Анатомия призраков

— Она была страшно расстроена. Мистер Уичкот жестоко избил ее в ту ночь. Вот что заставило ее бежать в Иерусалим. Я не верю, что она выбросила свои тапочки. С чего бы ей в голову пришла подобная мысль? Маловероятно также, что она их потеряла. Не на мощеной дорожке в месте, которое она так хорошо изучила при дневном свете.

Указательный палец доктора Карбери скреб покрывало, а подбородок его упал на грудь. Понимает ли он в подобном состоянии, на что намекает Холдсворт? Калитка на Иерусалим-лейн заперта. Весь колледж охранялся. Директорский дом и его сад заключены внутри колледжа. Калитка на мосту заперта. Это hortus conclusus, как с ноткой ученой снисходительности заметил Ричардсон в первый вечер Холдсворта в Кембридже, внутри hortus conclusus.

— Предположим, сэр, — продолжил Холдсворт. — Предположим, что миссис Уичкот в ужасе бежала по улицам, надеясь найти здесь укрытие. Она вошла через частную калитку на Иерусалим-лейн. А затем…

Клокотание в глубине горла доктора Карбери прервало Холдсворта посреди рассуждения. Голова дергалась вверх и вниз. Руки молотили. Тело извивалось под покрывалами. Правая рука откинулась в сторону, налетев на тумбочку, которая закачалась, и поднос с лекарствами соскользнул на пол.

Холдсворт дернул за шнурок колокольчика так сильно, что оборвал его. Он побежал к двери, открыл ее и позвал на помощь. На лестнице и в прихожей внизу загрохотали шаги. Доктор Карбери застонал и замер.

Холдсворт пересек комнату и подошел к кровати. Он склонился над лежащим мужчиной и взял его за запястье, чтобы нащупать пульс.

«Господь всемогущий, неужели я убил его?»

44

В этом деле с Сильвией Уичкот все непросто, подумал Холдсворт, все нереально. Оно как туман или дым. Протянешь руку, чтобы коснуться, — и ничего нет. Но пока рука движется, твои собственные действия оказывают таинственный эффект, меняя форму и вид того, что не удалось ухватить.

С одной стороны, утешало то, что это уже не его проблема. Леди Анна наняла его действовать от ее имени. Завтра, самое позднее, Джон получит от нее письмо, и она почти наверняка прикажет ему отвезти Фрэнка в Лондон. Ее интересует сын, а не смерть женщины, которую она никогда не встречала.

Тем временем Холдсворт сознательно постарался занять себя другими делами. Он пообедал в колледже, где сидел между мистером Доу и мистером Краули и беседовал о библиотеке и ее изъянах с точки зрения их личных интересов. Но основной темой разговора за столом был доктор Карбери и его болезнь. Холдсворт, видевший его последним, был нарасхват как свидетель.

— Я узнал от слуги, что он едва не распрощался с жизнью, когда вы были с ним, — заметил мистер Ричардсон. — Вы действительно были в его спальне?

— Так вышло, что да… он пережил острый приступ боли, но, к счастью, кратковременный.

— Что его вызвало?

— Не могу сказать, сэр, — ответил Холдсворт. — Подобные вещи для меня загадка.

После он посетил библиотеку и поработал над своим исследованием ее содержимого и состояния. Холдсворту следовало подумать о собственном будущем — если собрание книг покойного епископа будет подарено колледжу, кто-то должен будет проследить за перевозкой, и почему бы этим кем-то не стать ему? Действительно, почему? Разве он не выполнил свою часть сделки с ее светлостью и не принес Фрэнку Олдершоу исцеление?

Он размеренно работал весь день и начало вечера, пока не услышал, как церковные часы пробили семь. Тогда он отложил заметки и пошел через двор в комнаты Фрэнка. Самого юноши не было дома, но Малгрейв усердно готовился к тому, что называл элегантным скромным ужином.

— Вы поставили три прибора, — заметил Холдсворт, глядя на стол.

— Да, сэр. Мистер Фрэнк пригласил мистера Аркдейла присоединиться к вам.

Джон взял газету и устроился у окна. Через несколько минут он услышал осторожный стук в дверь гостиной, которую оставил незапертой. Малгрейв находился в комнате джипа и ничего не слышал. Дверь распахнулась.

За ней стоял мальчишка Уичкота. При виде Холдсворта он отпрянул.

— Прошу прощения, ваша честь, — пробормотал он. — Он собирается уйти нынче вечером.

Холдсворт отшвырнул газету и подошел к двери.

