Страница 62 из 62
Я разглядываю цветные снимки. Все жертвы — женщины в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти. Пытаюсь прикинуть, что же именно могло привести маньяка в исступление. Уж не цвет волос, это точно, поскольку одна из них блондинка, другая брюнетка, третья рыжая, четвертая шатенка.
Цвет глаз тоже разный, и род занятий не совпадает. Может, бандиту с ножом достаточно было самой их принадлежности к женскому полу? Под руку мне попадаются заметки Лацо, из которых явствует, что он тоже перебрал все возможности, от марок машин до фасона белья.
А вот и заключение психиатра. Почтенный доктор высказывает предположение, что убийца — внешне вполне нормальный человек — живет среди нас (приятно сознавать!), безумные эксцессы возникают по какой-то провоцирующей причине и прекращаются со смертью жертвы.
Ясно, еще один субъект, которого не привлечешь к ответственности за злодеяния, так как он совершил их в невменяемом состоянии. Но прежде всего необходимо его отловить, чтобы потом не иметь возможности привлечь к ответственности.
— Все ясно, Ковбой. Значит, Шеф желал побеседовать со мной на эту тему? Заранее предупреждаю, я — пас. Напяль на себя юбку и резвись сам.
— Ошибаешься! Никто не собирается насаживать тебя на крючок, как приманку. Бандит опасен — опасней не бывает. К тому же, как ни странно, Шеф питает к тебе искреннюю привязанность. Нет, Дениза, от тебя требуется другое — использовать свое серое вещество. — Лацо нежно гладит меня по голове, как верного пса.
— Сам знаешь, этих психов труднее отловить, чем хладнокровных, расчетливых убийц. Они же непредсказуемы!
— В том-то и беда. Чем тебе не Главное Дело? Разве ты не об этом мечтала?
Я одариваю его обольстительной улыбкой, пусть видит, что осчастливил меня. Он отвечает безобразной ухмылкой во весь рот. Тут взрывается телефон и трезвонит так настойчиво и возмущенно, что того гляди свалится со стола. Я вовремя успеваю подхватить трубку и узнаю, что Шеф жаждет видеть меня.
Среди подготовленных декораций в кабинете Шефа, конечно же, находится место и ножу — в точности такому же, каким орудует маньяк. Я и не думаю брать его в руки, мне и отсюда видно, что лезвие острое и длинное.
Шеф разочарованно отодвигает в сторону этот впечатляющий образец реквизита. Ставит локти на стол, сцепив пальцы. Сиротливая прядь на макушке сбивается на сторону. Приходится срочно приводить прическу в порядок, после чего Шеф наконец обретает дар речи.
— Я уже два дня рвусь поговорить с вами.
— Вот она я, к вашим услугам.
— Чего доброго, скоро придется посылать дворецкого с визитной карточкой на подносе.
— Вполне возможно, — подыгрываю я ему, решив не вступать в пререкания.
Он безнадежно машет рукой.
— Как ваша голова? Очухались после аварии?
— Кстати, о моем здоровье… Ножичек этот — прямо загляденье, так и хочется на собственной шкуре испробовать. Но, к сожалению, я боюсь щекотки. Словом, заранее предупреждаю: на северную автостраду я ни ногой!
— Не хотите — не надо. Но бандита извольте отловить.
Я закуриваю. Кольца дыма живописно расплываются вокруг жалкой прядки Шефа, вновь сбившейся набок.
— Теперь в полиции тот же стиль работы, что у автобусных контролеров? Если к концу месяца план по штрафам не выполнен, исполнителям выволочка и разгон…
Глаза Шефа сужаются в щелки, умопомрачительной белизны зубы сверкают в улыбке.
— Вы хоть читаете газеты?
— Разнос по всем правилам должен звучать иначе. Вопрос первый: читать умеете? Второй: читаете газеты? Не перебивайте, я сейчас закончу! Вопрос третий: вы читали, какую волну всеобщего возмущения вызвало последнее убийство? Четвертый: намерены вы приложить хоть какие-то усилия, чтобы восстановить нашу пошатнувшуюся репутацию? На кой черт нам такая полиция, которая не способна справиться с одним-единственным маньяком! Если так дальше пойдет, наши жены и дочери не посмеют носа высунуть за порог, не говоря уж о том, чтобы прокатиться по северной магистрали!
— Продолжайте, я весь внимание. — Шеф откидывается на спинку стула.
— Тут и продолжать нечего. Со своей стороны могу добавить: чтобы размотать это дело, наша фирма, как я понимаю, за ценой не постоит. Запустит гигантскую махину на всю катушку. Не так ли? Пока я буду гоняться за маньяком, мне не возбраняется за казенный счет столоваться в самых шикарных ресторанах. Но отчего все становятся глухими и слепыми, стоит только упомянуть о «проделках» Хольдена?
— Разговор окончен, — обрывает меня Шеф.
Я встаю.
— Известно ли вам, что Эллу Беллок вчера на рассвете…
Шеф тоже встает и предупредительно распахивает передо мной дверь кабинета.
— Лацо Ревалло спит и видит поскорее начать плодотворное сотрудничество с вами. И помните мои слова: в ближайшие же дни жду от вас результатов!
Я смотрю на Шефа в полном остолбенении. Затем делаю глубокую затяжку и на пороге кабинета выдыхаю дым на его облыселую макушку.
Он в сердцах захлопывает за мной дверь. С пепельницей наготове ко мне спешит секретарша, на ногтях ее поблескивает лак — розовый в золотистую крапинку. Я застываю как вкопанная.
Ночью мне не давал покоя обшарпанный паркет в комнате Квазимодо, а сейчас вот лак для ногтей… Неспроста эти детали привлекли мое внимание, конечно же, в них заключен какой-то важный смысл, только я бессильна его расшифровать. Похоже, с головой у меня совсем плохо. Да оно и немудрено: последнее время ей крепко достается. Я отмахиваюсь от саднящего воспоминания о полустертом паркете, а заодно от нелепых мыслей о лаке для ногтей. Сейчас не до того. Я настолько зла, что лечу по коридору, не разбирая дороги…