Дорога на Торхольм

Влад с удовольствием поставил оценку стихам Эльнуриэль красным грифелем как 5/3. Пять за художественное исполнение и трояк за пунктуацию. Себя он относил всегда к высшим светлым силам добра. А Великое добро, чтобы победить Великое зло, должно быть беспощадным, жестоким и бескомпромиссным. Даже на ниве воспитания своих адептов.

ГЛАВА ПЯТАЯ

"На третий день от штурма,

Прервав наш светлый пир,

Бесчисленные полчища

Войной сменили мир."

С легким сердцем, отведя душу на стихах принцессы, Влад перешел к написанию документа для дроу. Пролетел час и пять выкинутых к черту в угол черновиков, пока, переписав набело строки вассальной клятвы для темного принца, он не получил приемлемый результат. Наконец, конунг расслабленно откинулся на спинку баронского кресла и удовлетворенно выдохнул. Но текст еще желательно было показать эксперту всяких уловок и недоговоренностей.

— Скарви! — громко позвал Влад. — Позовите немедленно сюда Мудрого Скарви!

— А он сейчас не может, — сказал, обернувшись от стрельчатого окна-бойницы, Ингвар. — Скарви у нас проповедует. Сами посмотрите.

Влад с удивлением подошел к окну и посмотрел во внутренний дворик. Там, на небольшом помосте, в окружении четырех десятков людей, стоял староста и вовсю вещал что-то интересное.

— Уже полтора часа проповедь читает, — с настоящей гордостью за "пандорского Демосфена" сказал начальник охраны. — Сначала троих заловил, а уже полсотни скоро будет. Народ сам подходит потихоньку.

— И какова тема лекции? — поинтересовался Влад, который витал еще в "законах роботехники для дроу" и пока не включил голову.

— Мудрый Скарви рассказывает про Маниту, — неодобрительно качая головой от несообразительности Великого конунга, сказал Ингвар. — Про его мудрость, слова и отношение к людям. Про нас рассказывает, и чего мы достигли по его воле и благодаря твоей мудрости, Великий конунг, — последние слова Ингвар ввернул как шпильку в английский замок. Конунг понял, что ступил.

Скарви действительно жег глаголом сердца лесного народа. Его почти не перебивали. Изредка раздавались выкрики, которые еще более ярко выражали согласие к услышанному, чем внимательное молчание. Влад ощутил белую зависть к Скарви. Долгие речи, высушивающие мозги собеседникам, постепенно программирующие слушателей в нужном направлении, ему никогда не давались хорошо. Зато искрами от некоторых коротких своих спичей Влад мог зажечь даже мокрый зонтик во время ливня.

— Отлично, — кивнул Влад. — Не думал я, что он так, с таким талантом тут развернется. Но мы сюда не проповедовать пришли. Значит так, сейчас темного я привожу к присяге и начинаем готовиться к продолжению путешестивия. Сразу после свадьбы и двинем. Я так понимаю, Мадерик и Андрилл очень хотят с нами? Что о них думаешь? Нормальные парни?

— Конунг! Мужики они в целом неплохие. Честные и открытые. Очень хотят с нами. Но присоединится к нам хочет еще и генерал Вит, — удивил Влада Ингвар.

— А он-то с какой стати? Замок ему подарили, женщину его вернули. Живи — стриги купоны с караванов. Что ему от нас еще обломится? Нам еще из леса выйти надо живыми.

— В женщине, миледи Аннет, все и дело. Она подбивает генерала Вита поехать с вами. Говорит, что замок в лесу — это хорошо, но дворец в столице — еще лучше, — рассказал подслушанные сплетни Ингвар. С кухарками и прислугой он живо нашел общий язык на диалекте золота и серебра и поэтому был в курсе всего происходящего в замке.

— Но у нас нет дворца в столице?! У нас и поселение-то две недели как есть! Откуда в ее прелестной головке столь странный бред? Чем ей замок в лесу не нравится? — изумился конунг, в "столице" которого, Пандоре, кроме нескольких десятков длинных домов из бревен никаких "дворцов" больше не было.

— Она твердо уверена, что это временно. Своим служанкам так и рассказывает — если останется здесь, сгниет, как болотная гнилушка, если поедет с нами — будет на балах блистать, и у генерала Вита, который станет ярлом, или по-эльфийски — герцогом, будет свой дворец, — выдал оперативную сводку по миледи Ингвар.

