Страница 2 из 9
Старший лейтенант Голицын любил сладкое и тягучее время выбора. Минуты горящих глаз, мгновения бесплатной распродажи. Да, такие бывают… но только в армии. Когда ты заходишь на армейский склад и мир ластится у твоих ног, словно маленькая подхалимистая собачонка перед своим хозяином.
Бесплатный оружейный магазин. Непрекращающаяся дискотека непрерывной смерти в воплощениях сотен и тысяч способов убийства. Чего там только нет, в этих закрытых от посторонних глаз пороховых погребах… и опять нам не положено знать всех подробностей. Враг не дремлет. Мы лишь можем приоткрыть полог тайны и взглянуть на некоторые полки, штабеля и стеллажи одним глазком.
Ты берешь, снимаешь, открываешь и тащишь, наполняешь, пересыпаешь, сматываешь, продуваешь в случае необходимости, режешь, наполняешь, пересчитываешь, прикручиваешь, собираешь, вставляешь и снова берешь, и снова тащишь, волочешь и переносишь ко входу. И время вроде бы есть, но успеть надо так много, что его уже нет. Рюкзак за рюкзаком, сумка за сумкой, цинк за цинком.
– Ох-ох-ох, далеко лететь, далеко лететь, – причитает старший мичман Диденко, словно ему не четвертый десяток идет, а восьмой, стоя рядом с Голицыным и затариваясь гранатами. – Еще и шашечек дымовых положу, а то ничего под рукой не найдешь, когда она самая тебе так сильно требуется. А из баб там только негритянки, – неожиданно заключил он, аккуратно стаскивая с полки ящик с магнитными минами.
Капитан-лейтенант Марконя, отвечающий за связь, пошел в другой конец длинного ангара за батарейками и аккумуляторами. Насытившись на несколько лет коротковолновыми рациями, антеннами, наушниками, кабелем и гарнитурами, он поспешил доложить Татаринову, что закончил комплектоваться.
Командир подозвал Малыша. Здоровый мичман показался из прохода между ящиками с крупнокалиберным пулеметом в руках. Глядя на него снизу вверх, Татаринов одобрительно кивнул, велел поставить агрегат на асфальт и, указав направление, повел в другую секцию склада, где лежали цинки с патронами. Когда они отодвинули брезентовую занавеску, у мичмана непроизвольно выделилось большое количество слюны. Пришлось сглотнуть. Не плеваться же перед командиром.
Представшие перед ними бесконечные ряды боеприпасов, такие знакомые и милые сердцу стопки ящиков, стоящие на поддонах, всегда поднимали силу духа и настроение. Смертоносные запасы нельзя было мерить в штуках. Упорядоченную груду чудовищной мощи, заключенную в деревянные рубашки зеленого цвета, хотелось просто осознать и объять, но сделать это практически было невозможно. Кэп – как называли подчиненные командира, начал отсчитывать ящики.
– Один, два, три, четыре, пять, десять. Ты только не думай ничего, Малыш. Ты новости, наверное, давно не смотрел, дружище. Перенеси к выходу все вот это. Через пятнадцать минут подходит машина. Погрузим, и в аэропорт. На юг полетим. Красота.
Татаринов вышел на свежий воздух, принимать и оценивать все то, что насобирали его бойцы.
Малыш как младенцев перетаскал полуторапудовые ящички и вернулся к остальным на склад оборудования. Не находя себе занятия, так как все свое он уже подготовил, здоровяк пристал к своему коллеге-подрывнику старшему лейтенанту Бертолету:
– Чего Кэп про новости говорит? Чего там в Джибути?
Старший лейтенант, не отрываясь от осмотра подводного снаряжения, со вздохом, который иногда испускает профессура в адрес аспирантов, прокомментировал слова командира:
– Столица государства Джибути, город Джибути, оригинально, правда? Малыш, ты бы в берлоге жил, да? Зачем тебе какие-то дальние страны?
– Неправда, – обиделся мичман, – я путешествовать люблю. Что и делаю, причем на халяву.
– Революция там, понимаешь. Мы им продовольствием поможем. Мукой. Будем охранять мешки, чтобы еда тем, кому надо, в руки попала.
– Выходит, серьезные дела.
