Лезвия Судьбы

— Да, держи свою игрушку. — И Влад отдал Комку промасленный сверток с блоком. — Дайте тоже глотнуть, — и он мотнул головой в сторону храпящих финнов — а то даже яйца отморозили.

— Да, да! — радостно поддержал напарника Жэка, — где наши наркомовские?! Чтоб с песней и в бой! С криком "Спарта!!!!".

— …ярта, — ответил злым голосом Комок. — Короче, грузовик на ходу? Так? Возьмете четыре системных блока и пулей летите по адресу. Адрес сейчас дам.

— А что за спешка, командир? Через пару часов ведь все начнется? По плану — мы должны же взять бойцов на броню и отвезти к эльфийскому блок-посту? — развел руками Жэка.

Было видно что Комок напрягся. Но, усмирив бурлящую злость, и, что-то решив для себя, снизив голос тихо сказал. — У Дорпана с компами что-то. Полетели системы. Нужно срочно отвезти новые запчасти, чтоб успеть запустить активатор вируса.

Он тяжело вздохнул и выдал: — Жэка, Влад! Все теперь зависит от ВАС.

Наступило молчание. Первым его прервал Влад.

— Если мы поедем в город — то как с оружием? Мы потом зубами от "зомби" отбиваться будем?

Комок улыбнулся. По доброму.

— Сейчас вам погрузят пару скульптур, вместе с блоками, и дадут документы. Вы — карелофинны, из добровольных. Официально — вы собираете памятники культуры для зама по тылу командира нидеров. Он, кажется, то ли садик себе хочет сделать со скульптурами, то ли толкануть их на ихнем ебее. Короче. Скульптуры полые, все свое стреляющее можете засунуть туда. Переоденьтесь. Снимите свои финские куртки и наденьте натовские с нидерскими нашивками. Могу дать еще два выправленных разрешения на ношение ножа. Вы же теперь карелы — вам можно. Нужно?

— Давай все что есть, — ответил Влад. — Через пару часов этими бумажками подтираться можно будет, потому как резко потеряют актуальность. Но нам еще добраться надо. Жэка, пять минут на сборы- и жду у машины.

И они разошлись по разным углам, чтобы собрать свое оружие, оставленное у товарищей или заныканное в личных шкафчиках.

Когда Жэка подбежал к загруженному грузовику, Влад уже заканчивал бережно паковать свой сверток в памятник Остапу Бендеру. Он взглянул на оружие Жэки и засмеялся:

— Ну ты прям фашист вылитый! Шмайсер, Вальтер, толокушки! А ножа "настоящего эсесовца" нет? В брезент хоть замотай — и он протянул Жэке лохматый отрез брезента — разобьет нахрен все, на ухабах. Или кто пнет статую, проверить — а там твои немецкие цацки зацокают.

— Немецкие цацки, немецкие цацки, а у самого то где винтовка сделана, — забурчал недовольный Жэка, пакуя свое богатство в брезент и запихивая в ту же скульптуру свое оружие. Затем он посмотрел на Влада и хитро-хитро улыбнулся.

Они резво стартанули с места, обдав гравием восстановленный дот и подпрыгивая на разбитой дороге, понеслись к городу. Жэка достал из кармана завернутый в тряпку продолговатый предмет. И спросил, просто светясь:

— Сейчас я тебе такую вещь покажу — от зависти удавишься!

Заинтригованный Влад скосил глаза на сверток, но комментировать фразу напрочь отказался.

Сначала Жэка бережно развернул тряпку и достал кожаный футляр, а потом извлек из него, на свет божий, клинок со смертельно красивыми, хищными обводами. Плавные линии режущей кромки органично перетекали в наборную рукоять. Лезвие не играло светом, оно само излучало его, а его сложный орнамент травления одним отблеском нес угрозу врагам и оберег хозяину. Бязь травления затягивала взгляд, пульсируя злобной волшбой, готовой спрыгнуть с клинка и обрушиться на головы врагов смертельным заклятьем. Это было произведение искусства, настоящий стальной коготь, достойный урбанистических потомков короля волков по имени Маугли. Жэка сделал резкий взмах рукой и затем крутанул клинком вокруг запястья. И они оба с Владом услышали, как нож сказал на своем, особом и тайном для непосвященных свистящем языке — "Мы с тобой одной крови! Ты и я!".

