Капкан для призрака

И ей это почти удалось.

Ее план состоит из нескольких пунктов, но все это нужно проделать за очень короткое время. Она должна снять с сестры платье, повесить его в шкаф, одеть мертвую в свой собственный купальный костюм, а на голову надеть резиновую купальную шапочку. Она должна отряхнуть песок с резиновых подошв своих тапочек и надеть их мертвой на ноги.

Что нам еще известно об этой барышне с невинным лицом (ха-ха!), которая стоит вон там? Я слышал, что вы говорили Майклу Филдингу на Харли-стрит в пятницу вечером. Она член Королевского общества спасения утопающих. Периодически тренируется в переноске «утопленника»; перебрасывает его через плечо так называемым пожарным захватом и выносит из воды на пляж, а потом на полоску травы у дома. Точно так же она может отнести труп в противоположном направлении.

Могут ли тут возникнуть какие-нибудь проблемы? Нет.

Шерстяной купальный костюм остается влажным очень долго. С этой влагой наша барышня, естественно, не хочет соприкасаться, чтобы не выдать себя, особенно, если на ней шелковая блузка. Значит, труп нужно завернуть во что-то, так? А для этого нет ничего лучше ее саржевого купального халата, если к тому же в карман сунуть носовой платок Глайнис Стакли, чтобы весь этот обман выглядел еще убедительнее.

Ну, а что же наверняка произойдет, когда в шесть часов придет гость, который знает ее привычки и решит, что дамы нет дома, так как она не отзывается?

Я вам отвечу: этот гость решит, что дама в павильончике. Где еще ей быть, если в хорошую погоду она ежедневно ходит купаться? Именно это и сказал юный мистер Ормистон, когда вы его там увидели. Однако он не пошел бы туда к ней, конечно, не пошел бы. Зато вы полетели бы туда, как стрела, доктор. Именно так вы и поступили.

Если она сможет сделать так, чтобы вы прибежали туда раньше нее, когда она, оцепеневшая от страха, но уже настроенная решительно, все еще находится в доме с трупом, то тогда этот обман удастся. Павильончик словно создан для этого.

Останься там мистер Ормистон, и у нее ничего не вышло бы. Однако он не остался там. Он ушел, вне себя от ярости. А даме нужно было сделать кое-что еще. Что именно, доктор?

Никто не ответил. Голос Твигга разносился по подвалу, словно по какой-нибудь пещере.

— Что это было, спрашиваю я вас. Она ведь не могла сказать, что весь день была дома. Это означало бы конец дня нее. Стало бы ясно, что она убийца. Так какой же очередной трюк позволил бы ей замести следы и подтвердил бы ее историю?

— Если вы имеете в виду велосипед…

— Да, доктор, я имею в виду велосипед. Где обычно его держат?

— В сарайчике у торцевой стены домика.

— Где именно у домика? Дверь этого сарайчика выходит прямо на газон, так ведь? И находится он на расстоянии не более семи метров от комнаты, где была убита ее сестра? Да или нет?

— Да!

— Она вывела из сарайчика велосипед и оставила его лежать в траве возле пляжа. Потом вернулась в комнату за трупом. Она, должно быть, выглядела, как безумная, именно так, как выглядит сейчас, но так и выглядит человек, за которым вот-вот придет палач. Она взяла труп и пошла с ним по песку от того места, где оставила велосипед.

Она шла за вами, доктор. В этом павильончике есть две комнатки. В обе одновременно вы не могли войти. И какую бы ни выбрали вы, она всегда могла выбрать другую. Песок был довольно утоптанный, и по нему нельзя было прочесть, какой тяжелый груз несла идущая женщина. Вы внутри не наделали много шуму, как вы утверждаете. А она вообще не произвела никакого шума. Господи! Когда до меня наконец дошло, почему она не произвела шума, я готов был убить вас за то, что вы внушили мне чушь, будто бы она не могла быть внутри, так как там не осталось никаких следов песка, который должен был быть на подошвах. Что она сделала, когда подошла к ступенькам?

— Ну, возможно…

— Не стоит гадать. Я сам вам скажу. Она сняла туфли.