– Серьезней не бывает, – согласился Бертолет, продолжая упаковывать амуницию. – Если бы там все тихо было, нас бы туда не дернули. Пойди, делом займись.
– А я уже все собрал, – несколько обиженно ответил Малыш, поглядев на сложенные в углу свои «личные» вещички общим весом килограммов сто пятьдесят. А так они, наверное, насобирали тонны на полторы всякого разного и нужного, и на всякий случай, и на непредвиденные обстоятельства, и для души.
Подкатил «Урал». Из кабины на землю соскочил небольшого роста плотный солдатик и побежал к первому встречному, а им оказался добрый доктор Айболит по прозвищу Док, и поспешил доложить ему о прибытии.
– Вон Татаринов, – кивнул медик, продолжая ковыряться в своих причиндалах, необходимых в случае чего для быстрого ремонта военнослужащих на поле боя.
Больше похожий на киндер-сюрприз, чем на пехотинца, животастый и румяный мамин сын быстрым шагом подошел к Татаринову и доложил о прибытии, оповестив следующим предложением командира боевых пловцов о том, что до вылета осталось три часа и им нужно поторапливаться.
После того как были отодвинуты примитивные задвижки, задний борт грузовика чинно громыхнул, возвещая о начале погрузки. Внутрь стали споро загружаться двухсредные автоматы, подводные ружья, глушители, гидрокостюмы, маски, системы замкнутого дыхания, боеприпасы, запасные ремонтные комплекты, несколько десятков пластиковых упаковок с сухим пайком – так надежнее. От дома будешь далеко, надейся на себя…
В самый последний момент интендант в звании капитана, командующий огромными безмолвными хранилищами, эдакий повелитель уснувших бетонных големов, услышав, что началась погрузка, поспешил подойти к грузовику.
– Эк вы захаписты, – прокомментировал он, посмотрев в кузов.
Татаринов молча протянул ему заполненный бланк, на котором было расписано все то, что они забрали с собой.
– В компьютер теперь все это рука вбивать устанет, – пожаловался интендант, а сам с удовольствием начал рассматривать, как морпехи, словно крестьяне в компьютерной игре, таскают тяжелое снаряжение. По роду службы он частенько наблюдал картину, как имущество тягают то на склад, то со склада. Никогда не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как работают другие. Но все закончилось настолько быстро, что он даже не успел расслабиться.
– Куда едем? – как бы невзначай спросил капитан.
– Государственная тайна, – ответил ему Татаринов, хотел прочистить мозги в отношении бдительности, но сдержался и, пожав капитану руку, запрыгнул в кабину, а впрочем…
– Капитан, ты меньше лысого гоняй и больше печатай, нарабатывай навык.
– Что?! – вскипел глава големов.
– Смирно! – рявкнул Татаринов…
Капитан понимал, что перед ним не киношный герой. Будешь перечить, еще и по голове настучит. Они же все чокнутые в этом спецназе.
Погода благоприятствовала. Море не доставляло никакого беспокойства экипажу сухогруза, идущего со скоростью 10 узлов к порту назначения Джибути. Четыре тысячи тонн пшеницы – подарок российского правительства новой власти, которая успела несколько раз публично признаться в любви далекой большой северной стране. Политическую проституцию принято оплачивать.
Капитан судна, Евгений Леонидович Пожаров, лежал в одних трусах в своей каюте и почитывал увлекательный детектив, когда старший помощник Селиверстов, несущий вахту, доложил ему о необходимости пообщаться с Москвой.
Поднявшись в рубку, капитан взял трубку и воткнулся в нее жесткими усами. На проводе оказался лично директор компании, владеющей судном. Слушая, что им нужно будет зайти в порт Аден, для того чтобы взять на свой борт военных, капитан быстро высчитал в голове, хватит ли ему топлива. Запас был.
– А что случилось? – забеспокоился Пожаров.
– Ничего особенного, просто страховка, – ответила трубка.
Капитан уже давно перестал верить телефонным басням, тем более из уст хозяев.
Пожаров аккуратно положил говорилку, после чего прокомментировал:
– Жопа. Белая, мягкая жопа прекрасной прачки.
Старший помощник Федор Селиверстов или, как его запросто все называли, Федя или Федюнчик, вопросительно смотрел на капитана ровно столько, сколько требовалось начальнику для того, чтобы сформулировать следующие распоряжения: