Безмолвный свидетель

Агата Кристи

Безмолвный свидетель

Дорогому другу и непритязательному спутнику псу Питеру посвящаю.

Хозяйка «Литлгрин Хаус»

Хозяйка «Литлгрин Хаус» мисс Арунделл умерла первого мая. Сама смерть в маленьком городке Маркет Бейсинг, где она жила с шестнадцатилетнего возраста, особенно никого не удивила. Эмили Арунделл отличалась слабым здоровьем, хотя, к слову сказать, пережила всех членов семьи, некогда состоявшей из пяти человек. Переход в мир иной этой женщины будто бы никого и не поразил, но в событиях вокруг него было что-то странное. Особенно много разговоров вызвало завещание покойной. Каждый имел свое мнение на этот счет.

Дело в том, что незадолго до смерти, двадцать первого апреля, мисс Арунделл взамен прежнего составила новое завещание, по которому все ее имущество переходило мисс Лоусон. Это известие породило невероятные предположения, доставив удовольствие сплетникам, и всколыхнуло монотонность жизни в Маркет Бейсинге.

Мисс Вильгельмина Лоусон, подруга и компаньонка умершей, заявила, что была буквально ошарашена, когда узнала о завещании.

Многие, однако, не поверили. Хотя всем было известно, что все дела мисс Арунделл решала только сама, не объясняя даже юристу мотивов своих действий. Будучи властной и порой даже нетерпимой, она отличалась высокой требовательностью к людям, сурово осуждая за проступки, казавшиеся ей недостойными. Не делала исключений и для родственников, которых, однако, очень любила.

…В пятницу, перед Пасхой, Эмили давала разные указания мисс Лоусон. Когда-то очень хорошенькая, мисс Арунделл теперь выглядела прилично сохранившейся красивой старой леди. Она стояла посреди холла, величественная, с прямой спиной, и неторопливо рассуждала:

– Ну что ж, Минни, где мы их всех разместим?

– Думаю, так будет хорошо: мистер и миссис Таниос в комнате, отделанной под дуб, Тереза в голубой, а мистер Чарльз в старой детской.

Но мисс Арунделл прервала:

– Наоборот, Терезу – в старую детскую, а Чарльза – в голубую.

– Жаль, дорогая, что не будет детей, – проговорила мисс Лоусон. Она обожала малышей, хотя совершенно не умела с ними обращаться.

– Четверо – больше чем достаточно, тем более что Бэлла ужасно избаловала своих отпрысков.

– Миссис Таниос – очень преданная мать, – восхитилась Минни.

– Бэлла – хорошая женщина, – одобрительно заключила хозяйка.

Мисс Лоусон сочувственно вздохнула:

– Должно быть, трудно ей бывает жить так далеко от родины, в чужой стране.

– Никто в этом не виноват, она сама выбрала себе мужа и судьбу, теперь пусть терпит. Да, а где собака? Боб!

Жесткошерстный терьер примчался на зов и стал прыгать вокруг хозяйки, громко лая в ожидании прогулки. Спустя несколько минут они вместе вышли из дому, направляясь по тропинке к калитке. Минни вернулась к своим обязанностям.

Мисс Арунделл, сопровождаемая Бобом, шествовала по главной улице Маркет Бейсинга. Прогулка доставляла удовольствие обоим. В каждом магазине, куда она входила, хозяева спешили навстречу: мисс Арунделл из «Литлгрин Хаус» была давней и постоянной покупательницей и выгодно отличалась от современных дам.

– Доброе утро, мисс. Что бы вам такого предложить? Ничего? Как жаль…

Боб и собака мясника Спот тоже были давние знакомцы. Спот – сильная собака, но беспородная – хорошо понимал, что нельзя вступать в драку с собаками покупателей. Боб же, добродушный пес, ценил хорошее к себе отношение.

Мисс Арунделл резко окликнула собаку, и они ушли.

В зеленной лавке она встретилась с мисс Каролиной Пибоди, почтенной леди, также давней жительницей городка.

– Доброе утро, Эмили.

– Здравствуйте, Каролина.

– Ожидаете своих молодых в гости? – спросила Каролина Пибоди.

– Да, будут все – Тереза, Чарльз и Бэлла.

– Бэлла вернулась вместе с мужем, не так ли?

– Да.

Они перебросились еще несколькими фразами, смысл которых, однако, был не совсем ясен постороннему. Племянница Эмили – Бэлла вышла замуж за грека, и все родственники дружно не одобряли брак с иностранцем, хотя и не обсуждали этот вопрос открыто. Зная это, мисс Пибоди сочла нужным заметить:

– Муж Беллы умница и с прекрасными манерами.

– Манеры его действительно великолепны, – согласилась мисс Арунделл.

Выходя на улицу, мисс Пибоди поинтересовалась, помолвлена ли Тереза с молодым врачом Дональдсоном.

– Молодежь такая странная в наше время. – Голос мисс Арунделл звучал осуждающе. – Боюсь, что помолвка задержится: у юноши ведь нет денег.

– Но у Терезы есть свои доходы.

– Мужчина не должен жить на средства жены, – убежденно ответила Эмили.

Мисс Пибоди усмехнулась недоверчиво:

– Теперь они не обращают внимания на такое, мы с вами просто старомодны, Эмили. Важнее – что он из себя представляет.

– Он – знающий врач, я думаю. Прощаясь, мисс Пибоди произнесла:

– Пошлите ко мне вашего племянника Чарльза, если он приедет.

– Конечно, я скажу ему.

Дамы расстались. Они знали друг друга больше пятидесяти лет. Мисс Пибоди было известно о печальных ошибках в жизни генерала Арунделла, отца Эмили. Она помнила, как шокированы были сестры Арунделл женитьбой их брата Томаса. А сколько неприятностей было связано с младшим поколением семьи! Но между двумя пожилыми дамами об этом никогда не было сказано ни слова. Они были приверженцами традиций и семейной чести. Мисс Арунделл направилась домой. Боб следовал за ней. Эмили Арунделл думала о своих гостях. Проблемы и заботы семьи, особенно младшего поколения, занимали ее постоянно.

Тереза, например, вышла из-под ее контроля, с тех пор как получила в двадцать один год собственные деньги. Девушка вступила в передовую молодежную организацию Лондона, которая собиралась на своеобразные вечера, иногда заканчивающиеся в полицейском участке. Эмили считала, что увлечение политикой недопустимо для девушки. Она вообще многое не одобряла в жизни Терезы. А что касается помолвки, то здесь чувства старой леди были весьма неопределенны. С одной стороны, она не считала выскочку доктора достаточно хорошей партией для Арунделлов. С другой – сознавала, что Тереза совсем неподходящая жена для безвестного деревенского врача.

Дальше мысли Эмили без усилий сосредоточились на Бэлле. Необходимо переговорить с ней. Преданная жена и мать, женщина образцового поведения, она порой наводит тоску. И к тому же ее муж, этот иностранец. Грек! В представлении мисс Арунделл грек, аргентинец или турок – все едино. И хотя доктор Таниос, как уже говорилось, имел прекрасные манеры и был отличным специалистом, старая леди не могла до конца примириться с этим браком. Она не доверяла привлекательности и умению легко произносить комплименты. К тому же дети очень похожи на отца, в них нет ничего английского…

А еще Чарльз… Да, Чарльз… Бесполезно закрывать глаза на факты. Чарльз хорош, конечно, но ему нельзя, нельзя верить. Эмили вздохнула и неожиданно почувствовала себя очень усталой и очень старой. И мысли переметнулись к завещанию, составленному ею несколько лет назад.

Одарить слуг – долг милосердия. Но главная забота – разделить накопленное поровну между тремя ближайшими родственниками. То ей думалось, что она сделала все правильно, то вдруг приходило в голову, что Бэлла не должна получить равную со всеми долю из-за мужа. И она решила обратиться к своему поверенному – юристу мистеру Пурвису.

Эмили подошла к калитке своего дома. Чарльз и Тереза Арунделлы приехали на автомашине, а Таниосы – поездом. Брат и сестра явились первыми. Чарльз, высокий, привлекательный, в своей слегка иронической манере обратился к ней:

– Здравствуйте, тетя Эмили, ну просто девочка, выглядите великолепно, – и поцеловал ее.

Тереза равнодушно прижалась розовой щечкой к морщинистой щеке тетки:

– Как поживаете, дорогая?

Внешность племянницы не понравилась Эмили: ранние морщинки на лице не скрывал даже толстый слой грима. В гостиной все уселись пить чай. Бэлла Таниос, в модной шляпке, нелепо и криво сидящей на голове, уставилась на туалет кузины Терезы, стараясь запомнить фасон. Она стремилась быть модной и элегантной, но отсутствие вкуса было ей плохим помощником в этом. Зато Тереза всегда выглядела изысканно, к тому же и фигура у нее великолепная.