Анатомия призраков

— Для начала, я приказываю тебе явиться на ужин.

Холдсворт покосился на него.

— Я не хочу мешать.

— Миссис Фармер не потерпит возражений. Все уже готово. Я видел стряпню Сэл не далее как двадцать минут назад, и сейчас она наносит последние штрихи. Телячьи отбивные самого аппетитного вида, завернутые в капустные листья, в сопровождении вкуснейшего ломтика ветчины. Ты не должен нас разочаровывать.

Нед выглядел таким обеспокоенным, что Холдсворт ответил, что с радостью принимает приглашение. Обычно он не ел за одним столом с хозяевами — миссис Фармер сумела дать понять, что он не принадлежит к числу ее домочадцев, хотя и проживает под одной с ними крышей.

— Весьма обязан, — сказал Нед, как будто это его пригласили на ужин. — И вот что, Джон… я знаю, что порой Бетси кажется грубой, но на самом деле она добрая женщина и искренне заботится обо всех нас.

— Несомненно.

— К тому же, у нее есть голова на плечах… и… она удивительно набожна. Порой мне кажется, что она слишком строга к себе на этот счет, и самое неприятное, что порой это проявляется в ее отношении к другим людям. И все же ничего не поделаешь, Джон, и как я уже говорил, у нее самые благие намерения.

Холдсворт коснулся его плеча.

— Ни к чему столько слов. Я совершенно уверен, что миссис Фармер достойна всяческого восхищения. Слова не способны выразить мою благодарность вам обоим за то, что так долго предоставляли мне кров.

Нед зашагал дальше. Он был добрым человеком, и Холдсворт отдавал миссис Фармер должное за то, что она это разглядела. Но она также разглядела, что Нед податлив и может стать глиной в ее руках. Она принесла в их брак не только деньги: она принесла решимость и целеустремленность.

— Я хотел бы сделать больше, — не вытерпел Нед. — Ты и сам знаешь. Но что я могу поделать, оказавшись между вами? Ты упрям, как испанский идальго, а миссис Фармер… знаешь, она проверяет книги каждый вечер. Она следит за каждым пенни. Ей-богу, она лучше разбирается в делах, чем у меня когда-либо получится.

Джон заметил, что и не сомневался в этом, на что Нед рассмеялся, и товарищ засмеялся в ответ.

— Вот, — сказал Нед. — Так-то лучше. Кажется, я лет сто не слышал твоего смеха. Похоже, твое настроение улучшилось? Тот похожий на обезьянку человечек сделал тебе предложение?

— Да. Я полагаю, он поверенный или что-то вроде того. Возможно, дворецкий. Как бы то ни было, он представляет интересы леди Анны Олдершоу.

— Вдовы покойного епископа? А! Я начинаю понимать, к чему идет дело.

— Думаю, не вполне. Ее светлость попросила меня составить каталог и оценить библиотеку епископа. Но потом стало ясно, что библиотека — лишь часть той причины, по которой она меня позвала. Она хочет, чтобы я отправился в Кембридж ее эмиссаром. Ей пришла в голову мысль пожертвовать часть книг или даже всю библиотеку колледжу Иерусалима.

— Замечательно. Ты именно тот, кто ей нужен. И все это займет недели или даже месяцы.

Они дошли до Мэйд-лейн, где толпа была гуще и шум громче. Оба молчали, пока не перешли улицу и не нырнули в проход, который вел на Банксайд. Переулок был таким узким, что им пришлось идти гуськом.

— Есть еще одна причина, по которой она хочет, чтобы я отправился в Кембридж, — бросил Холдсворт через плечо. — Ее светлость желает, чтобы я подстерег привидение.

— Что? Ты бредишь?

Джон остановился и повернулся к нему.

— Это истинная правда. Она прочла мою книжку и убеждена, что я окажусь превосходным охотником на привидений.

— Ты меня разыгрываешь.

— Честное слово, нет. Смотри под ноги, — Холдсворт поднял руку как раз вовремя, чтобы Фармер не наступил на аккуратную кучку человеческих экскрементов посреди дороги. — Ее сын учится в университете, и он уверен, что видел призрака.

Они вышли из зловонного переулка на относительно свежий воздух Банксайд. Холдсворт взглянул вверх по течению на Козью пристань. Чайки продолжали ссориться, на этот раз из-за чего-то в воде.

— Ты поедешь? — спросил Фармер.