Было видно, что Влад впечатлен. Он автоматически управлял ревущим на газах грузовиком и в то же время внимательно разглядывал нож Жэки.

— Откуда он у тебя? И почему раньше не показывал? Сам- то, с китайскими складняками ходил, прибеднялся! — обвиняющее выдал Влад.

— Да жалко, глянь какой красивый! — и Жэка с удовольствием сделал в кабине пару коротких рубящее-волнистых замахов. — А откуда? — он засмеялся. — Купил!

— Купил?! — Влад вложил всю сложную гамму чувств, начиная от черной зависти и заканчивая простым недоверием в это слово.

— Это, именной, супер-нож, — менторским тоном произнес Жэка, — Делался исключительно вручную и под заказ. Вон как твой варган, на котором ты свои якутские песни мычишь.

Влад непроизвольно схватился за висящий на шее деревянный кулон, в котором лежал боевой шестигранный варган, мелодией которого он изрядно веселил друзей на привалах. Тот был куплен еще до БП, сам себе подарком на день рожденья, исполнением детской мечты, и служил законной гордостью хозяина, потому как однозначно был уникальным инструментом в этих широтах.

— Ну что, поменяешь теперь дедов паровозник? — игриво поинтересовался Жэка.

Влад, немного подумал, и серьезно ответил:

— У каждого человека своя судьба, у каждого предмета свое предназначение. Некоторые вещи легко теряют и находят новых хозяев, другие с ними навсегда. Наши судьбы связаны, я вижу это. Так что извини.

— А я верю — что нет судьбы. Нет судьбы, кроме той, что творим мы сами! — Запальчиво и явно с чужих, но ярких слов, распаляясь, сказал Жэка.

— Пусть будет слово "карма", не суть. У тебя отличный нож. По виду — очень хищный зверь. Но судьба ему — служить экспонатом — уж больно красив, подлец.

— Красива баба с лица, в мерседесе подлеца, — прибауткой отжег Жэка. — Твой-то в музей возьмут только как скребок неандертальца. Нет! Неандерталки! Никому и в голову не придет, что этот кусок паровоза, не давил людей колесами, а резал их!

Вместо ответа, Влад сжал челюсти, отвернул голову и полностью сосредоточился на дороге. В кабине воцарилось молчание.

Жэка, еще немного повертев ножом, просто засунул его в правый ножевой карман на штанах, а кобуру с тряпкой сунул в один из карманов куртки.

Им, по встречной, на трассе Скандинавия, на приличной скорости неслись грузовики и фуры, набитые скарбом, солдатами и техникой. Финны отводили лишний контингент из своей сферы ответственности. Их не устраивали планы, пробитые алчущими мести англами, и поэтому они спешили умыть руки, полностью закрывая глаза на то, что подполье прочно обосновалось в их зоне. Да вообще, какого говорится Сампо, если на прошлой неделе финские погранцы расстреляли с вертолетов настоящий моджахедский кокаиновый караван. На осликах!! Который, заблудившись в лесах и озерах вышел к Энислинне, бывшему Петрозаводску, видимо, разминувшись с нидерландскими "встречающими".

Они благополучно преодолели финский и нидерландские блок посты, и были уже в километре от цели, когда путь им преградил отряд "зомби". Человек шестнадцать узбеков, одетые в старое, еще советское, цвета выгоревшего хаки обмундирование. Оружием им служили калаши, но с отомкнутыми рожками. Они живописно бродили вдоль дороги и сидели на корточках, явно группируясь вокруг чадящего паром котелка над костром. Командовали этим отрядом, выделяясь на их фоне обмундированием и натовскими винтовками, два поляка. Один стоял чуть в стороне, явно охраняя два объемистых мешка, стоявших на сухом возвышении у покосившегося в сторону дороги сарая. Он явно сторожил боеприпасы — после пары инцидентов, патроны "зомби" выдавали только непосредственно перед операцией, гранаты вообще были полным табу. Второй поляк вышел на дорогу, и тормозил жестом грузовик. Узбеки с интересом смотрели на действо.

— Документы! Что везем?! — гонористо вскинулся поляк, зайдя со стороны водителя, и направив ствол на кабину.

— Пан офицер! По приказу полковника Ван-Брюкена, проводим сбор культурных ценностей для дальнейшего восстановления, пан офицер!