Страница 11 из 92
К внутренним бедам у большевиков прибавились и беды внешние. В марте 1918–го началась интервенция бывших союзников — Англии, Америки и Франции. На Дальнем Востоке высадились японцы, в Закавказье вторглись турки, в Омске власть захватил Колчак, объявив себя Верховным правителем России. На юге собирали антибольшевистскую армию Каледин и Деникин. К середине лета 1918 года большевики с трудом контролировали лишь одну четвертую часть всей России. Всем казалось, что власть Ленина доживает последние дни…
20 июня 1918 года в Петрограде был убит большевистский комиссар по делам печати Моисей Володарский. Спустя полтора месяца, 30 августа, застрелен руководитель Петроградской ЧК Моисей Урицкий. В тот же день, 30 августа 1918 года, вечером в Москве, во дворе завода Михельсона, раздались 4 выстрела. Человек небольшого роста, в кепке, стоявший возле машины, дернулся и упал навзничь на землю. Толпа, окружавшая его, шарахнулась в разные стороны, женщины завопили. Купавшему подбежали, перевернули.
— Поймали его или нет? — глухим шепотом произнес пострадавший. Ответить ему никто не мог. Еще через час по Москве разлетелась страшная новость: убили Ленина…
…За шесть дней до покушения на бульваре около Смоленского рынка встретились три человека: Дмитрий Донской, Григорий Семенов и Фанни Каплан. Донской, по профессии военный врач, контролировал и боевые группы эсеров. Одной из таких групп руководил Григорий Семенов, член той же партии. Донской нервно оглядывался: всех троих могли запросто загрести в ВЧК. Два дня назад на председательское место вернулся Феликс Дзержинский, который ушел было со своего поста после событий 6 июля в Москве. Тогда сотрудники ВЧК Блюмкин и Андреев застрелили немецкого посла Вильгельма Мирбаха, а Дзержинского — он поехал в отряд Попова, формально считавшийся отрядом ВЧК, чтобы арестовать Блюмкина, — разоружили и самого арестовали. Это привело Ленина в бешенство: что это за руководитель ВЧК, которого арестовывают собственные же бойцы?!
С Петерсом, который стал председателем ВЧК после ухода Дзержинского, у Ильича отношения не сложились. Феликс бегал в Кремль почти каждый день и все подробно докладывал, советовался, выполнял указания, а Петерс лишь посылал отчеты. Ильич же предпочитал держать ВЧК в поле ближнего зрения. Вот он и вернул Феликса на место. Дзержинский занимается сейчас ликвидацией «Национального центра», по городу рыщут чекисты, а тут на тебе — на лавочке сидит сам господин Семенов, под руководством которого был убит в Петрограде Моисей Володарский, а вместе с ним небезызвестная террористка Фаня Каплан и военный эсеровский вождь Дмитрий Донской. Хорошая компания!
Семенов представил Донскому Фанни — они формально были незнакомы — и предоставил ей слово. Фаня заявила, что готова убить Ленина…
К портрету Каплан: «Открытый лист номер 2122. Составлен в канцелярии Акатуйской тюрьмы в 1913 году октября 1 дня. Каплан Фейга Хаимовна, ссыльно–каторжная 1 разряда. Волосы темно–русые, лет 28, лицо бледное, глаза карие, рост 2 аршина, 31/2 вершка, нос обыкновенный. Особые приметы: над правой бровью продольный рубец длиною 2,5 сантиметра. Дополнительные сведения: из мещан Речицкого еврейского общества. Родилась в 1887 году. Девица. Недвижимого имущества не имеет. Родители уехали в США в 1911–м году. Других родственников не имеет. За изготовление бомбы против киевского губернатора приговорена к расстрелу, он был заменен пожизненной каторгой. При изготовлении бомбы была ранена в голову, на каторге ослепла, позже зрение частично вернулось. На каторге хотела покончить с собой. По политическим взглядам стоит за Учредительное собрание».
Из отзыва Донского о Каплан: «Довольно привлекательная женщина, но, без сомнения, сумасшедшая, в дополнение к этому с различными недугами: глухота, полуслепота, а в состоянии экзальтации — полный идиотизм». Заметим, что Донской — профессиональный врач…
— Я не понял, что вы сказали? — переспросил Фанни Дмитрий Дмитриевич.
— Я хочу убить Ленина, — ответила Каплан.
— Зачем? — не понял Донской.
— Потому что считаю его предателем революции, и само его существование подрывает веру в социализм.
— Чем же оно подрывает? — спросил Донской.
— Не хочу объяснять! — Фанни помолчала. — Он удаляет идею социализма на десятки лет!
Донской рассмеялся:
— Пойди‑ка проспись, милая! Ленин не Марат, а ты не Шарлотта Корде! А главное, наш ЦК никогда на это не пойдет. Ты попала не по адресу. Даю добрый совет — выкинь все это из головы и никому больше не рассказывай!
Каплан была обескуражена таким ответом. Донской попрощался с ними и быстро стал уходить. Семенов его догнал, о чем‑то поговорил, вернулся к Каплан и неожиданно объявил, что все в порядке.
— Донской одобрил мой план!
— Но он же сказал совсем другое, — не поняла Каплан.
— Ты что хочешь, чтоб он первой встречной сказал: иди, убивай Ленина?! Конспирация, моя милая! Забыла совсем на каторге, как это делается! Пошли, теперь надо готовиться!
И они медленно двинулись по бульвару в сторону рынка…
27 августа 1918 года. Кремль. Ленин как обычно работал в своем кабинете, когда к нему зашел Яков Свердлов…
К портрету Свердлова: Яков Михайлович Свердлов родился в бедной еврейской семье в Екатеринбурге. 33 года. В Шлет вступил в партию, был на подпольной работе, в ссылках. В 1918 году — председатель ВЦИКа, главного законодательного органа Советской республики. Свердлову подотчета ВЧК, Ревтрибунал. Он второй человек после Ленина в партийной иерархии. Энергичен, честолюбив, умен, гибок, трезво оценивает обстановку. В его личном сейфе лежат бланки паспортов царского образца — для возможного бегства за границу (один из них заполнен на его имя), а также крупная сумма в виде золота, бриллиантов и царских ассигнаций…
Свердлов принес Ленину дополнение к Брест–Литовскому договору. Сегодня его предстояло подписать. После убийства немецкого посла в Москве немцы разорвали Брест–Литовский договор, и Ленину с огромным трудом удалось погасить конфликт, согласившись на новые, еще более грабительские условия немцев. Им пришлось отдать в долгосрочную концессию железные дороги, нефть, уголь, добычу золота. Кроме этого, Россия обязывалась передать Германии 245 564 килограмма золота, причем первый вывоз был запланирован на 5 сентября. Свердлов, показав Ленину дополнение, высказал обеспокоенность: на Москву надвигается голод, нет горючего для машин, растет сопротивление властям и откровенный саботаж. А этот договор лишь подольет масла в огонь и даст козырь эсерам в борьбе против них.
— Саботажников, заговорщиков и даже колеблющихся надо расстреливать на месте! — темпераментно проговорил Ленин. — Пусть на местах формируют тройки и расстреливают всех без всякого промедления! За хранение оружия — расстрел! За выступление против Советской власти — расстрел! Неблагонадежных арестовывать и вывозить в концентрационные лагеря, которые надо организовывать прямо за населенными пунктами: пусть все видят, что их ждет за подобные поступки!
Ильич поднялся из‑за стола и стал энергично взмахивать рукой, словно диктовал очередную телеграмму. Свердлов знал, что немало телеграмм такого содержания ушло в Пензу, Самару, Кострому, Саратов. Председателя ВЦИКа охватывал ужас, когда он наблюдал за этой кровавой истерикой вождя.
— Вот и перетягивайте! Вы — председатель ВЦИКа, глава законодательной власти, а я исполнитель! Я расстреливаю саботажников, контрреволюционеров и всякую остальную сволочь! А вы решайте задачи в более глобальном масштабе!
— Мы и без того расстреливаем по сотне в день и многих сочувствующих нашей власти отталкиваем от себя этими жестокими методами, играя на руку Колчаку и Деникину. Они уже стали большевиками запугивать народ. Чтобы нам выжить и победить контрреволюцию, сейчас архинеобходимо сочувствие масс, их надо перетянуть на нашу сторону! — возразил Свердлов.
Ленин не без ехидства усмехнулся. Свердлов не понимал этого ленинского абсолютного спокойствия. Он как‑то сказал Ильичу, что запаса их власти хватит всего на две недели — на столько в Москве оставалось продовольствия и керосина. Ленин обрадовался: он думал, что все уже давно кончилось. Но что же дальше делать?