— Я пока не решил. Разумеется, матери нет ни малейшего дела до книг. Ее заботит только мальчишка.

Фармер хрюкнул.

— Дело пахнет деньгами. К тому же, она Воден в девичестве — стало быть, пользуется благосклонностью тех, в чьем распоряжении имеется нечто большее, чем просто деньги.

— Во время приступа мальчишка впадает в ярость, — сказал Холдсворт. — Он пытался задушить человека-обезьянку. Я видел синяки.

— А! Это уже хуже.

— Скорее всего, я ничем не смогу помочь парню. А значит, его мать доставит мне немало неприятностей.

Фармер положил руку на плечо Холдсворта.

— Кто бы это мог быть?

Он указал на высокого, просто одетого мужчину в тридцати ярдах впереди. Тот стучал в дверь Фармеров. Когда Сэл открыла, Фармер и Холдсворт подошли к дому. Услышав их шаги, незнакомец обернулся. Это был лакей с Голден-сквер. Он протянул Джону конверт.

— Ее светлость велела мне дождаться ответа, сэр.

Холдсворт сломал печать и развернул письмо.

Сэр,

ее светлость надеется, что вы сможете отправиться в Кембридж в пятницу. Все необходимые распоряжения будут отданы. Пожалуйста, зайдите на Голден-сквер завтра в одиннадцать, чтобы предварительно осмотреть коллекцию его светлости и получить указания, буде таковые найдутся. Она велела мне вложить в конверт пятифунтовую банкноту, чтобы покрыть ваши расходы. Пожалуйста, подпишите приложенную бумагу, чтобы подтвердить получение денег, и передайте посыльному. Ваш смиренный и покорный слуга,

Миссис Фармер вышла в прихожую, чтобы посмотреть, из-за чего переполох. Она с любопытством уставилась на банкноту. Ее лицо стало мягким, почти девичьим. «Деньги — могущественная вещь, — подумал Холдсворт, — подлинный философский камень, способный трансмутировать мечты».

Дальше по Банксайд чайки взлетели злобной, ссорящейся стаей, их крики становились все громче и яростнее. Есть ли в Кембридже чайки? Если и есть, то немного, и не такие хищные, как эти.

Джон протянул письмо Неду и вошел в дом. Свернул в малую гостиную. Здесь Мария и ее друзья молились и причитали, здесь они беседовали с призраками. Он нашел ручку и чернила на столе у окна и нацарапал свое имя на расписке. Посыпал бумагу песком, сложил ее и вернул лакею, ожидавшему у двери. У него кружилась голова, как будто он осушил бокал рома.

Лакей поклонился и вышел. Миссис Фармер и Сэл вернулись на кухню, где ужин приближался к последней стадии приготовления. Вечер был приятным, и Джон и Фармер отправились бродить вдоль реки. Холдсворт наблюдал за чайками, которые немного притихли, но продолжали пикировать и скользить над водой у Козьей пристани. Такого спокойствия он не испытывал много месяцев.

— Что ж, — произнес Фармер. — Она уже решила, что ты едешь, — значит, так тому и быть. Колесо Фортуны повернулось, а?

Холдсворт похлопал себя по карману, в котором лежала банкнота.

— Это подкуп.

— Но весьма тактичный. При том, что деньги вовсе не нуждаются в тактичности.

— Загляну утром к каменотесу, — сказал Холдсворт.

— Чтобы уладить дело с надгробием? Разве эта трата не может немного подождать?

— Двадцать семь шиллингов и шесть пенсов. Это все, что ему нужно. У меня останется довольно.

— И все же я думаю, что это может немного подождать.

— Нет, я должен сделать для Марии хотя бы это. Я задолжал ей кусок камня, — Джон помедлил, продолжая глядеть вниз по течению на Козью пристань. — Быть может, тогда она оставит меня в покое.

Нед нахмурился.

— Ты сегодня говоришь загадками. Что ты имеешь в виду?

Холдсворт обвел рукой реку и Сити за ней.

— Иногда я… ну, нет… не вижу призраков, нет, конечно, вовсе нет. Но порой разум подводит меня, всего на долю секунды, мгновение ока. Мне кажется, будто я вижу изгиб плеча на той стороне дороги, слышу ее голос в толпе или… или… даже плач ребенка.

Он глядел, как два ученика гребут по реке, сражаясь с приливом, и думал о черной патоке, которая поднялась из общей могилы Марии и Джорджи, чтобы поглотить его.