Страница 8 из 13
Друкчен положил Ангелину на заднее сиденье внедорожника, придал удобное положение ее голове. Красота несчастной поразила его. Казалось, она сама была дакини — святой феей, дарящей благостыни смиренному человечеству.
— Очнись, Лиина. — Друкчен вспомнил, что Линой называл дочь русский. — Очнись.
Он взял бутылку минеральной воды, налил немного воды в ладонь и побрызгал Ангелине в лицо. Та открыла глаза. И Друкчен, глядя в ее глаза, вдруг понял: несчастная лишилась разума.
— Кто ты? — со вздохом спросила она Друкчена на чистейшем тибетском.
Языке, которого она абсолютно не знала.
— Я твой слуга, госпожа, — пораженно ответил Друкчен после некоторого молчания. — Я твой верный слуга.
— Да? — задумчиво оглядела его девушка. — Я не помню, чтоб мои слуги так выглядели. Впрочем, это неважно. Где я нахожусь?
— В моей машине.
— Что есть машина?
— Повозка.
— Без коней? Или яков? Странно. Но и это неважно. Раб, я не помню твоего имени.
— Друкчен, госпожа.
— Друкчен, подай мне напиться.
Друкчен подал ей бутылку воды. Она недоуменно уставилась на бутылку:
— Как этим пользоваться?
Друкчен показал на примере другой бутылки, леденея от страха. Девушка сошла с ума, это ясно! А может, и хуже — в нее вселилась чья-то бесприютная душа, которых много бродит вокруг священного Кайласа.
— Мне легче, — сказала девушка, выпив всю бутылку. — Меня мучила сильная жажда. Раб, что же ты стоишь? Садись в свою повозку и вези меня домой, да помогут тебе ракшасы.
Друкчена опять окатило холодом. Что она говорит? О каком доме?
— Моя госпожа! — сказал он, ощущая, как дрожит все тело. — Простите своего раба, но я не знаю, о каком доме вы говорите.
— Разве у меня много домов? — усмехнулась девушка. — Впрочем, ты прав: много. Так вези же меня в Шамбалу, там мой главный дом.
Магическое слово было произнесено. Шамбала. Еще мальчиком Друкчен слышал рассказы монахов и туристов об этой таинственной стране, которую обрести можно только путем глубоких духовных практик и медитации в измененном состоянии сознания. Он в глубине души верил, что Шамбала есть, но верил также, что никогда в нее не попадет. Как верил и в то, что никогда не станет Буддой.
Но где он, путь, ведущий в Шамбалу? Друкчен взмолился бодхисатвам, и тут на него снизошло озарение.
Он знает, как попасть в Шамбалу.
— Прошу вас устроиться поудобнее, госпожа, — сказал он, садясь за руль. — Ехать придется долго.
— Ничего, я привыкла к путешествиям, — сказала безумная.
Меж тем вокруг них сгустился такой туман, что нельзя было разглядеть и вытянутой ладони. Машина завелась, Друкчен крутанул руль и поехал прямо в глубь жуткого тумана.
Они ехали долго, впрочем, Друкчен в какой-то момент утратил ощущение времени. Его пассажирка меж тем пела на тибетском языке гимн плодородию. Друкчен не слышал шума работающего мотора машины, и пение было единственным звуком, скрашивающим тяжелую тишину.
Девушка пела:
У Друкчена навернулись на глаза слезы. Давно он не слышал такого проникновенного пения. Но в то же время ему было очень страшно. Он понял, что в его девушку вселилась потерянная душа, пока ее собственная душа отлетала от тела на время обморока. Но чья же это душа?
И тут земля под колесами машины кончилась.
— Амитаба! — вскричал Друкчен и понял, что они падают в пропасть.
Но откуда взяться пропасти на равнине.
Что-то здесь не так, хотел подумать Друкчен, но тут последовал страшный удар машины о камни.
— Взорвемся, — прошептал Друкчен и отключился.
Очнулся он в комнате, жарко натопленной, освещенной несколькими масляными лампами и благоухающей ароматами священных трав.
— Где я? — хрипло выдавил он, не понимая, как остался жив. Лицо горело. Значит, все-таки взрыв был.
— Тише, раб, — отозвался чей-то голос. — Лежи смирно, и я наложу на твое лицо мазь против ожогов.
Друкчен во все глаза смотрел на старца в белых одеждах, который говорил это. У старца был благообразный лик и открытый третий глаз, сияющий мудростью и милосердием. Старец взял в руки небольшую чашку и деревянной лопаточкой принялся зачерпывать из нее что-то густое и желтое. Мазь, понял Друкчен. И верно, старец принялся ловко и споро накладывать мазь на горящее лицо Друкчена. Мазь пахла травами и немного ячьим жиром. И сразу наступило облегчение, боль и жжение утихли. Друкчен удивился тому, что из всего тела чувствует только лицо.
— Кто ты, о святейший? — прошептал Друкчен.
— Меня зовут Гамба, я главный лекарь здесь, — ответил старец. — Я не почтен саном святейшего, но дело свое знаю. Принцесса Ченцэ уже оправилась от ран, полученных в ущелье Смерти, осталось тебя поставить на ноги.
— Принцесса Ченцэ? — удивленно проговорил Друкчен. — Какая принцесса?
— Ты что ж, так-таки ничего и не помнишь? — удивился Гамба. — Ты сгорел вместе с принцессой в огненной колеснице, когда достиг дна ущелья. Если бы не лучшие наши лекари, мы бы не смогли вас спасти. Но теперь в Шамбале праздник: любимая дщерь вернулась на родину.
— В Шамбале? Так я в Шамбале?!
— И ты, раб, и я, и принцесса Ченцэ, и ее светлейший жених Нампхон. Всё вокруг — это благословенная Шамбала.
— Значит, я привез принцессу Ченцэ в Шамбалу.
— Ну, можно сказать, что привез.
— Я могу ее увидеть?
— Конечно. Ты же ее раб и должен служить ей. Но это случится не раньше, чем пройдут твои ожоги.
— А принцесса сильно обожглась?
— Нет, огонь не коснулся ее плоти. Именно по этому признаку мы и поняли, что перед нами давно утраченная прекрасная принцесса Ченцэ, Заря Богов.
— Господин Гамба?..
— Да?
— А почему я не чувствую своего тела? Ничего, кроме лица?
— Потому что все твое тело восстанавливается в особом растворе. Оно почти обуглилось. Для того чтобы плоть восстановилась, тебе нужно лежать в этом растворе две луны.
— Два месяца? Так долго?
— Это время пройдет для тебя незаметно. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь из братьев петь тебе мантры или читать богоспасительные книги. К тому же скоро ты начнешь хотеть есть, а когда наполняешь желудок, жизнь не кажется такой уж мрачной. А теперь спи.
И Друкчен заснул.
Россия, город Щедрый
Весна 2012 года
Лиза и Юля оказались внутри полутемного парадного.
— Нет, ты слышала? — хорохорилась Юля. — «Госпожа знает все»! Такое впечатление, что моя тетя — инкарнация богини Дианы.
— Не злись, — мягко попросила подругу Лиза. — Куда нам идти?
Вопрос адресовался фее. Та тряхнула крыльями.
— В гостиную. Я провожу.
И нашим героиням ничего не оставалось, как проследовать за феей.
Пока шли, они оглядывались и испускали удивленные возгласы. Во внутренностях дома не осталось ничего естественного и неволшебного. На стенах висели гобелены каббалистического направления, вдоль стен выстроились железные полки с различной магической и алхимической посудой. Пахло химией и травами.
— Моя тетя решила здесь отрыть философский камень, — хмыкнула Юля.
Наконец они вошли в гостиную. Если бы бизнесмен Алейников (упокой Будда Амитаба его душу!) увидел, что сотворила в его гостиной тетушка Анна Николаевна, он немедленно умер бы опять. Нет, в гостиной вовсе не царили разгром и хаос. Просто теперь она напоминала одновременно выставочный зал зооэкзотариума и алхимическую лабораторию. Вдоль стен стояли большие аквариумы и террариумы с подсветкой. В них задумчиво дремали огромные и поменьше змеи, агамы, игуаны и даже один варан. В террариумах поменьше Юля с отвращением обнаружила колонию пауков-птицеедов, черных королевских скорпионов и мадагаскарских тараканов. В центре всего этого зоологического безумия стоял стол, на котором в идеальном порядке теснились книги и бумаги, а также выключенный ноутбук. На крышке ноутбука сидела крупненькая лягушка-водонос и с подозрением поглядывала на гостей.