Армия воров

– Нет, – Тумаркин замотал головой. – Я же говорю, они меня в машину затолкали…

– Так, – нахмурился Дешин.

– И привезли в какой-то дом…

– Номер, улица, – перебил его Дешин.

– Не видел, да и Москву я знаю постольку-поскольку… Красная площадь, ВДНХ да Воробьевы горы…

– Хорошо, – тусклым голосом перебил собеседника Дешин. – Не отклоняйтесь от темы.

– Из машины выволокли и повели к подъезду. Тут одного из них с балкона женщина окликнула, – Тумаркин наморщил лоб, силясь вспомнить детали. – Она спросила: «Чемезов, сука, ты когда за машину деньги вернешь?»

– Так, – протянул Дешин, что-то записав на лежащем под рукой листке бумаги. – Дальше.

– Этот Чемезов ей и говорит, завтра, мол зайду… Я понял, что лучшего момента для бегства и не найти, выхватил у него портфель и побежал…

– Долго? – перебил его Дешин.

– Что, простите? – нахмурился Тумаркин.

– Долго бежали? – уточнил Борис.

– Почему вы спросили?

– Пытаюсь понять, как далеко находится тот дом, в который вас хотели завести, – устало пояснил Дешин.

– Прилично, – пожал плечами Тимофей Степанович. – Впрочем, где-то шел пешком. Они меня настигали на машине, я скрывался во дворах… Так продолжалось около десяти минут…

– Заявление писать будем? – Дешин уставился Тумаркину в глаза. Неожиданно зазвонил телефон. Дешин приложил трубку к уху: – Да, я… Некоторое время он слушал, потом вернул трубку на место: – Не поймали ваших истязателей.

– И что? – Тумаркин захлопал глазами.

– Не знаю, – продолжая держать ладонь на трубке, пожал плечами Дешин. – Как изволите квалифицировать дело?

– Как? – переспросил Тумаркин и оглянулся на Матвея, словно ожидая, что тот ему подскажет.

Кораблев развел руками.

– Но меня похитили…

– Тогда как вы объясните, что сидите сейчас передо мной, – задал резонный вопрос Дешин.

– Мне помог этот молодой человек, – Тумаркин показал рукой на Матвея.

– Вас били?

– Нет, – покачал он головой.

– Тогда почему не допустить, что эти трое молодых людей попросту были отправлены господином, – Дешин заглянул в листок, – Янковским, чтобы встретить вас и проводить к нему домой?

– Издеваетесь? – обиделся Тумаркин.

– Нисколько.

– Давайте ему позвоним? – оживился Тумаркин, отлепил свою руку от портфеля и сунул в карман.

– Знаешь, я не думаю, что эти люди бежали за ним с целью взять автограф или спросить, сколько времени, – вмешался в разговор Матвей, которому изрядно наскучило сидеть без дела. – Их настырность в преследовании говорит о серьезных намерениях.

– Чего же ты их не покалечил так, чтобы они подольше полежали? – наблюдая за тем, как потерпевший набирает на телефоне номер Янковского, вздохнул Дешин.

– Это так ваш патруль ездит, – огрызнулся Матвей. – Не убивать же?

Между тем Тумаркин приложил к уху трубку и почти сразу опустил руку:

– Занято…

Матвей выразительно посмотрел на Дешина и постучал по запястью пальцем, давая понять, что у него уже нет времени сидеть здесь.

– Слушай, – в глазах Дешина появились озорные огоньки, – а можешь мне настоящий подарок сделать?

– Ну? – уже догадавшись, о чем попросит друг, помрачнел Матвей.

– Пройдите с гражданином по маршруту, по которому он убегал, и попробуйте найти тот двор. Я дам вам оперативников. – Словно уверенный, что Матвей согласится, Дешин перевел взгляд на Тумаркина: – Вы в случае чего сможете показать балкон, с которого вашего похитителя окликнула женщина?

– Если, – Тумаркин развернулся всем телом на стуле и посмотрел на Матвея. – Если мы найдем тот двор, то конечно…

– А ничего, что я как бы не полицейский? – растерялся Матвей.

– Ты хотел мне подарок? – прищурился Дешин.

Матвей встал:

– Хорошо, только Марте скажу, чтобы домой без меня ехала.

