Страница 20 из 71
РОССИЯ (СССР)
В Российском военно-морском флоте первая известная попытка взорвать военный корабль противника с помощью боевого пловца была отмечена в Русско-турецкую войну (1877—1878) на Дунае. И хотя реализовать диверсию не удалось, сам факт примечателен для истории отечественного флота.
На Дунае действовала мощная турецкая флотилия, насчитывавшая в своем составе: 8 бронированных артиллерийских мониторов, 5 канонерских лодок, 11 вооруженных пароходов и судов других классов. В распоряжении русских находилось всего 14 паровых катеров и 20 гребных судов. Силы не равны тем более, если учесть и угрозу с моря броненосной эскадры Гобарт-паши. В этой ситуации лейтенант Михаил Федорович Никонов выдвинул идею применения изобретенного англичанином Бойтоном плавательного снаряда для разведки и подрыва кораблей противника с помощью ручной мины. Вскоре для этих целей он собрал вокруг себя около 15 единомышленников. Их назовут на флоте «пловцы-охотники».
Основная задача, которую им пришлось выполнять, была разведка. Вскоре М. Никонов принял решение взорвать турецкий броненосец ручной миной. С этой целью, используя плавательный снаряд и прикрепив к нему ручную мину, он отправился на поиск неприятеля. Никонову удалось вплавь приблизиться к берегу, занятому турками, и наметить цель недалеко от города Тульчи. Это был бронированный монитор. Подготовив мину, Никонов вплавь отправился к кораблю, но допустил просчет в определении дистанции вероятного сноса течением, которое оказалось сильным. Двух десятков метров не хватило Никонову, чтобы достичь цели. Течением снесло его на несколько километров в низовье, где он, благополучно выбравшись на один из островов, проведет остаток ночи и весь следующей день. И только с наступлением темноты Никонов вернулся в расположение части.
К сожалению, как спецподразделения с вполне конкретными задачами, боевые пловцы не применялись на русском флоте вплоть до начала Великой Отечественной войны (1941—1945). Но и в ходе военного конфликта, несмотря на активное внедрение нового вида оружия в целом ряде воюющих государств, в СССР подводная диверсионная деятельность и возможно высокая ее результативность не получила должного признания. При этом страна воевала практически на всех морских театрах, омывающих ее границы. Адмирал Н. Чикер связывал это обстоятельство с отсутствием в стране на 1941 год «...простого и доступного всем аппарата... не было гидрокомбинезона, а также ласт, с помощью которых можно было бы плавать под водой. Имелись только кислородные дыхательные аппараты на подводных лодках для спасения личного состава в аварийных случаях и громоздкие гидрокомбинезоны». Трудно согласиться с этим объяснением За исключением Италии, уже имевшей к этому времени (т.е. к началу Второй мировой войны) человекоуправляемую торпеду и даже применившую ее в Первую мировую войну, все стороны противостоящих коалиций воюющих государств находились примерно в одинаковом положении.
Советский Союз имел все возможности для создания в кратчайшие сроки собственных подводных диверсионных соединений. Для этого на начало войны были подготовлены прекрасные кадры. В стране действовали авторитетные, с богатым опытом и традициями центры — Севастопольская и Кронштадская водолазные школы, были достигнуты огромные успехи в области патофизиологии подводных погружений. Несмотря на репрессии, затронувшие и внешнюю разведку, она оставалась сильнейшей в мире. Использование ее возможностей могло позволить заблаговременно получить информацию о новом оружии. Проблема находилась в компетенции агентурной сети, работающей в Италии и Англии.