— Мистер Уичкот?

— Да, сэр. Нам придется подождать до заката, чтобы приставы его не схватили. Пойдем ужинать к миссис Фиар. Утром я принес от нее приглашение.

Холдсворт поманил мальчика в комнату.

— То есть, ты пойдешь с ним?

— Да, сэр, с фонарем, чтобы осветить обратную дорогу.

Холдсворт услышал легкое движение за спиной и обернулся. Малгрейв стоял в дверях.

— В чем дело? — рявкнул Холдсворт.

— Мне показалось, я слышал стук, сэр.

— Так и есть… как видите.

Малгрейв поклонился.

Огастес смотрел в ковер.

— Мне пора, сэр, — сказал он. — Хозяин послал меня за вином.

Холдсворт проводил Огастеса до двери. На лестничной площадке он произнес, понизив голос, чтобы, кроме мальчика, никто не расслышал:

— В остальном ничего не изменилось? Твой хозяин работает на прежнем месте? И хранит бумаги в том саквояже?

— Да, сэр. Но, ради Христа, если он меня раскроет, я покойник. Он не должен знать.

Огастес отпрянул и дернул головой, как нервный жеребец, и скользнул вниз по лестнице, держась близко к стене. Холдсворт вернулся в комнаты и закрыл дверь. Малгрейв протирал бокалы на столе.

— Вы не видели мальчика, — произнес Холдсворт.

— Не видел, сэр, — Малгрейв продолжил протирать бокал, который держал. — Мальчика мистера Уичкота.

Он поставил бокал и похромал к двери комнаты джипа.

— Вам-то что? — спросил Холдсворт.

Малгрейв обернулся.

— Ничего, сэр. Совсем ничего. Весьма многообещающий парнишка, как мне кажется.

— Я сегодня видел Соресби, — сказал Аркдейл. — Разговаривал с ним.

Фрэнк со звоном уронил вилку.

— Да ну? Выходит, он прячется у своего дядюшки Тома Говнаря?

— Возможно… не знаю. Он не сказал, — Гарри повернулся к Холдсворту: — Но он кое-что хочет рассказать вам, сэр. У него есть какие-то сведения… понятия не имею, какие… и они его беспокоят.

За столом никто не прислуживал — Малгрейва отослали. Ели все мало, хотя Фрэнк и Гарри Аркдейл налегали на вино.

— Это из-за них он очутился в столь затруднительном положении? — спросил Холдсворт.

— Не знаю. Но этот груз его тяготит. Я… взял на себя смелость предложить ему довериться вам, поскольку вы в некотором роде беспристрастный наблюдатель и… вы приехали по поручению ее светлости.

— При чем тут она? — спросил Фрэнк.

Гарри пожал плечами:

— Если кто и способен спасти Соресби, проследить, чтобы с бедолагой обошлись по справедливости, так это ее светлость.

— Я охотно встречусь с ним, — сказал Холдсворт. — Где?

— Он попросил меня осведомиться, не соблаговолите ли вы заглянуть в кофейню мистера Терпина завтра. Это на Сейнт-Джонс-лейн, на том конце, где Круглая церковь. Он будет ждать в ней утром между одиннадцатью и двенадцатью часами и будет бесконечно признателен, если вы выкроите время увидеться с ним.

— Ха! — фыркнул Фрэнк. — Тайное свидание!

Холдсворт пообещал посмотреть, что можно сделать. Опереточное выражение «тайное свидание» напомнило ему об Элинор, а не о Соресби. Он должен увидеться с ней до конца вечера.

За едой разговаривали мало. Фрэнк постоянно поглядывал на часы. Гарри, который ничего не знал о намеченной после ужина экспедиции, принес свои извинения и удалился, с добродетельным видом сообщив, что склонен немного почитать перед сном.

Его неуверенные шаги затихли на лестнице. Холдсворт положил на стол пять ключей. Они были связаны бечевкой.

— Нам подождать, сэр? — спросил Фрэнк шепотом, хотя услышать их было некому. — В смысле, пока не стемнеет.

— Слишком опасно. Мы не знаем, как долго Уичкот будет отсутствовать.

— В чем состоит ваш план?

— Мне лучше пойти одному. Но не могли бы вы оказать мне любезность немного прогуляться по галерее у часовни, как бы дыша свежим воздухом? Если Уичкот вернется, он пройдет мимо вас. Вы увидите, как он входит в главные ворота, и успеете предупредить меня. Я живу на той же лестнице, так что никто не удивится, застав меня там.