Страница 86 из 95
А 25 февраля всю Испанию облетела сенсационная новость. Одна мадридская газета опубликовала на своей последней странице статью "С тайной покончено!", в которой рассказывалось о том, как были созданы эти лица: их рисовали красками из хлорида и нитрата серебра, а потом облучали ультрафиолетовой лампой. Комиссия Винаса нанесла загадке смертельную рану. С этого дня вся страна считала, что "Лики Белмеза" — это очередная "утка".
Однако анализы, проведенные представителями Высшего совета научных исследований в 1991 и 1994 годах, выбили основу из‑под "научных" доказательств комиссий, организованных "Городом" и Пеньей. Ни солей серебра, ни хлорида соды, ни сажи, ни уксуса… и никаких следов живописи.
Фаза 3: вмешательство правительства
Мало кому известно, что в те февральские дни 1972 года всеми действиями в Белмезе дирижировали правительственные чиновники. Пабло Нуньес Мото, глава администрации округа Сеговия, был первым, кто пригрозил предполагаемым устроителям "фокуса". В письме мэру Мануэлю Ривасу, зарегистрированном под номером 8700 в канцелярии Министерства внутренних дел, он угрожал ему судебным процессом и снятием с поста. В то же самое время бригада криминальных расследований, подчинявшаяся генеральной дирекции безопасности, ознакомила со своими полномочиями мэра Белмеза и заявилась в дом номер 5 по улице Родригеса Акосты для проведения секретной операции. Мария Гомес вспоминала об экспериментах, которые проводили полицейские: "Много дней подряд они подносили к лицу за стеклом какие‑то аппараты. Наконец, прежде чем уйти, они сказали, что никакого мошенничества здесь нет и что меня больше никто не потревожит…". Но после этого заявления мэру пришлось предоставить дом напротив начальнику отряда гражданской гвардии с его людьми для круглосуточных дежурств и слежки за всеми "подозрительными", которые входят и выходят из дома. Это наблюдение длилось более семи месяцев, в то время как сама его хозяйка об этом даже не догадывалась.
Но самая важная часть операции была еще впереди. В августе 1972 года к дому мэра подъехал черный лимузин. Многие жители видели, как Мануэль Родригес Ривас сел в него, и заподозрили худшее. Пошли слухи о том, что якобы правительство увозит мэра в Мадрид, чтобы заставить его окончательно умолкнуть. Его всамделишное молчание по поводу путешествия породило тысячу разных толков. И вот наконец мэр выступил с заявлением перед журналистами: "Меня вызвали к Томасу Гарикано Гоньи, который тогда возглавлял Министерство внутренних дел. Меня спросили, как я допустил такое. Я признался, что ничего не допускал, что это подлинный феномен и что я не знаю, кто бы мог расследовать это дело… Министр заявил, что с этим надо покончить, но я не мог покончить и не мог убедить в этом людей не из моего города. Я сказал ему, что он своей властью может приказать гражданской гвардии оцепить город и никого из него не выпускать. На это министр ответил: "Ты пришел отвечать, и ты за это ответишь!"
К этим угрозам правительства присоединил свой голос еще один высокоуполномоченный провинции Хаен, ее епископ Антонио Пейнадо Пейнадо: "Кто больше всех на меня давил, так это епископ. Он говорил, что с этим нужно покончить, что этого не может быть, и все время сетовал, как далеко все это может завести. Даже мой друг Антонио Молина, который тогда был кюре Белмеза, когда я предложил ему пойти посмотреть на лики, сказал мне: "Замолчи! Если епископ узнает, что я ходил смотреть на эти лица, он нам такое устроит!" Вот до чего дело дошло. Епископ считал, что я могу со всем этим покончить, но я ничего не мог. В эти дни никто не знал, что в одном из белмезских домов остановился известный журналист, присланный из Мадрида, чтобы впоследствии выслать пухлый отчет о событиях с явной целью: отгородить церковь от ответственности за это явление. Есть тому свидетели, и они еще могут обо всем рассказать…".