* * *

Лада разлепила веки. Яркий свет вызвал боль. Она усилием воли подавила в себе желание зажмуриться и стала рассматривать потолок с люстрой посередине. По мере того как сознание прояснялось, все предметы вдруг поплыли с нарастающим ускорением вокруг оси, которой оказалась сидевшая на потолке и невесть как залетевшая в спальню ночная бабочка. К горлу подступил тошнотворный ком.

Лада медленно перевернулась на бок, уткнувшись носом в широкую, покрытую волосами спину Севрюкова. Приступ тошноты накатил с новой силой. Она вдруг вспомнила, как вчера, едва ее самолет застыл на стоянке военного аэродрома Чкаловский, в сумочке от-кутюр, купленной по случаю в Париже, зазвонил второй телефон. Он вернул ее из впечатлений от поездки в реальный, уныло-серый мир. Звонил Эдик.

– Мне доложили, что ты села…

«Кто бы сомневался», – хотела было ответить Анисимова, но сдержалась и вместо этого поздоровалась. Как умела, проникновенно, словно ждала звонка с самого расставания:

– Здравствуй, милый…

– Я в Приволжске. Ты как?

Глупый вопрос. Он полетел туда ради нее. Уже ждет. Она снова должна перешагнуть через себя. А если сказать, что плохо себя чувствую? – неожиданно мелькнула мысль. – Но что тогда? Сколько она продержится у кормушки? Собственно говоря, Лада получила предложение, от которого могла, но не имела права отказаться. Такова участь современной высокопоставленной наложницы.

Спустя полчаса, уже пересев в другой самолет, Лада летела в Астрахань, откуда вертолетом ее доставили прямо сюда. До сих пор у раскинувшегося на нескольких гектарах побережья поселка, обнесенного забором, не было никакого статуса. Даже те, кто строил его, не знали, что здесь будет за объект. Одни говорили, будто санаторий, другие – дачный комплекс для руководства министерства. Лада подозревала, что как и десятки других объектов, этот тоже повесят на баланс ее департамента, а потом прикажут продать по цене в разы меньшей той, что он стоит… А это значит, что и в ее копилочку что-то тоже упадет на безбедную жизнь… Папа будет гордиться своей дочерью.

Сухость во рту стала нестерпимой. Казалось, даже от попытки что-то сказать на небе лопнет похожая на бумагу кожа. Лада медленно села. Огромная, прямоугольная кровать качнулась. Боясь с нее слететь, она вцепилась в шелковую простыню и опустила голову. Волосы упали золотистым водопадом на грудь. Протянув руку к стоявшей в изголовье тумбочке, Лада стянула с нее пеньюар, сунула в рукава руки и, не соизволив даже запахнуть его, встала. Пол стал качаться, словно палуба корабля. Широко расставляя ноги, молодая женщина добрела до холодильника. Однако с минуту посмотрев на бутылки минеральной воды, пересилила себя. Холодное ей сейчас нельзя. Обязательно заработает простуду. Она подошла к кухонному «острову», столешница которого была сделана из черного мрамора. С одной стороны на керамической плите стоял чайник. Взяв с подвески над баром стакан, она наполнила его еще теплой водой и выпила. Стало легче. Второй стакан она осушила, уже предварительно уронив в него две таблетки английского препарата против похмельного синдрома.

С остатками тупой ноющей боли в затылке молодая и преуспевающая чиновница направилась в ванную. Зная требования хозяев, прислуга уже обо всем позаботилась. Лада забралась в огромную, сделанную в форме гигантской ракушки ванну, наполненную пузырившейся водой. Некоторое время молодая женщина прислушивалась к тому, как упругие струи воды, успокаивая, ласкают ее тело. Постепенно мысли вновь стали крутиться вокруг Эдика. Как избавить жизнь от этой мерзости? Правильно говорят, природа не терпит пустоты. Если где-то убывает, то в другом месте прибывает. За свое благополучие она расплачивается молодостью. Судя по всему, этот боров приехал сюда под предлогом инспектирования каких-то объектов. Значит, днем его точно не будет, должен же министр показаться на публике. Но потом опять наступит вечер, и он явится с тем, чтобы снова терзать ее тело. Неожиданно Лада вспомнила Жака. Интрижка с французским бизнесменом была мимолетной, но доставила такое наслаждение, что от одних воспоминаний у Анисимовой сперло дыхание. Не в силах сдержать чувств, она тихо застонала и слегка выгнулась в воде так, что из пены показалась упругая грудь. Лада потрогала сосок, набухший от желания.