— Я думал…

— Там внутри, — продолжил Твигг, — там есть кое-что еще, и я скажу вам, что именно. Там есть большая парусиновая занавеска, прикрепленная перпендикулярно к стене между дверями в эти две комнатки. В прежние времена особы разного пола, идущие купаться, не видели друг друга, когда поднимались в свои кабинки. Если бы вы оглянулись или решили осмотреться по сторонам в любой из этих кабинок, вы не могли бы видеть, что леди Калдер входит в дверь другой кабинки или выходит оттуда.

Вам пришлось двигаться там медленно; внутри было темно, и вы в первые мгновения чувствовали себя неуверенно. Она же могла действовать быстро. Несколько секунд, этого будет достаточно! Несколько секунд, чтобы положить на пол свой приятный груз. И повесить купальный халат. А потом мгновенно выскользнуть обратно на ступеньки!

Там она снова надела туфли. И спустилась на песок. Если было необходимо скрыть два последних следа, которые она оставила, она просто прикрывала их подолом юбки до тех пор, пока вы не сбежали вниз по лесенке и не наделали кучу новых следов. Она приготовилась, выжидала и прислушивалась, а потом наконец позвала вас, и вы подошли к двери. Она с трудом переводила дыхание и была взволнованна. Но почему бы и нет? Она ведь скажет, что ездила на велосипеде. Она не собиралась говорить вам, что принесла труп сестры, которую задушила.

— Замолчите! — завизжала Бетти. — Прекратите! Если вам нужно мое признание…

— Бетти, молчи!

— Мне уже все равно. Я больше не вынесу этого.

— Ага! — вскричал Твигг. Его тяжелое дыхание постепенно успокаивалось; он повернул голову и посмотрел на Бетти. Потом сделал шаг по направлению к ней. — Барышня, — сказал он, потирая руки; его лицо выражало смесь равнодушия и презрения, — не думаю, что нам здесь нужно какое-то признание. Полагаю, что против вас уже достаточно доказательств. Впрочем, вы сами это предложили. А теперь, доктор, когда мы во всем разобрались, — он быстро повернул голову к Гарту, — давайте послушаем ваше признание.

— Признание в чем?

— Вы догадались, что она сделала, ведь так? Когда вы были в павильончике и стояли над трупом Глайнис Стакли, вы догадались, что сделала эта женщина, верно?

— Я обещал вам отвечать на вопросы. Однако я не обещал, что буду реагировать на какие-то туманные догадки. Задайте мне четкий вопрос или, ради бога, держите язык за зубами.

Твигг повернулся к нему.

Он внезапно принялся пристально разглядывать Гарта. Потом, тяжело ступая, вернулся к столу с мраморной столешницей.

— Вы догадались, что она фальсифицировала доказательства? Догадались, что она принесла труп в павильончик из домика?

— Да, я догадался.

— Ага! И на допросе несли несусветную ложь, потому что надеялись с помощью лжи защитить эту женщину?

— Да, я лгал.

— Ага! Готов поспорить на что угодно, что ей вы тоже говорили ту же самую ложь, играли друг перед другом комедию и даже друг другу не сказали правду.

— Не сказали. Даже друг другу.

Неожиданно показалось, что Твигг растерялся. Он посмотрел сначала на Бетти, потом опять перевел взгляд на Гарта.

— Почему вы продолжали вести себя так и заходили все дальше и дальше? Вы оба. Это ведь было нелегко, разве не так? Придумать все эти сказочки легко. Но теперь-то вам уже не так легко, когда вы знаете, что такое убийство, и понимаете, что вели себя, как сумасшедшие.

— К сожалению, это тоже правда, — сказал Гарт; тон его голоса изменился. — А теперь еще одно предупреждение, инспектор. Я недооценивал вас. Вы честный человек. Вы неплохой человек. Однако нет на свете ничего хуже вашего или моего тщеславия. И поэтому я еще раз прошу вас не слишком радоваться этой вашей победе.

— Ого! Вы то ли хвалите меня, то ли угрожаете! Теперь, когда мы знаем, что эта женщина преступница…

— А кто говорит, что она преступница?

— Не болтайте ерунду! Мы знаем, что она совершила убийство!

— А кто говорит, что она совершила убийство?

Гарт стоял замерев, словно к чему-то прислушивался. Его голова была повернута к открытой двери у него за спиной.