Страница 86 из 116
Угроза фашизма в 1930-х годах стала реальной для Франции. Наиболее сильная фашистская организация — «Боевые кресты» во главе с полковником графом де ля Роком имела свои вооруженные отряды, склады боеприпасов, оружие всех видов, вплоть до гаубиц и пулеметов, и даже свою авиацию, насчитывавшую не менее 150 самолетов. Численность этой организации, разбросанной по крупным центрам страны, составляла в 1936 г. примерно 200 тысяч человек. Главари французских фашистских организаций, ободренные победой фашизма в Германии, приступили к действиям, ставя перед собой цель — осуществить государственный переворот и захватить власть.
Поводом для фашистского путча и разгула реакции послужило уголовное дело международного афериста и агента полиции Стависского, который своими аферами и подделкой денежных документов разорил тысячи мелких рантье. В деле Стависского, раскрытом в декабре 1933 г., оказались замешаны не только коммерсанты и продажные адвокаты, но и ряд сенаторов, депутатов парламента и отдельные министры, в частности, Тардье, Шотан, Боннэ. Соучастником афер и покрывателем преступлений Стависского оказался префект парижской полиции Кьяпп. Воспользовавшись скандалом, фашистские организации провели в январе 1934 г. митинги и демонстрации, угрожая разогнать парламент и правительство, а под видом наведения «порядка» в государстве установить во Франции фашистский режим.
Кульминационного пункта фашистское движение достигло 6 февраля 1934 г., когда фашисты организовали в Париже мятеж и попытались захватить некоторые правительственные здания.
По призыву Французской компартии на борьбу с фашистской угрозой поднялись рабочий класс и левые силы Франции, в том числе большинство рядовых социалистов и радикалов. Уже в самый день путча — 6 февраля — компартия организовала в Париже контрдемонстрацию, в которой участвовали 25 тысяч рабочих, вступивших в борьбу с фашистами. Путч потерпел полный крах.
9 февраля на площади Республики под руководством компартии с участием социалистов и радикалов состоялась грандиозная антифашистская демонстрация. Правительство решило сорвать ее. В продолжение пяти часов рабочие вели борьбу с полицией, выступившей по приказу премьер-министра Даладье против демонстрантов. В стычках были убиты или смертельно ранены шесть демонстрантов, несколько сот ранены, более 1200 человек были арестованы. Демонстранты выступали под лозунгами: «Долой фашизм!», «Советы повсюду!».
После прихода Гитлера к власти Германия стала быстро освобождаться от пут Версальского договора. 19 февраля 1934 г. германский министр авиации Геринг заявил корреспонденту британской «Daily Mail», что Германия должна иметь свой «оборонительный воздушный флот» в размере от 30 до 40 % общей воздушной силы своих четырех соседей — Франции, Бельгии, Чехословакии и Польши.
29 марта 1934 г. был опубликован военный бюджет Германии на 1934—1935 гг. Это был последний обнародованный немцами бюджет. Он предусматривал увеличение расходов на военно-воздушный флот, запрещенный Версальским договором, с 78 миллионов марок до 210 миллионов марок; расходы на рейхсвер возрастали с 344,9 миллиона марок до 574,5 миллиона.
Британское правительство в дипломатическом порядке обратило внимание германского правительства на допускаемое им нарушение Версальского договора. Ответ немцев носил явно издевательский характер. Он гласил, что Версальский договор ограничивает германское вооружение, а не германские расходы на вооружение.
17 апреля 1934 г. французское правительство направило Великобритании ноту, в которой заявило о необходимости вновь поставить вопрос о безопасности Франции, которую оно не отделяет от безопасности других европейских держав. В ноте говорилось: «Фактически германское правительство, не ожидая результатов переговоров, пожелало поставить нас перед своим решением продолжать перевооружение во всех видах и в том объеме, который оно определяет по собственному усмотрению, пренебрегая постановлениями Версальского договора»[213].
Министр иностранных дел Франции Барту заявил: «Если мы сделаем этот роковой шаг, нам предъявят в скором времени новые, более обширные требования. В один прекрасный день мы должны будем наконец остановиться. Лучше сделать это сейчас, пока козыри еще в наших руках»[214].
Участники Восточного регионального пакта должны были, по идее Барту, оказывать друг другу всякую помощь, в том числе и военную, в случае нападения какого-либо агрессора на одного из них. Обязательства взаимной помощи и гарантии границ европейских государств должны были дать и те государства, которые не принадлежали к восточноевропейским странам, — Англия, Франция, Италия и Бельгия. Таким образом, Барту стремился создать единый союз европейских стран против Германии.
Чтобы заручиться поддержкой Англии, Барту посетил Лондон. Французская журналистка Женевьева Табуи, сопровождавшая министра во время поездки, пишет о приеме Барту в Лондоне: «Однако в Лондоне нас ожидал холодный душ — французский посол в Лондоне поспешил предупредить Барту о том, что последний не в фаворе у англичан».
Британское министерство иностранных дел послало своим послам в Берлине и в Варшаве директиву следующего содержания: «Великобритания полностью одобряет новый пакт, и ее дипломатам даны инструкции уведомить об этом, соответственно, по месту своего поста».
Окрыленный Барту решил лично объехать столицы Польши, Румынии, Югославии и Чехословакии, чтобы договориться о новом пакте с правительствами этих стран. Особенно беспокоила Барту позиция Польши. Поэтому 21 апреля 1934 г. он и выехал в первую очередь в Варшаву. Сопровождавшая Барту в его поезде Женевьева Табуи рассказывает, что Барту решил принять приглашение маршала Пилсудского в ответ на имевший место год тому назад визит министра иностранных дел Польши полковника Бека[215] чтобы выяснить, «как Варшава примет решение вступить в союз со своим злейшим врагом — Россией».
«Дела между Польшей и Францией обстояли не слишком хорошо, — пишет Табуи. — Полковник Бек ратовал за польско-германскую дружбу на всем протяжении времени со дня подписания 26 января германо-польского договора.
— Я боюсь, что господа в Варшаве любят немцев больше, чем русских, — сказал мне Барту почти сразу же, как только наш поезд вышел с Северного вокзала. — Я буду резок с маршалом Пилсудским по вопросу о Восточном Локарно. Все-таки я обеспокоен их отношением к нему. Что вы думаете, мадам Табуи?
— Я также обеспокоена, господин министр, — сказала я»[216].
Журналистка рассказала Барту о настроениях польской дипломатии, рассчитывавшей на дружбу с Германией после подписания германо-польского пакта. «Отныне Польша не нуждается во Франции, — сказал в Берлине в беседе с Табуи польский посол в Германии граф Липский. — Она также сожалеет о том, что в свое время согласилась принять французскую помощь, ввиду цены, которую будет вынуждена платить за нее».
Липский заявил, что о «Восточном Локарно сейчас не может быть и речи». «Это было бы признанием слабости по отношению к Москве, — сказал он. — Германская экспансия пойдет в другом направлении, и мы в безопасности. Теперь, когда мы уверены в планах Германии, судьбы Австрии и Богемии не касаются Польши»[217].
По поводу этих надежд Польши спастись от гитлеровской агрессии, направив ее на СССР, французская журналистка заметила Липскому: «Как мало вы знаете Германию!»
Выслушав рассказ Табуи, Барту тревожно покачал головой. Тревога его не была лишена оснований. Встреча Барту с маршалом Пилсудским 21 апреля положительных результатов не дала. Пилсудский был расположен поддерживать добрые отношения с Германией в соответствии с недавно подписанным договором. Расставаясь с Пилсудским, Барту был явно встревожен. «Я не мог его переубедить», — с огорчением говорил он.
213
История дипломатии. Т. III. Дипломатия в период подготовки Второй мировой войны (1919—1939 гг.) / Под ред. В.П. Потемкина. М.-Л.:ОГИЗ, 1945. С. 500.
214
Симон А. Я обвиняю! Сборник «О тех, кто предал Францию». М., 1941. С. 53-54.
215
Юзеф Бек (1894—1944 гг.) — 1914 г. учился в Коммерческой академии в Вене. В 1918 г. работал на Украине на польскую разведку. В 1921 г. майор Бек состоял на службе во II отделе польского Генштаба (разведка). Имя его упоминалось в ноте Чичерина от 10 сентября 1921 г., адресованной польскому представителю в Москве Филипповичу: «Наше утверждение о том, что 2-й отдел польского Генерального штаба давал организации Савинкова возможность посылать в Россию яд, основывается, между прочим, на документе за подписью майора Генерального штаба Бека». В 1923 г. французский Генштаб установил, что сведения о вооруженных силах Франции, сообщаемые лишь представителям союзных армий, в том числе и польской, известны германскому штабу. А в 1924 г., по требованию маршала Фоша военный атташе польского посольства в Париже полковник Бек вынужден был покинуть Францию. В начале 1932 г. полковник Бек был намечен польским правительством на пост посла в Париже, но французский МИД отклонил эту кандидатуру. Пилсудский в пику французам назначил Бека министром иностранных дел в Польше.
216
История дипломатии. Т. III. С. 502.
217
Там же.