Страница 20 из 58
И вот наконец прибываешь на место. Грязный, мокрый, продрогший. Из-за спешки рубашка пропиталась потом и прилипла к спине. Настроение приказало долго жить, и хочется выпить водки, а не источать велеречивые сонаты любви. Но, быстро приглаживая перед входом испорченную прическу, через силу настраиваешься на веселый лад. Все, теперь можно веселиться, неприятности миновали!
Но вдруг узнаешь, что свидание не состоится и твоя девушка совершает променад с другим!
Я называю такие неприятности «ударом судьбы в спину».
С Вичкой часто случаются приступы ярости и последующей меланхолии. Я за три года привык к этому. Но также привык и к тому, что после осложнений, как деликатно называет приступы Вички Гарнизонная медсестра, всегда наступают улучшения. Словно под влиянием сожженного в крови адреналина, психика проясняется. Тогда Вичка ласкова и нежна, мучаясь совестью.
Собрание продолжалось. Борзов выслушивал предложения и сомнения хантеров, Хранительниц. Пытался найти компромиссы, решить проблемы.
Дверь в рубку приоткрылась, пропуская запакованную в черную кожу девушку. Каштановый ежик на фоне милого женственного лица выглядит стрижкой смертельно больного. Легкая аристократичная бледность подчеркивает черные круги под глазами и лихорадочный блеск белков.
Вичка козырнула, будто заправский солдафон. Извинилась, что прервала собрание.
— Да ничего-ничего, у нас небольшой перерыв, — растерянно соврал Борзов, бросая на меня непонимающие взгляды.
Я скривился, стараясь сдержать злобу, и отвернулся.
Вичка подошла к Веселковой, нагнулась, что-то тихо прошептала. Арина внимательно слушала Вичку, полуприкрыв глаза. Потом так же тихо что-то прошептала в ответ и посмотрела на меня.
Одновременно две пары глаз посмотрели в мою сторону. Но какими разными они были.
Ласковый взгляд кобры, источающий смертельный яд. И холодная ненависть, что обжигающим потоком скользила в любимых глазах. Потом Вичка выпрямилась, сохраняя холодное равнодушие, и вышла. Но осадок в душе остался такой, что я вновь тоскливо подумал о пуле в голове, как о единственном решении всех проблем. Вдобавок появилось неясное предчувствие беды. Слишком уж миролюбиво ведет себя амазонка. Она не похожа на тех людей, что быстро и трезво могут переоценивать свои поступки. А это означало заготавливаемую пакость. Не иначе.
Когда за Вичкой закрылась дверь, Борзов попытался по-быстрому закруглить собрание. Шумно отдуваясь, быстро прошел к центру комнаты. Мимолетным взглядом окинув карту, вновь повернулся к хантерам:
— Итак, я думаю ситуация ясна каждому. Более подробные указания группа получит уже после того, как будет сформирована. Прошу высказываться добровольцам.
Как я и ожидал, от добровольцев не было отбоя. Требуемые двенадцать человек нашлись быстро. И, конечно же, группа включала меня и обоих коммандос. Видимо, американцам просто не хотелось сидеть без дела. Что-то вроде антистрессовой терапии?
— Все, — быстро сказал генерал, довольно потирая ладони. — На этом мы и закончим. Всем хантерам даю время отоспаться и подготовится. Выступаем завтра в пять утра.
Кивнув генералу, я поднялся одним из первых и рванул к двери. Мне нужно было срочно поговорить с Вичкой. Нельзя допустить, чтобы она надолго зависла в компании Хранителей. Нужно успеть ее отговорить от участия в организации Хранителей перед рейдом, иначе Веселкова за время моего отсутствия укрепит свое влияние!
Девушку я нагнал только возле нашего барака, когда она уже входила вовнутрь. Тяжелая дверь со скрипом отворилась, пропуская в барак. Вичка, словно не ожидая увидеть меня, испуганно покосилась и, сгорбившись, отошла в угол. У нее был такой вид, словно давно привыкла к побоям с моей стороны и хамскому отношению. И сейчас боится, что я ее ударю… вся беда в том, что такого никогда не было!
Злость отравленной иглой кольнула в сердце, но я пересилил себя и подошел к девушке.
— Малыш, мне нужно с тобой поговорить, — стараясь, чтобы голос звучал ласково, сказал я.