— Женщины… — только и нашел что выдохнуть пораженный конунг, восхищенный до глубины души таким махровым честолюбием.

— Ага, — с готовностью подтвердил Ингвар. — У меня тоже такие мечты в голове не укладываются. Тут этот замок — идеальное место для грабежа караванов. Что еще ей надо? Не понимаю…

Влад постоял в задумчивости. Потом вспомнил, что не доделал до конца одно очень важное дело. Крикнув пятерых, он застучал каблуками по лестнице вниз, спеша обязать принца-дроу вассальной клятвой.

Принц встретил его стенаниями, сопровождающимися небольшим заиканием. Он вертел головой, всматриваясь то в один темный угол камеры, то в другой, и скулил:

— Я отрекся от Ллосс! Что будет со мной? Богиня теперь отвернулась от меня и обязательно покарает!

— Спокойно, сынок! — стальным тоном сержанта-инструктора, с легкими нотками издевки, убил терзания молодого принца-дроу конунг, распахнув с грохотом дверь. — Богиня в первую очередь женщина, и если она повернулась к тебе задом — то ты уже не мальчик и знаешь, что делать!

Дроу чуть не поперхнулся насмерть от такого святотатственного заявления.

— Быстро принимаем клятву, ставим подпись — и свободен. Гуляй, Вася!

— Вася?! — переспросил непонятное слово до сих пор развешанный на цепях дроу.

— Сокращенное от базилевс, правитель, царь, — просветил его начитанный Влад.

Дроу не стал больше упираться и в темпе признал "три закона роботехники", переработанных конкретно под него. Но с подписью возникли проблемы. Кандалы были сплошными и вдобавок блокировали всяческое излишнее шевеление пальцами длинными раструбами. Это были специальные оковы для магов, не позволяющие им колдовать. У них не было ни шва, ни заклепок. Влад вообще не понимал, даже после тщательного осмотра, как они крепятся и, тем более, как их снимать. В голову сначала пришла мысль подорвать, но потом была отброшена как деструктивная.

Пришлось засветить перед дроу "копье судьбы" — Гугнир. Когда копье принесли и достали из тубуса, принц здорово струхнул. Клятвы — клятвами, но менталитет дроу и не такие расклады принимал во внимание. В их мировоззрении, вполне было разумно полностью размазать тонким слоем психику пытаемого, а потом принести в жертву. Тем более выход маны в этом случае за счет глубокой эмоции обещал быть феноменальным. Против всех внезапных опасений дроу, Влад по разу дотронулся до всех четырех волшебных пут, начиная с верхних конечностей пленника. Первая разлетелась в пыль, вторая развалилась на куски, третья треснула и с огромным трудом была отжата и снята с ноги. А вот четвертые кандалы снять не удалось — желтый кристалл у основания копья превратился в бесцветный камень. Магическая энергия кончилась и теперь следовало искать жертву для перезарядки. Влад проверил копье на обычных цепях, которые валялись в углу камеры, и те разлетелись в железный пух. Волшебный же "чугуний", из которого были сделаны ножные кандалы дроу, больше не реагировал на прикосновения разряженного "копья судьбы". Цепь, которая составляла единое магическое целое с кандалами и была примерно метра под два длиной, тоже никуда не делась. Несчастному принцу, чтобы иметь возможность ходить, пришлось обмотать её вокруг правой ноги.

Влад, невзирая на это препятствие, решил все же доставить темного наверх и привести к присяге к Его Высочеству. Был уже поздний вечер, но он с юным принцем провел время так занимательно, что они оба практически не заметили, как пролетели эти богатые на клятвы сутки. Но еще до полуночи дроу предстояло принести еще одну, едва ли не самую важную.

Принц Нюкаэль был впечатлен персоной дроу. Хотя скорее не самой персоной, а разительными переменами от образа идеального врага, как типажа, в голове Эльнуриэль — быстрого, смелого, коварного и без дефектов. А тот взял и предстал перед очами светлой эльфийки заикой и с серьезными проблемами в опорно- двигательном аппарате, из-за тяжеленных магических цепей, которые снять так и не удалось. Не ВРАГ, а сплошное недоразумение. После согласованной с Владом присяги с заключительным целованием сапога принца Нюкаэля переодетая в принца Эльнуриэль игриво поинтересовалась: