Багдадские встречи

Деревня осталась далеко позади. Поднявшаяся уже достаточно высоко луна освещала угрюмый пейзаж каменистой пустыни. Перед Викторией было какое-то подобие тропы, но она понятия не имела, куда эта тропа ведет, а ее познания в астрономии не хватало даже для того, чтобы определить стороны света. Отдышавшись, она глубоко вздохнула и зашагала вперед.

К рассвету она уже еле держалась на ногах. Свернув с тропы, Виктория поднялась на небольшой холм, чтобы оглядеться вокруг. Зрелище было неутешительным. Слева и справа, спереди и сзади – ничего, кроме пустыни. Пейзаж залитых нежным светом зари барханов с лиловыми, сиреневыми и синеватыми тенями на склонах выглядел великолепно. Великолепно, но и страшно. Нигде никаких признаков жизни. Ни единого живого существа!

Где та деревня, откуда она бежала? В обе стороны видна была только уходившая в бесконечность тропа. Неужели она ушла так далеко? Охваченная страхом, Виктория готова была броситься назад. Увидеть, хоть какое-нибудь человеческое существо.

Виктория взяла себя в руки. Она хотела бежать, это ей удалось, но нечего воображать, будто с той историей все покончено, только потому, что ей удалось на несколько миль уйти от своих тюремщиков. Для машины это не расстояние, а поиски, надо полагать, начнутся, как только будет обнаружено ее исчезновение. Надо спрятаться. Вот только как? Виктория завернулась поплотнее в черную галабею, которую до сих пор несла в руке, и закрыла лицо чадрой. Затем она сбросила туфли и чулки. Босая, в потрепанной одежде и чадре, арабская женщина. Никто из местных жителей не взглянет на нее. Но будут ли те, кто ее разыскивает, арабами или европейцами? Европейцев таким маскарадом не обманешь…

Слишком усталая для того, чтобы снова тронуться в путь, Виктория решила, что самое разумное – немного отдохнуть. С холма, на котором она находилась, можно было, укрывшись в чахлых кустах, наблюдать за окрестностями. Если в поле зрения появится автомобиль, она увидит его и тогда уже решит, что предпринять. Вернуться в ее мир могут помочь ей только европейцы, но надо иметь гарантию, что эти европейцы не из тех, кто хочет ей зла. А как это узнать на расстоянии?

Продолжая размышлять над этим, Виктория уснула. Когда она проснулась солнце было в зените. Руки и ноги затекли, голова была словно в тумане, отчаянно мучила жажда. Виктория облизнула шершавым языком пересохшие губы, и в этот момент до нее донесся слабый, но отчетливый звук мотора. Она осторожно приподняла голову. Машина ехала с противоположной от деревни стороны. Следовательно, это не ее преследователи.

Машина выглядевшая еще только маленькой черной точкой, скрылась во впадине между холмами, но вскоре появилась вновь. За рулем был араб, рядом с ним сидел европеец.

Что делать? Виктория колебалась. Бежать навстречу этим людям, которые быть может, спасут ее жизнь? Да, но если это враги… Чего ради машина появилась на этой безлюдной тропе?.. Не двигаться – значит почти наверняка погибнуть от голода и жажды… Подав же знак, она, быть может, выдаст себя врагу.

Виктория не успела еще принять решение, когда машина, круто свернув с тропы, направилась в сторону холма, на котором она пряталась. Ее обнаружили!

Виктория неподвижно застыла, прижавшись к земле. Гул мотора умолк, хлопнула дверца. Кто-то произнес несколько слов по-арабски, а затем вновь тишина. Рискнув приподнять голову, Виктория увидела европейца, поднимавшегося по склону. Время от времени он наклонялся, чтобы поднять что-то с земли. Виктория, судя по всему, ничуть не интересовала его. Плюс ко всему, это, несомненно, был англичанин. Облегченно вздохнув, Виктория поднялась на ноги и пошла ему навстречу. Прежде, чем он ее заметил, она обратилась к нему:

– Если бы вы знали, как я счастлива, что вы оказались здесь!

Он удивленно поднял голову.

– Какого дьявола вы тут?.. Однако… вы англичанка?

Виктория, расхохотавшись, сбросила галабею.

– Конечно!.. Не могли бы вы подвезти меня в Багдад?

– Не по дороге. Я еду оттуда. Однако что, черт возьми, вы делаете здесь, посреди пустыни?

– Меня похитили, – ответила Виктория, а затем одним духом выпалила:

– Я пошла помыть голову, меня усыпили хлороформом, а, придя в себя, я оказалась под замком в деревне, расположенной где-то в той стороне…

Она указала направление.

– Мандали?

– Вполне возможно! Вчера вечером я бежала, шла всю ночь.., а спряталась потому, что не знала – враг вы или нет…

Мужчина слушал без всякой видимой реакции. Это был высокий блондин лет тридцати пяти, не больше. Вынув из кармана лорнет, поднес его к глазам и с явно неодобрительным видом оглядел Викторию с головы до ног. Было совершенно очевидно, что он не поверил ни единому ее слову. Поняв это, Виктория разъяренно бросила:

– Это правда, чистая правда!

Недоверия во взгляде мужчины, пожалуй, только прибавилось.

– Крайне любопытно! – произнес он флегматично. Виктория почувствовала, что приходит в отчаяние.

Почему, когда она выдумывает, никому и в голову не приходит заподозрить ее во лжи, а когда говорит правду, никто не верит ей?

– Как бы то ни было, – проговорила она наконец, – я совершенно точно умру от жажды, если вы оставите меня здесь и не дадите мне напиться?

– Об этом и речь идет, – все так же спокойно ответил незнакомец. – Англичанке никак не пристало разгуливать одной по пустыне. У вас совсем пересохли губы… Абдул!

– Да, сагиб?

Водитель машины подошел ближе. Выслушав отданный по-арабски приказ, он побежал к автомобилю и через мгновенье вернулся с термосом и пластмассовым стаканчиком. Виктория жадно выпила несколько глотков воды.

– Вот так-то лучше! – проговорила она наконец. Англичанин счел, что пора представиться.

– Мое имя – Ричард Бейкер.

– А я – Виктория Джонс…

Решив добиться от своего спасителя чего-то большего, чем снисходительное внимание, она уточнила:

– Виктория Понсфут Джонс… Я приехала к своему дяде, доктору Понсфут Джонсу, который ведет здесь раскопки.

– Какое удивительное совпадение! – воскликнул Бейкер, с возродившимся удивлением глядя на девушку. – Я как раз еду к нему. Это всего в пятнадцати милях отсюда. И надо же, что бы именно я пришел вам на помощь!

У Виктории буквально отнялся язык. Не проронив ни слова, она последовала за Ричардом и забралась в машину.

– Вы антрополог, наверное, – проговорил он, устраиваясь на сидении. – Я слыхал, что вы должны приехать, но не думал, что это будет в самом начале сезона…

Вынув из кармана несколько находок, сделанных на склоне холма, Бейкер осмотрел их и заметил:

– Симпатичный «телль», как тут называют такие холмы, но ничего особенного он, определенно, не скрывает… Из ассирийских древностей, во всяком случае.

Улыбнувшись, Бейкер добавил:

– Рад, что вопреки всем вашим заботам инстинкт ученого подтолкнул вас осмотреть именно этот телль…

Виктория открыла было рот, но так и не произнесла ни слова. Водитель включил двигатель.

Виктория продолжала сидеть молча. А что говорить? Разумеется, как только они присоединятся к экспедиции, ей придется сознаться в своей выдумке. Пока лучше, однако, не спешить с признаниями. Этот Ричард Бейкер способен еще, чего доброго, оставить ее посреди пустыни! А так, в самом худшем случае, доктор Понсфут Джонс отошлет ее в Багдад. Доктора Виктория никогда не видела, но, даже не будучи с ним знакома, предпочла рассказать обо всем ему, а не Бейкеру, явно не склонному доверять первому встречному и не поверившему ей, даже когда она говорила «чистую правду».

Бейкер, сидевший впереди, рядом с водителем, повернул голову.

– Мы поедем не через Мандали, а свернем с тропы в миле отсюда. В пустыне самое трудное – не потерять ориентацию…

У него самого, судя по указаниям, которые он давал

Абдулу, трудностей это не вызывало. Машина свернула сначала направо, а через некоторое время налево.

– Все правильно, – заметил Бейкер.

Откуда у него эта уверенность? Виктория не могла этого понять, пока сама не начала различать на песке, слабые, полустершиеся отпечатки шин.