Так был составлен заговор, который оставался нераскрытым более двадцати лет. Заговор, который коснулся даже судьбы мэра Изабель Чаморро, его последней жертвы, как видно из заключительного акта "процесса о лицах", разворачивавшегося в июле 1975 года в Малаге. Там различные "специалисты" и средства массовой информации вознамерились продемонстрировать любой ценой, что лица были изготовлены при помощи раствора серебра. Роль доньи Изабеллы, как она признавалась, свелась к сдерживанию гнева оппонентов, защищавших порядочность белмезцев и подлинность таинственных изображений.
30 мая 1997 года дон Антонио Паласиос Луке, преуспевающий нотариус, который некогда опечатал "Дом ликов", подтвердил перед журналистами подлинность загадочного происшествия: "Я надежно опечатал кухню доньи Марии Гомес и запротоколировал это при помощи нотариуса Хулиана Эчеверриа и ученых. Через три месяца печать была снята, и клянусь вам, я увидел, что фигуры за это время изменились… я не знаю такой техники живописи, которую могли бы применить для создания этих изображений. Оставаясь в закрытой кухне, ЛИКИ ИЗМЕНИЛИСЬ!
За эти три месяца, по моему мнению, никто не мог проникнуть туда до тех самых пор, пока я лично не снял печать… Я могу сказать со всей уверенностью, что это не была мистификация. Это паранормальное явление, и у меня в этом нет никаких сомнений".
Важность этого заявления делает ненужными какие‑либо комментарии. Никогда еще нотариус не удостоверял столь пылким образом парапсихологическое явление.
Самым удивительным было то, что за три месяца, пока кухня была заперта и опечатана, изменился ракурс некоторых изображений. Одна голова развернулась на 180 градусов— увидев это, нотариус в ужасе покинул кухню…
Сегодня можно видеть фотографию нотариального акта, который прятали больше двадцати лет, — решающее доказательство того, что лица в Белмез‑де–ла–Мораледе — это не мистификация. И мы должны осознавать, что этим бросаем вызов нашей обыденной логике, всей истории, в которую все настойчивее вкрадываются элементы необъяснимого…
ВОЗМОЖНА ЛИ ПОДВОДНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ?
Многочисленные легенды и средневековые хроники, не говоря уже о сказках, повествуют о том, что нечто таинственное обитает в темных глубинах омутов, в скрытых от глаз человека истоках больших и малых рек. Не на пустом же месте родились в разных частях света весьма похожие предания о русалках и водяных? Студенты–фольклористы Иркутского пединститута записали в Восточной Сибири немало историй о некой обросшей волосами (шерстью?) "даме", живущей вблизи воды. А в 1974 году, в полдень июльского полярного лета, трое школьников из ненецкого поселка, что на полуострове Канин, с высокого берега реки Вижес, впадающей в Белое море, в десяти метрах от суши увидели существо, полностью покрытое мокрыми иссиня–черными волосами. Подплыв к берегу, оно начало взбираться по почти отвесной скале, будто у него на руках и ногах были присоски. Школьники заметили у существа длинный хвост. Взобравшись на берег, оно направилось уверенной походкой в глубь тундры. На берегу остались длинные узкие следы ступней с остроконечной пяткой…
Некоторые описания контактов этих загадочных существ с людьми указывают на желание "русалок" вступить в общение с человеком. Причем любым путем — от заигрывания и розыгрыша удильщиков фальшивым клевом до вполне определенной "охоты".
Не менее любопытные истории, связанные с неведомыми обитателями земных вод, происходят на просторах Мирового океана. Видимо, эти встречи были и в далекой древности. В шумерских легендах, например, неоднократно встречается описание расы "чудовищ, полурыб, полулюдей", которые под предводительством некоего Оанна вышли из вод Персидского залива и начали миссионерскую деятельность среди примитивных первых человеческих цивилизаций: "Все тело у него (Оанна. — Авт.) было как у рыбы, а пониже головы у него была другая голова и внизу, вместе с рыбьим хвостом, были ноги, как у человека. Голос и речь у него были человечьи и понятные. Существо это днем общалось с людьми, но не принимало их пищу. И обучало их строить дома, возводить храмы, писать законы. И объяснило им начала геометрии. Когда солнце заходило, существо снова погружалось в море, ибо оно было земноводным".