Дьявол Фей-Линя

— Что мы и видели, — сказал Конрой.

— Да, именно это произошло в случае Дороти Кроуфорд. Мы сами видели, как чудовищно она изменяется, стоит лишь духу Сильвио завладеть ею.

Конрой вздрогнул, вспомнив зеленые глаза Сильвио, с ненавистью глядящие на него с лица девушки, тонкие гримасничающие губы и острые зубы существа, охваченного желанием убивать. При мысли о девушке, попавшей во власть чудовища, чья сила была неизвестна ни нам, ни любому из живущих, у меня упало сердце. Мне не хотелось представлять, что произойдет с нею, если мы с инспектором Конроем проиграем схватку с Сильвио.

Я продолжил свои объяснения.

— В некоторых местах, — сказал я, — считается, что одержимость вызывается неблагочестивым поступком, который совершил одержимый или его близкий родственник.

— Это не подходит к случаю мисс Кроуфорд, — сказал Конрой. — Насколько нам известно, она не совершала ничего неблагочестивого и не является родственницей Сильвио.

— В юридическом смысле — является, так как мать ее вышла за него замуж, — сказал я. — Но считается также, что одержимость иногда объясняется враждой со стороны демона в его былом телесном обличии. Именно это, мне кажется, и произошло в случае Дороти Кроуфорд. Сильвио ненавидел ее, поскольку она не уступала его уговорам, противилась его зловещему влиянию и не соглашалась поклониться дьяволу. Теперь он пользуется ею, чтобы проникнуть в нашу сферу бытия, и в то же время мстит ей, все больше и больше распространяя на нее свою власть.

— И мы не в силах его остановить, — с сожалением произнес Конрой.

— Думаю, с помощью гипноза нам удастся освободить ее. Когда я усыпил ее, мы сумели заставить Сильвио говорить с нами. Но, пусть мы и сможем в конце концов, пользуясь гипнозом, отвадить от нее Сильвио — это только часть нашей задачи, и притом меньшая.

— Ты хочешь сказать…

— Тем или иным способом, — сказал я, — мы с тобой должны навсегда изгнать Сильвио из нашего мира. Только так мы сможем предотвратить гибель всех тех, кого он собирается убить.

— Но как? — нетерпеливо спросил Конрой. — Черт возьми, как мы можем сражаться с невидимой тварью, которая приходит из ниоткуда?

— Его силы не безграничны. Допустив, что убийства совершает не кто иной, как Сильвио, и что именно он завладел Дороти Кроуфорд путем одержимости, нам придется также принять на веру методы, которые веками использовались для борьбы с ним и ему подобными. Древние легенды говорят: если расстроить козни духа, он потеряет силу и возвратится в ад, откуда явился.

— И как прикажешь это сделать? — спросил Конрой. — Мы его не видим, не знаем, на что он способен и как это делает. Как можем мы ему помешать?

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал я. — Должны быть способы. Вероятно, благодаря гипнозу я рано или поздно получу такую власть над подсознанием Дороти Кроуфорд, что его станет возможно изгнать, но это отнимет слишком много времени.

— Да, — согласился Конрой. — Изгнать его необходимо как можно скорее.

— Совершенно верно, — сказал я. — В давние времена, как и ныне, священники освобождали одержимого злым духом, изгоняя духа. Известны случаи, когда одержимому удавалось освободиться благодаря неслыханному акту благочестия, совершенному им или его близким родственником. В других случаях к одержимому дьяволом приводили человека, одержимого добрым духом, и в сражении духов добрый всегда одерживал победу. Возможно, нам и не понадобится прибегать к экзорцизму. У меня есть план, Томми, но мне пока не хотелось бы его раскрывать. Средство отчаянное, но если оно останется последней нашей надеждой, придется попробовать.

Глава девятая

ДОМ В ГРАМЕРСИ-ПАРКЕ

Следующий вечер мы с инспектором Конроем провели в читальном зале Публичной библиотеки. Мы погружались в забытую мудрость древних, лихорадочно изыскивая способ борьбы с жутким чудовищем, которое так внезапно восстало из могильной тьмы и едва не свело нас с ума своими необъяснимыми загадками. Мы просматривали том за томом, и из писаний давно умерших и исчезнувших народов узнали, что во всех цивилизациях известны были мертвые, возвращавшиеся с того света, чтобы творить свои ужасные дела. Неисчислимы были и методы борьбы с ними, но ни один не подходил к занимавшему нас случаю, и мы почерпнули мало полезного из книг.

Уже после одиннадцати мы вышли из библиотеки и сели в автомобиль инспектора — пользуясь своей должностью в полицейском департаменте, он поставил машину с той стороны здания, что выходила на Пятую авеню. Мы отправились ко мне. В доме у меня дежурил детектив, которому было поручено немедленно оповестить нас, если позвонит Дороти Кроуфорд; другой детектив, получивший такие же инструкции, дежурил в кабинете Конроя в департаменте полиции. До сих пор ни они, ни люди, наблюдавшие за домом девушки, с нами не связывались.

Конрой быстро повел автомобиль по Пятой авеню. На Двадцатой улице он повернул на восток и доехал до угла Грамерси-Парка, остановив машину за полквартала до моего дома. Было без четверти двенадцать; вероятно, нам следовало бы поспешить, чтобы узнать у детектива, не получал ли он каких-либо известий за то время, что мы провели в пути. Но вместо этого мы сидели в автомобиле и праздно болтали. Старомодные дома, окружавшие парк, призрачно мерцали в сумрачном свете, лунные лучи играли в свои шаловливые игры с тенями деревьев и угасали в виноградных лозах и ветвях плюща, обвивавших боковые стены и фасады домов.

Мы просидели в машине не больше пяти минут, когда у меня появилось необъяснимое чувство беспокойства; я был практически уверен, что все идет не так и что где-то рядом вот-вот произойдет нечто страшное. Я словно ощущал, не слыша, чей-то зов. Я бросил взгляд на Конроя. Было понятно, что он испытывает то же странное чувство. Инспектор оглядывался вокруг, пристально всматривался в темноту парка и затем беспокойно переводил глаза на фасады старинных зданий. Но ничего необычного, как видно, он не заметил.

— Что происходит? — спросил я.

— Не знаю, — ответил он, — но мне кажется, будто что-то здесь не так.

— У меня такое же чувство! — сказал я. — Что-то… нечто…

— Зловещее! — договорил он за меня.

— Да. Злое и гнетущее. Я чувствую, что должно случиться нечто ужасное.

— Ну что ж, — сказал Конрой, — я ничего не слышал, и не заметил никаких… Господи, Джерри! Смотри!

Он выскочил из автомобиля, махнув рукой в направлении парка.

Там мы увидели женщину. Она появилась неожиданно, со стороны Четвертой авеню. Женщина бежала, заливаясь слезами; я слышал ее всхлипывания. Шляпки на ней не было, ветер раздувал полы ее расстегнутого пальто, пока она мчалась, роняя слезы, вдоль парковой ограды. Когда она поравнялась с фонарем, мы смогли разглядеть ее лицо.

— Томми! — воскликнул я. — Это Дороти Кроуфорд!

Инспектор Конрой мгновенно бросился вдогонку за девушкой.

— За мной, Джерри! — крикнул он.

На бегу Конрой свистнул в полицейский свисток. Издалека, с Третьей авеню, донесся ответный свисток, затем стук дубинки о мостовую и тяжелый топот бегущего к нам полицейского.

Мы подбежали прямо к старому особняку на противоположной стороне парка. Дороти Кроуфорд опередила нас. Мы слышали, как она стучала в дверь и требовала, чтобы ее впустили.

— Чей это дом, Джерри? — задыхаясь от бега, спросил Конрой. — Случайно не знаешь?

— Да, конечно, — ответил я. — Здесь живет старик Дигер. Джером Дигер, собиратель предметов искусства.

Мы слышали, что в доме кто-то спускается по лестнице, шаркая ногами по ступеням, и приближается к двери. Мы подбежали к девушке.

Конрой схватил ее за руку.

— Мисс Кроуфорд! — вскричал он. — Что случилось? Что вы делаете здесь?

Девушка обернулась к нам, и мы снова увидели отвратительные черты Сильвио: заостренные уши, жестокий рот и острые зубы, выбивавшие дробь и жаждавшие крови. Однако глаза ее оставались прежними, и я понял, что чудовище, которое преследовало ее и использовало несчастную в своих нечестивых целях, еще не полностью завладело ею.