Сегодня война

Алексей Волков

Сегодня война

Пролог

Интересно, есть ли еще такой город на свете, в котором, выходя с вокзала, едва не упираешься в кафедральный собор? Метров пятьдесят считать расстоянием невозможно. Тем более когда громада величественного сооружения возвышается над землей на полторы с лишним сотни метров, и даже обозреть в упор ее элементарно не получится. Как, в соответствии со словами поэта, не увидать лица лицом к лицу.

Величественная картина. Дух захватывает от монументальности сооружения, и поневоле хочется уверовать в Бога. Умели же строить! Даже американские бомбы во времена Второй мировой не смогли разрушить, хотя бомбили союзники по собору основательно, с присущей англосаксам тягой к разрушению. Как будто это было военное сооружение и от его существования зависел окончательный исход затянувшейся всемирной бойни.

Может, где и есть еще такой город, но Павел Белявский не видел. Хотя и помотался по свету, и по Азии, и по Европе. Прежде – согласно предписанию начальства, потом – в поисках лучшей доли. Перестройка, будь она неладна, сломала неспокойную и в то же время размеренную жизнь, в которой все уже было предрешено. Двадцать пять лет – и на пенсию. Даже двадцать один, считая края, в которых год шел за три. Кто ж знал о грядущих переменах и что до вожделенной пенсии тянуть и тянуть, не ведая: доживешь ли? Да и без пенсии – куда оно катится?

Странная штука – судьба.

– Паша! Эй!

Оказывается, Белявского встречали. Друг Исмаил собственной персоной. Постаревший, борода почти вся седая, лишь кое-где мелькают черные волосинки, как всегда, серьезный, но – призывно помахивающий рукой.

Обнялись, и Исмаил кивнул в сторону поджидающего автомобиля.

– У меня время появилось. Думаю, взгляну на друга, узнаю, как съездил, – поведал приятель, усаживаясь на водительское сиденье и указывая Белявскому на место рядом с собой.

По-русски Исмаил говорил почти чисто. Неудивительно: очень давно, в другую историческую эпоху он закончил Рижскую школу милиции. Послужил в царандое, потом, в результате какого-то конфликта с властями, ушел и довольно долго был в определенной оппозиции к правящему режиму.

Приятель тронул машину, вырулил с привокзальной площади.

– Домой, шурави?

– Слушай, дух, давай где-нибудь кофейку попьем.

Остановились у какого-то небольшого кафе. По летнему времени столики стояли на веранде, но тут был еще старый город, и казавшиеся сказочными домики умудрялись отбрасывать столько тени, что солнца было и не видать. Да что там солнца! Над крышами не было видно даже верхушки не столь далекого отсюда собора. Того самого, Кельнского, хотя в городе хватало и других культовых сооружений. Но прочие назывались по именам святых, а этот – по имени города. Или город по его имени, тут Белявский мог все напутать.

– Неспокойно в городе, – вздохнул Исмаил, проводив взглядом двигающийся мимо полицейский патруль. Стражи были в полной амуниции, при оружии, да и количество стражей порядка говорило об определенной тревоге. – Ночью взрывы были, стреляли… Совсем как в моих краях. Помнишь, шурави?

– Еще бы! – хмыкнул Павел. Разве можно не помнить чужую страну, где довелось побывать в молодости? Даже если хочется забыть, все равно ведь снится порою. – А в Москве все успокоилось. Почти мирная жизнь. Хотя полиции и войск на улицах тоже полно.

– У нас веселее. В Кельне еще не так, но в других городах ночью власти совсем нет. Европейцу во многие кварталы лучше не заходить. Очень наши обиделись за нынешнюю войну. Еще не джихад, но весьма похоже. Не советую появляться в наших кварталах. Не советую.

– Следовало ожидать. К тому и шло, и только дурак мог думать, будто все обойдется.

– Как поживает туран Карпов? – сменил тему Исмаил.

Вообще-то, Карпов в те давние времена не был капитаном, или тураном на фарси, а всего лишь свежеиспеченным старшим лейтенантом, но повелось как-то, по занимаемой должности, что ли?

Действительно, странная штука – судьба. Командование тогда ненадолго поменяло батальоны, и второй, в котором служили командир взвода лейтенант Белявский и его ротный старший лейтенант Карпов, встал на заставах. Самое спокойное время за два года пребывания там. Ближайшая банда во главе с Исмаилом считалась дружественной, даже порою навещали друг друга, этакое подобие идиллии. А затем – опять батальон стал рейдовым, и какой там покой?

Снова встретиться довелось в Германии. Павел как раз бедствовал в поисках работы и вдруг наткнулся на старого не то приятеля, не то врага. Исмаил вскоре после вывода тоже покинул родину, не стал ждать дальнейших разборок и после странствий сумел обосноваться в Кельне. Даже стал во главе небольшой фирмы по перевозкам. Помог по старой памяти, пристроил к себе. Теперь-то бывший офицер работал самостоятельно, владел ремонтной мастерской, благо знал толк в технике.

Два человека на чужбине… Впрочем, тут хватало и турков, и русских, и еще многих и многих. Двадцать первый век на дворе, пора забыть о нациях и религиях. Но в отличие от многих нынешних знакомых, этих двоих крепко связывало общее прошлое.

– У ротного проблемы, – поведал Павел, сделав первый глоток. Хотелось закурить, однако в цивилизованных краях уже давно вовсю бушевала борьба с курением. Якобы оно чрезвычайно вредит здоровью. Но – одновременно – потихоньку официально разрешалась наркота. Легкая – уже полностью, а в ближайшие полгода ждали законопроекта о полной легализации любых наркотиков.

– Что стряслось? – За соседним столом обосновалась парочка мужчин, весьма жеманных, не являвшихся мужиками в строгом смысле слова, и бывший душман брезгливо поморщился. Не терпел он пидоров, как, впрочем, и бывший шурави.

– Он в Египет отправился отдохнуть, когда там… – бывший офицер красноречиво умолк. Что творилось сейчас в Юго-Восточной Азии, было известно без подробных рассказов. – Едва выбрался, а его шеф, кстати, тоже из наших, бывший боец из третьего взвода, до сих пор в итоге лечится. В общем, вляпались по самое… Выбирались со стрельбой и приключениями, да и потом пришлось не сладко. От тех краев и до наших путь не близкий. Как живы остались, даже сказать сложно.

– Аллах милостив. Мы с тобой не поубивали друг друга, шурави.

– Не поубивали, дух. – Нет, кофе без сигареты не приносит удовольствия.

– Что ж, рад, что они вернулись. Туран Карпов – настоящий мужчина. Впрочем, вы все были достойными противниками. В отличие от этих, – Исмаил брезгливо указал глазами на парочку извращенцев.

Мельчает народ…

– Поехали ко мне, – предложил Павел, вернее, уже давно Пауль, вставая. – Посидим, поговорим еще… Надеюсь, ты сегодня свободен?

– Для тебя – всегда, – Исмаил тоже встал.

Как раз в этот момент и произошло. Главного Белявский, на собственное счастье, не видел. Он стоял вполоборота к собору, вернее, к направлению на него, и уже делал первый шаг к машине, когда в той стороне что-то полыхнуло настолько ярко, что если бы смотрел, точно остался бы слепым.

Странная вещь: армия. Даже когда годы службы далеко позади, что-то из вбитых навыков не исчезает. Мозг не реагирует, элементарно не хватает времени на появление мыслей, зато срабатывают рефлексы. Павел не успел ничего понять. Он просто машинально упал, как учили, ногами в сторону взрыва, и притом еще успел сбить с ног Исмаила, заставил его упасть рядом.

Зря они задержались, польстились на кофе. Могли бы уже находиться намного дальше, в местах относительно безопасных. С другой стороны, если бы все случилось пораньше, в момент прибытия поезда или сразу после него… Так что могло быть и лучше, и хуже, а произошло так, как решила судьба. Против которой не попрешь. И все-таки побороться с ней порою возможно.

Кто-то дико и страшно закричал. Может, взглянул на царящий в эпицентре пламень. Но то были еще цветочки. Мелочи в сравнении с дальнейшим, неизбежным согласно законам физики.