Страница 59 из 66
— Не вчи вчену, — кинула она, и её пальцы быстро побежали по ниткам, а челнок летал, точно голубь в небе. Судьбы Времён собираясь возмутиться до глубины души над святотатством, но, увидев возникающий под руками Оксаны орнамент, застыли, забыв свои слова.
— Полетели, — шепнул на ухо Фатонот подкравшийся Харом и потянул её к дверям.
Когда наступил вечер и на небо высыпали звёзды, из окон второго этажа неслась разудалая коломыйка[35], выводимая Оксаной, заступившей на смену:
— Мене мамка породила коло сіяночки
Та дала ми файний голос лиш до співаночки.
Вторые голоса, которые принадлежали Судьбам Времён, с диким криком подхватывали второй куплет:
— Ой як собі заспіваю, голосом поведу,
Так до мене хлопці липнуть, як пчоли до меду.
Рохо, которому Харом поручил присмотреть за прибывшими, стоял во дворе и слушал песню, когда откуда-то вынырнула Текля и положила ему руку на плечо:
— Хлопчику, ходи до мене.
* * *
На одно мгновение Маргина очнулась от галлюцинаций, чувствуя, как в неё тонкой струей вливается Мо и шастает по всех глифомах. Так как все её симпоты были заткнуты, чтобы не чувствовать амомедара, то те несколько, которые оставались внутри не могли справиться с вторжением Мо, и она внутренне возмутилась:
«Что ты здесь делаешь?
«Ты красиво придумала», — восхитился Мо, и Маргина уверилась в его искренности, так как внутри неё он был совершенно прозрачен.
«Выкатывайся из меня!» — с негодованием воскликнула она, оставаясь совсем беспомощной перед его вторжением.
«Я тебе помогу!» — сообщил Мо, заменяя своими симпотами её в том месте, где он проник.
«Как ты в меня пробрался?» — спросила она и сразу же получила ответ:
«Точку, которая соприкасалась со мной, ты не прикрыла».
Она вспомнила, как сразу ощутила Мо, и всё стало ясно. Мо потихоньку освобождал симпоты Маргины и она, освободившимися, могла шастать по его глифомам, сколько хотела, что она тут же и сделала. Каково же было её удивление, когда она обнаружила, что в бытность их отношений, ему, Мо, не хватало её.
«Ты хочешь сказать, что я тебя мало любила?» — возмутилась Маргина и Мо сразу же ответил: «Да!»
Ошарашенная Маргина порылась у своих и его глифомах, с удивлением понимая, что Мо был прав. «Бедный мой», — пожалела она, забывая, что она сейчас с другим. «Не кайся! Я переживу!» — успокоил её Мо и она, чувствуя себя немного виноватой, с благодарностью соединила свои симпотами с его, а одной, единственной, вгрызлась в амомедара, поглощая очередную порцию минеральной ваты, напичканную образами и событиями, погружаясь в которые, забыла всё.
Только не запах сена, на чердаке у Лотта, где она встретилась с Мо. Маргина подалась к нему, вспоминая, чувствуя его внутреннее сопротивление, которое волной откатилось назад, а она снова попыталась накрыть его целиком. Ответная волна схлестнулась с её новой волной, ломая ритм, но тут же создавая новый, охвативший двоих, который медленно и неохотно ласкал их глифомы, покоряя и погружая их в блаженство.
Волны накатывались с неизбежной последовательностью, овладевая её телом, которое подчинялось только ритму, снова возбуждая шквал наслаждения, готовый в один миг вознестись к небесам и обрушиться вниз, а потом вспениться страстью. Не успевшие схлынуть чувства ожидали новой волны, и становилось невыносимо сдерживать удовольствие, с содроганием ожидая взрыва сладострастия.
«Что вы здесь делаете?» — не к месту спросила Манароис, забираясь к ним на сеновал. Маргина не могла остановиться, а Манароис, как курица, бегала вокруг них с Мо, выкрикивая одно и то же. «Что ты здесь делаешь?» — воскликнул Мо, выскочив из-под Маргины, и петухом побежал за Манароис, клювом хватая её за затылок.
