Страница 6 из 51
Скотта — драуг женского пола; название происходит от детали традиционного женского наряда — skot-thúfa — шапка с кистью.
Тинг — законодательное собрание.
Тун — луг перед жилым домом или вокруг него.
Утбурд — призрак новорождённого ребёнка, от которого мать избавилась, бросив его в безлюдном месте, обычно на пустоши.
Фюльгья (от глаг. «fylgja» — «следовать, преследовать, сопровождать») — призрак, сопровождающий определённого человека или всех людей из его рода. Фюльгья могла просто предварять визиты своего «хозяина», но быть безвредной для него или же преследовала его и чинила различные неприятности, иногда даже пыталась погубить (в тех случаях, когда это был призрак, которого насылали на человека его недруги).
Хейди — высокогорная пустошь.
Хрепп — наименьшая территориальная единица в старинном административном делении Исландии.
ИСЛАНДСКИЕ ИСТОРИИ О ПРИВИДЕНИЯХ
1. ВЫХОДЦЫ С ТОГО СВЕТА
Одеяние призраков
(Jón Árnason, 1956–1961, III)
Одежда у драугов была различная: призраки-мужчины обычно носили красно-бурую кофту и воротник-капюшон, который они, как правило, откидывали на плечи; некоторые ходили с посохом. Призраки-женщины ходили в красно-бурых головных уборах, загнутых назад наподобие крюка, часто носили красные носки и сосали палец.
Выстрелы отпугивают призраков
(Jón Árnason, 1956–1961, III)
Все привидения, драуги и прочая нечисть как огня боятся выстрелов. Вот пример тому: один бонд, живший на взморье, как-то раз поздно вечером вошёл с заряженным ружьём в одну рыбацкую хижину. Он думал, что там кто-нибудь есть. Потому-то он и заглянул туда на обратном пути с охоты на лис, но все рыбаки, оказалось, недавно погибли на море. Однако едва он вошёл, как хижина наполнилась промокшими людьми. Они стали оттеснять его в угол, а он развернулся и спустил курок. Тут все привидения тотчас бросились вон сквозь стены или провалились сквозь пол и больше не возвращались. А тот человек спокойно пошёл домой.
Защита от привидений
(Jón Árnason, 1956–1961, III)
Для защиты от нападений призраков нужно осенить крестным знамением голову или только темя, потому что призраки обычно норовят добраться до головы человека, видимо, чтобы заморочить его.
Защита от призраков
(Jón Árnason, 1956–1961, V)
Если ты в темноте и тебе кажется, что вокруг нечисто, надо пердеть — чем сильнее, тем лучше. Ещё хорошо в таком случае справить большую нужду, повернувшись задом против ветра, потому что призраки находят человека по запаху, а вонь, которая исходит от него, когда он справляет нужду, их отпугивает. Ещё можно велеть призраку провалиться в ад, да поглубже: против этого проклятия ни один драуг не устоит. Ещё есть народное средство: благословить его во имя Святой Троицы: против этого он тоже не устоит. Если призраки донимают человека, лежащего в постели, то лучшее средство отогнать их — запустить свой ночной горшок со всем содержимым в ту сторону, откуда появился призрак (обычно на пол перед собой).[15] Против такого «гостинца» не устоит ни один нечистый и поспешит поскорее убраться восвояси.
Обличье призраков
(Jón Árnason, 1956–1961, V)
Любопытно, что, когда призраки или ожившие мертвецы являются людям, они одеты и выглядят вовсе не так, как при жизни, и не так, как в момент смерти, а так, как в тот момент, когда нашлись их тела. Вот несколько примеров тому.
Пастор из Глайсибай в Эйарфьярдарсисле утонул в море, и его тело долго не находили. А когда оно нашлось, оказалось, что его изгрызли мыши. С тех пор он часто блуждал по окрестностям и всегда являлся изъеденный мышами.
В Хёргау (Капищной реке) утонул человек, а когда труп обнаружили, одна нога у него была босой. С тех пор все видели, что он так и бродит — босой на одну ногу.
Про этих людей я никаких особых рассказов не слыхал.
В устье Эйафьорда погибла одна девушка, и её тело прибило к берегу на Ауртнанесе (Орлином мысу). Когда тело нашли, на одной руке у неё была красная варежка, а на другой ничего. С тех пор те, кто проходил по берегу в темноте или при луне, часто замечали эту девушку: она стояла у них на пути и загораживала им дорогу рукой в красной варежке. Поэтому пускаться в путь одному, когда начинало смеркаться, мало кому хотелось.
Однажды она едва не лишила человека рассудка. Тому человеку понадобилось сходить на Ауртнанес из Фаграскоуга. Дело было осенью, а самый короткий путь был по взморью, по гальке. Солнце уже зашло, но луна светила из-за туч. Тому человеку предлагали провожатых, но он сказал, что они ему не нужны, он, мол, не боится «этой чёртовой Красноручки». Стало быть, он пустился в путь и без приключений дошёл до середины взморья — и тут девушка встала у него на дороге. Он спрашивает её: «Кто ты?» — а она не отвечает. Тогда он решил обойти её стороной, но девушка переместилась к морю: куда он — туда и она. (Там берег тянется узкой полоской: с северной стороны от него море, а с южной пруд.) Так они и шагали: то в одну сторону, то в другую — то к пруду, то к морю. Он понял, что она собирается загнать его в воду, и, когда уже подошёл вплотную к приливной полосе, решил, что так дело не пойдёт, — и тут он дал волю злости и гневу и ринулся прямо на призрака. Что с тем стало после этого, он так и не разобрал — и всё же бежал без оглядки до самого Ауртнанеса. Он был больше похож на бесноватого, чем на человека в здравом уме — такого страха он натерпелся.
Ауртни Хёскульдссон и призрак
(Jón Árnason, 1956–1961, V)
Когда обнаружишь мёртвое тело, надо не проходить мимо, а непременно как-нибудь отдать ему последний долг, потому что иначе покойники начинают преследовать того, кто оставил их без внимания, и всячески досаждать ему, спит ли он или бодрствует.
В пример тому эта история.
На хуторе Недрискута в Сиглуфьорде жил человек по имени Хёскульд. Его жену звали Гвюдни, а их сына — Ауртни.
В ту зиму, когда Ауртни должен был конфирмоваться[16] в Сиглуфьорде затонул корабль и весь экипаж погиб. А через два месяца после этого Ауртни понадобилось сходить на соседний хутор — Стадархоуль. На дворе было темно. Пройдя примерно половину пути, он заметил на взморье какой-то непонятный длинный предмет. Ауртни подумал: «Наверное, это акула[17] или небольшой кит» — и скорее побежал на взморье. Но, дойдя до странного предмета, он обнаружил, что это мёртвое тело, всё изъеденное рачками, с вывалившимися наружу внутренностями. Едва Ауртни увидел это, ему стало дурно от испуга, он упал и лежал так некоторое время. Когда он очнулся, вокруг уже была кромешная тьма. Он скорее — давай бог ноги — домой, но по пути обернулся и видит, что Лауки (этого покойника звали Торлаук) бежит за ним: внутренности болтаются, кости гремят. Заметив его, Ауртни прибавил ходу — и Лауки тоже. Так они добежали до самого хутора. Но драуг не смог настичь Ауртни. Когда Ауртни уже ступил на порог дома, Лауки был на туне, а когда Ауртни вошёл в бадстову, мертвец со всей силы ударил в дверь.
Больше Лауки в тот раз ничего не сделал, и на следующий день его обнаружили на взморье в таком же виде, как его нашёл Ауртни. Тело подобрали и похоронили на кладбище. Но Лауки не лежалось в могиле: он с тех пор так и преследовал Ауртни. Поэтому Ауртии не мог оставаться один, когда начинало смеркаться.
У Хёскульда к стене дома был пристроен большой сарай для сушки рыбы, полный акулятины, трески и зубатки.
Однажды в осеннюю ночь Лауки никак не давал Ауртни покоя, и тому пришлось искать защиты у матери. Мертвец не мог к нему подступиться: старуха защищала его, поэтому пошёл в сарай, перевернул там всё вверх дном и попортил большую часть съестного. Потом Ауртни рассказывал, что из всех беспокойных ночей, которые ему довелось пережить, эта была самой страшной: грохот в сарае стоял просто невообразимый.
15
Хотя призраки в исландском фольклоре способны, подобно живым людям, есть и пить, ни в одном тексте не говорится о том, чтобы они справляли нужду. Моча и нечистоты — исключительная принадлежность мира живых, поэтому, очевидно, они способны отпугнуть поднявшегося мертвеца. Кроме того, запуская в призрака нечистотами, человек даёт понять, что грозный выходец с того света, в сущности, такой же продукт гниения, как и содержимое ночного горшка.
16
Конфирмация — религиозный обряд в лютеранстве, смысл которого заключается в том, что его участник подтверждает своё желание остаться в лоне той веры, в которую был крещён при рождении. В Скандинавских странах подростки обычно конфирмуются в возрасте 14–15 лет, и это событие знаменует начало их взрослой, сознательной жизни.
17
Мясо китов и полярных акул — традиционная исландская еда. (При этом мясо акулы в свежем виде может оказаться ядовито для человека, но превращается в деликатес после того, как его закапывают в песок на приливной полосе и дают протухнуть.)