Что касается, например, ласт ,или «ножных плавников», то до войны они были запатентованы французом Луи де Корле (1933). В 1938 году другой француз, Максим Форье, запатентовал маску, закрывающую глаза и нос, дыхательную трубку (шнорхель). Все это не являлось секретным снаряжением. ВМФ СССР имели в 1941 году один из лучших в мире, по мнению специалистов, автономный кислородный дыхательный аппарат с замкнутым циклом дыхания ИСА-М. Необходима была его небольшая доводка. Кроме этого на полигоне в Крыму под Феодосией успешно прошла ходовые испытания сверхмалая ПЛ «Пигмей», так и не востребованная ВМФ в ходе военного конфликта. К производству предложены летающая СМПЛ Ушакова и гидросамолет для подводных лодок (СПЛ) Четверикова, ныряющее судно («Блоха») Бжезинского... Наконец, именно в СССР впервые в мире был осуществлен выход диверсионной группы из субмарины, находящейся в подводном положении. Этому предшествовали следующие события.
В 1938 году проверка легководолазной подготовки на ТОФ обескуражила командиров. Ею занималась комиссия в составе военврача 1-го ранга И.И. Савичева, военврача 3-го ранга Н.К Кривошеенко и флагманского специалиста спасательного отряда штаба флота военинженера 3-го ранга Г.Ф. Кроля. По докладу специалистов Военный совет ТОФ принял решение об организации легководолазной подготовки среди личного состава соединения подводных лодок. Необходимо было в короткие сроки обучить подводников покиданию субмарины через торпедные аппараты. Для этого был доработан аппарат ЭПРОН-4 и с его помощью осуществлено успешное покидание моряками ПЛ в подводном положении через торпедные шахты.
22.10.—24.10.1938 года в соответствии с приказом командующего ТОФ флагмана 2-го ранга Н.Г. Кузнецова успешно проведено первое в мире учение по высадке подводной диверсионной группы с подводной лодки Щ-112 (командир капитан 3-го ранга Берестовский). На берег, условно занятый противником (бухта Улисс), высажены легководолазы, которые после выполнения задачи успешно вернулись на лодку. Любопытная деталь. Оказалось, что руководителем учения был не строевой флотский офицер, а военврач 1-го ранга И.И. Савичев и его коллеги Н.К Кривошеенко и Г.Ф. Кроль. В 1940 году такое же учение, но в меньших масштабах, проведено на Черноморском флоте. Несмотря на положительные их результаты, до начала войны так и не были выработаны методические материалы по внедрению в боевую деятельность флотов СССР нового вида войны на море. Тем не менее...
В апреле 1941 года на Балтийском флоте из состава Первой особой бригады морской пехоты отобраны 40 человек для комплектации специального подразделения легководолазов. Общее руководство их подготовкой возложено на военврачей И.И. Савичева и Н.К Кривошеенко. До начала войны каждому легководолазу из состава группы удалось выполнить по три выхода из подводной лодки через торпедный аппарат. К берегу они плыли с оружием по путеводной нити, преодолевая расстояние под водой 500—600 метров и возвращались на лодку. Подразделение базировалось в Ораниенбауме (г. Ломоносов) на борту крейсера «Аврора». К нему была пришвартована подводная лодка «Правда», используемая легководолазами (водолазами-разведчиками) для практических тренировок.
Таким образом, к началу Великой Отечественной войны в советском ВМФ складывались все предпосылки для создания и подготовки отечественных спецподразделений подводных диверсантов. Они могли бы быть успешно использованы в ходе военного конфликта не только на морских театрах боевых действий, но и на пресноводных водоемах. В течение войны СССР создаст многие виды оружия, гораздо более дорогостоящие и не имеющие аналогов в мире. Более того, даже по ее окончании, когда целый ряд ведущих государств придет с отлаженным механизмом подводной диверсионной деятельности, в СССР распустят единственное спецподразделение легководолазов («подводных пехотинцев») действовавшее на Ленинградском направлении и решавшего близкие по значению задачи. В то время, когда ряд крупных государств, которые являлись потенциальными противниками СССР, особенно после создания НАТО, будет лихорадочно совершенствовать технические и практические средства ведения подводной диверсионной войны, огромная страна, омываемая двумя океанами, многими морями, будет «не замечать» этого. Косвенные и прямые свидетельства подтверждают вышеизложенное.