«Что вы здесь делаете?» — возмутилась Маргина, превращаясь в курицу и пытаясь догнать Мо. «Что вы здесь делаете?» — путаясь под ногами Маргины, спросил цыплёнок, разинув клюв и базлая во всё горло.
«Куда я попала?» — воскликнула Маргина, понимая, что видит ерунду.
«Куда я попала?» — закричала Манароис, вскакивая на Мо.
«Куда ты пропала?» — орал Мо на ухо Маргине.
«Куда я попала?» — запищал цыплёнок, клюнув Маргину в бок.
* * *
Пойманных в реке утопленников, приведя в чувство, отвели домой и положили отдыхать, рассуждая, что сон сотрёт все остатки стресса. Их не расспрашивали, почему они свалились с неба, оставив разговоры на потом. Перчик боялся, что начались репликации, а чем они угрожают, он прекрасно знал: сестре, Элайни, пришлось несколько лет прожить в прошлом, и только недавно она вернулась домой. Чтобы привести свои мысли в порядок, он решил поделиться ними с Хенком, к которому тут же отправился.
Если бы Перчик не покинул поспешно берег, оказывая помощь пострадавшим утопленникам, то он бы увидел, что за ними, вдогонку, река приняла в свои воды контейнер, который шлёпнулся с небес. Контейнер неспешно погрузился в воду, пуская пузыри, и, в скором времени, достиг дна, слегка всколыхнув придонный ил.
Вслед за контейнером в реку погрузился Ворон, так же как и он, пуская пузыри, пока не завис над ним. Вокруг контейнера кругами плавал Сазан, срезая по спирали латексную оболочку и обнажая металлическое устройство, состоящее из блестящего тора и цилиндра, торчащего у него изнутри.
— Ты посмотри, Ворон, они создали репликатор из дырки от бублика, — возмутился Сазан, — недаром на Земле не ставят станцию репликации. Будь она там, эти земляне давно бы взорвали Вселенную.
— А что делать с их открытием? — спросил Ворон, оглядывая металлическое сооружение на дне.
— Заморозить на сотню гигапрасеков, пусть пока станции репликации делают по старинке, из саритиума[36].
Ворон, не очень любивший находиться в воде, кивнул Сазану и всплыл на поверхность реки Леи, откуда поднялся в воздух и полетел в Боро.
Когда Перчик пришёл к Хенку, то не застал его дома. Байли, поцеловав своего братика, сообщила ему, что муж ушёл к Розарии. Перчик решил не ждать и отправился к дому Васи Филимонова и Розарии, где всех и нашёл. Розария, почему-то, рыдала на груди у Васи, что-то объясняя Хенку, а рядом находились растерянные братья Хворрост, недавно появившиеся в Боро.
— Что случилось? — спросил Перчик, но Хенк его оборвал: — Погоди.
Из слов Розарии выходило, что стоило ей на минутку отлучиться, как Анни, которая у неё жила, пропала. Братья Хворрост, с которыми Анни в это время разговаривала, утверждали, что не знают, куда она девалась, но их глаза так безбожно врали, что Хенк сразу их раскусил.
— Или вы скажете, что случилось, или я вынужден буду где-нибудь вас закрыть, — сообщил он братьям. Те потёрлись немного между собой и сообщили:
— Она нажала кнопку на трансляторе.
— На каком «трансляторе»? — не понял Хенк. Жан Хворрост вытащил из кармана кривую штучку и показал: — Вот.
Хенк взял «транслятор» и принялся его вертеть во все стороны.
— Я что-то не вижу здесь никаких кнопок! — сообщил он и Жан Хворрост, уличённый в обмане, возмущённо сказал:
— Да, вот же она! — воскликнул он, нажимая незаметный бугорок.
Хенк исчез, а побелевший Жан растерянно смотрел на брата. Розария, стоящая на ступеньках крыльца, приподняла братьев Хворрост за шиворот и грозно спросила:
— Вы куда мою Анни девали?
Репликация двенадцатая.Бони
«Куда я попала?» — не унимался цыплёнок, толкая её изнутри, и Маргина пустила к нему свою симпоту, проникая внутрь. Существо было в ужасе и вовсе не цыплёнок, а Анни, как она себя называла. Маргина, отходя от воздействия амомедара, удивлённо у неё спросила: