Страница 196 из 232
Когда трагедия разверзлась, а тем более когда стало ясно, что предвоенное командование не в состоянии совладать с ситуацией, особенно с бегущими от противника войсками, Сталин вынужден был взять на себя всю полноту государственной и военной власти в стране. И его действия по организации обороны СССР с того момента практически полностью стали воспроизводить сценарий 1812 г., естественно, с поправками на условия войны в «век моторов» и конкретику тяжелейшей ситуации первых недель и месяцев войны
Это прозвучало и в его приказе о переходе на активную стратегическую оборону, и в знаменитой речи 3 июля 1941 г., а перед этим — в директиве от 29 июня 1941 г. для партийно-советских работников, во многих письменных и устных указаниях.
К исходу первых трех месяцев войны выяснилось, что по сравнению с первым ее этапом, когда боевыми действиями советских войск по отражению и сдерживанию натиска врага руководили Тимошенко как первый Главнокомандующий и Жуков как его заместитель, средний темп наступления нацистских супостатов был снижен:
— на Северо-Западном направлении — с 27 до 1,6 км в сутки или без малого в 17 раз!
— на Западном направлении — с 28 — 29 до 6,4 — З,6 км в сутки, т. е. в 4,4 — 8 раз!
— на Юго-Западном направлении — с 18 — 19 до 5 — 1,4 км в сутки или в З,6 — 13,6 раза.[763]
Остается только напомнить, что с 28 июня 1941 г. вся полнота государственной и военной власти была сосредоточена в руках Сталина, в т. ч. и руководство боевыми действиями РККА.
Если же брать от самого максимума первых нескольких дней, когда те же Гудериан и Манштейн «пролетали» на своих танках аж по 75 км в сутки — во дырки от бубликов были! — и до самого минимума в 1,4 км, то понижение в 53,6 раза!
Гитлеровский блицкриг не только был сорван, но и похоронен в самой своей сути, поскольку за три месяца ожесточеннейших боев вермахту так и не удалось взять ни Ленинград, ни Москву, ни овладеть всей Украиной, ни Крымом, ни Кавказом, вследствие чего наиболее дальновидные из гитлерюг к началу осени 1941 г. вынуждены были осознать, что война проиграна!
Так вот, произошло это не под руководством даже не подписывающего, как полагается, директивы Ставки командования[764] и буквально рвавшегося в отставку Тимошенко, не под руководством Жукова, не имевшего связи с войсками, но впадавшего в слезные истерики при жестких вопросах Сталина о том, что на самом-то деле происходит с нашей армией, а только под руководством опиравшегося на безграничное доверие народов вашей страны и исторически беспрецедентное мужество и героизм простых советских солдат и офицеров Иосифа Виссарионовича Сталина!
Сохраняя элементарную объективность, нельзя не отметить, что многократное понижение темпов наступления вермахта на крайних флангах советско-германского фронта было достигнуто не только под общим командованием Сталина, но и в т. ч. под командованием ныне также нещадно охаиваемых маршалов Ворошилова и Буденного, возглавлявших соответственно командование Северо-Западным и Юго-Западным направлениями. Но что бы ни говорили в их адрес т. н. «демократические историки», старые, испытанные рубаки в тяжелый час не подвели Родину.
Другое дело, что ситуация на фронте и вообще масштаб столкновения были таковы, что, по сути дела, этот их вклад в отражение фашистской агрессии фактически стал их «лебединой песней» как полководцев. Да, они еще немало пользы принесли Родине, но как полководцы выработали свой ресурс. К тому же, например, Кирпонос, мягко выражаясь, самым подлым образом подставил Буденного в глазах Сталина, выставив маршала чуть ли не главным паникером на ЮЗФ, хотя сам же лично просил Семена Михайловича походатайствовать перед Ставкой о разрешении на отход. Когда же Буденный это сделал, Кирпонос, как увидим из дальнейшего, заявил Сталину, что-де командование ЮЗФ и не помышляет об отходе[765].
Сумевший же резко снизить темпы наступления гитлерюг на Северо-Западном направлении Ворошилов тем не менее в какой-то момент проглядел опасное развитие ситуации и своевременно не разглядел угрозу блокады Ленинграда, во всякая случае в той мере, в какой это было необходимо. В то же время не исключено, что и его умышленно подставили и, возможно, не все ему докладывали или докладывали иначе, чем того требовала обстановка. Странного в этом предположении ничего нет, ибо, если уж втихаря пытались подставить самого Сталина и даже утаивали от него серьезную развединформацию, то, извините, что могло удержать от того, чтобы такой же номер выкинуть и в отношении Ворошилова?!
Сталин не случайно заподозрил, что кто-то — естественно, не Ворошилов — открывает дорогу на Ленинград (к слову сказать, при подготовке к прорыву блокады Ленинграда, т. е. перед началом операции «Искра», из войск, которые были задействованы в ней, по указанию Сталина были удалены все командиры выше комбатов, которые имели хоть какое-то отношение к боям за Ленинград летом 1941 г., когда гитлерюги смогли-таки установить блокаду города — Сталин ничего не забывал).
А Ворошилов, к слову сказать, вначале очень даже удачно командовал Северо-Западным направлением. Именно под его руководством всего-то через 5 дней после того, как он вступил в эту должность, 15 июля гитлерюгам был устроен один из самых первых, если не самый первый советский котел — под г. Сольцы (Новгородской области). Ворошилов в такое плотное кольцо взял тевтонскую сволочь в лице 56-го танкового корпуса ГА «Север», что для его снабжения Гитлер вынужден был организовать «воздушный мост», а для деблокады привлечь даже мотопехотную дивизию СС «Мертвая голова» (т. е. особых головорезов).
И знаете кого зажал в этом колье «серый», как ерничают «демократические историки», Ворошилов? Самого Манштейна, который на удивление всеми считается едва ли не гением вермахта по части оперативно-стратегического искусства!
Так вот, якобы серый Ворошилов так ущучил этого самого Манштейна, который в первую неделю агрессии пролетал сквозь тимошенко-жуковскую «жесткую оборону», что даже когда гитлерюгам все-таки удалась деблокировать кольцо окружения, 56-й танковый корпус Манштейна практически с такой же скоростью «летел» обратно, на запад, покрыв за сутки аж 50 километров, еле-еле оторвавшись от советских войск, да и то только после их 17-й атаки! Вот вам и «серый» Клим![766]
Кстати говоря, одним из колоссальнейших итогов этой операции Ворошилова было то, что в брошенном Манштейном штабе корпуса была захвачена совершенно секретная инструкции (наставление) к химическим минометам![767] Т. е., видя свирепое сопротивление советских войск, Гитлер уже тогда хотел применить химическое оружие!
Естественно, что Сталин немедленно предал международной огласке этот факт (последовала передача московского радио), дабы предотвратить такое развитое событий[768].
Именно тогда-то и начался первый этап задуманной Сталиным операции советской разведки для воздействия на Гитлера в целях удержания этого шакала от попыток применения химического оружия на Восточном фронте. Судоплатов как раз тогда и начал соответствующую работу с самим агентом — послом царской Болгарии в Москве Стаменовым, что хорошо видно по датам: Ворошилов прищучил Манштейна 15 июля, еще пять дней гитлерюги пытались вырваться из котла а где-то в начале двадцатых чисел июля им это удалось. А 25 июля Судоплатов уже приступил к исполнению упомянутой операции[769]. О второй же части этой операции говорилось еще в главе III первого раздела.
763
Самсонов А. М. Крах фашистской агрессии. 1939 — 1945. М., 1980. С. 164.
764
Согласно Постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23.06.1941 была образована Ставка ГК, а Тимошенко был назначен ее Председателем, однако, несмотря на это, уже на следующий день он издал директиву Ставки, которую подписал очень «оригинально»: «От Ставки Главного Командования»…
765
См., например, Баграмян И. Х. Так начиналась война. Киев, 1977, а также Мухин Ю. Убийство Сталина и Берии. С. 195 — 198.
766
Мухин Ю. Крестовый поход на Восток. Жертвы Второй мировой.1941—1945. М., 2004. С 315—316.
767
Там же.
768
Там же.
769
Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930 — 1950 годы. М., 1996. С. 228.