша побежал в панике, как напуганный йава, бросившись к решетчатой двери, пытаясь выбраться наружу. Малакили толкнул его назад, как и другие.
— Поторапливайся и скармливайся! — сказал он, глядя опять на хронометр.
Времени было в обрез.
Внутри логова молодой человек пробежал прямо под ногами ранкора, выскочив с другой стороны.
Малакили в смятении шлепнул себя по лбу. Тот же самый глупый трюк проделывали боевые арахниды, но ранкор все еще не научился от этого защищаться.
Ранкор издал раскатистый рев и обернулся к человеку, разведя лапы. Человек забежал в нишу, где ранкор частенько спал, проскочил под тяжелой зубчатой решеткой, которая закрывала его, когда уборщикам нужно было почистить клетку.
Малакили чувствовал, как его сердце колотилось, он тяжело дышал. Наверху кричали и улюлюкали еще громче. Даже если ранкор съест человека в ближайшие несколько секунд, зрители не успокоятся еще некоторое время. Он выдал еще один стон. И что ему делать теперь? Госпожа Валариан не станет ждать.
Теперь ранкор загнал человека в ловушку и нагнулся, чтобы пролезть в свое спальное место. Человек схватил какую-то округлую кость — нет, череп, — и швырнул им в панель управления как раз тогда, когда ранкор подлез под зазубренной решеткой.
Череп попал по кнопке и нажал ее, массивная дверь из дюрастила рухнула вниз, как лезвие гильотины. Острые зубья впились в голову и спину монстра, пригвоздив его к полу, разбив череп и раздирая шкуру.
Ранкор издал жалобный рев и застонал от оглушающей боли, как будто зовя Малакили, а затем испустил дух.
Малакили застыл как статуя. Его рот открылся в тот же момент, когда по ушам ударил рокочущий крик неверия и муки.
— Нееееет! — продолжал орать он.
Ранкор был мертв! Зверь, которому уделял внимание, о котором заботился… зверь, который спас его от тускенских разбойников… который позволял сидеть на своей шишковатой ноге, когда Малакили обедал.
Стражники открыли клетку, когда злые крики донеслись сверху. Они выволокли сопротивляюшегося человека, но Малакили был слишком потрясен, чтобы заметить даже это.