Вичка не ответила, но взгляд синих глаз красноречиво говорил, что девушка боится. Вот это уже что-то новенькое! Действительно, Веселкова не зря теряла время с Вичкой.
— Мне сказали, что ты вновь отправляешься в рейд, — стараясь держатся спокойно и холодно, произнесла Вичка.
— Да, милая, я и сам собирался тебе сказать, — мягко приобнял я ее. Вместо привычного весеннего аромата водопада волос, уродливый ежик дыхнул дешевыми духами и дрянными сигаретами. Или это я начинаю ее ненавидеть?! — Но это не надолго, малыш, я обещаю!
— Мне сказали, что ты приходил в штаб Хранителей, — вырвалась девушка и, складывая руки замком, еще сильнее сгорбилась. Будто хотела свернуться калачиком, так всегда удобнее переживать беду.
Чувствуя одновременно вину за то, что вызываю страх у любимой девушки, и злость, быстро спросил:
— Кто сказал?
— Старшая Хранительница.
«Я убью тебя, тварь!» — вспыхнула безумная мысль. В эту минуту я и впрямь мог убить Веселкову, окажись она рядом.
Один Бог знает, какого труда мне стоило сдержаться и вновь заговорить спокойно, стараясь держать голос ровным:
— Зайка, я…
— Я ненавижу тебя за то, что ты сделал! — четко выговорила Вичка. В наступившей тишине ее слова звучали особенно ярко, приобретая странный налет наркотического бреда. — Ты подонок и убийца! Напал на слабую женщину и избил за то, что она захотела помочь мне.
Меня начала бить дрожь. Я понял, что еще пару минут такого разговора — и снова взорвусь. Быстро и как можно более ласковее я прошептал, накидывая куртку:
— Малыш, давай поговорим об этом, когда я вернусь, хорошо?
— Я не хочу, чтобы ты возвращался! Желаю тебе, чтобы ты там сдох…
Оббитая жестяными листами дверь противно скрипнула и закрылась, остановив поток проклятий.
9
Что делать, когда родной дом не является убежищем, а самый близкий человек на свете желает тебе смерти?
Обычно в таких ситуациях герои романов и кинолент идут в бар и под звуки джаза надираются до поросячьего визга. Бар наполнен дымом дорогих сигар, запахом эксклюзивных парфюмов, энергетикой секса и распаленными страстью телами. Под торжественные и пронзительные вопли местного глашатая на сцену выходит невинная дева… нет, невинная дева это прошлое… выходит супермодель стриптиза, и гангстеры восхищенно палят в потолок из револьверов… или это ковбои?!
Короче, как правило, герой просыпается утром с ужасной головной болью от выпитого накануне и красавицей под мышкой. В зависимости от симпатий автора или режиссера в нагрузку ему дают либо чемодан с миллионом долларов, либо мегакорпорацию, либо сифилис…
А что делать, когда рядом нет бара, на фиг не нужна стриптизерша, чемодан с долларами и сифилис? Стреляться? Это уже где-то было…
Я вышел из барака с твердым намерением раздобыть в медблоке склянку спирта и напиться. Не знаю, откуда у меня такие желания, но я целенаправленно двинул на хозяйственный этаж.
Спирт я пил всего один раз в жизни. И опыт этот приятным назвать очень трудно. Обожженный пищевод, отвратительный вкус, панически шарящие руки по столу в поисках воды… Брр! С тех пор, видя солдат в боевиках и докторов, что хлещут спирт за воротник с легкостью кислого компота, меня бьет дрожь.
Да и напиваться во время трудностей у меня никогда не получалось. Обычно я банально и старомодно пытаюсь их исправить. Наверное, сработал психологический блок, который долгие столетия вбивали в голову русского народа, — в случае беды водка — наипервейший друг. Пей, дорогой товарищ!..
Наша медсестра, женщина лет сорока, давно переселилась в медблок. Пациентов столько, что между ними редко когда бывает пауза в десять минут. Каждый идет не столько попросить лекарства, сколько пожаловаться на болезни. Чаще всего выдуманные. Ничего не поделаешь, психолога у нас нет, а вот медсестра как священник. Каждому хочется выговориться, выплакаться, ощутить хотя бы чуточку заботы.