Перстень Харома

«Интересно, кому достанется этот ковёр?» — мелькнула у Фатенот крамольная мысль, но вместо ответа услышала бурчание сердитых старых сов. Подбирая цвета, она думала о свободе, оттого цвета на ковре у неё были яркие. Если бы она была свободна, то могла бы одним глазком взглянуть на Харома и прочесть в его глазах желание, чтобы сравнить его с тем, которое она видела тысячу лет назад.

Тогда, наперекор всему, она покинула бы эту затхлую комнату и двух старых дур, ничего не мыслящих в жизни, чтобы больше сюда никогда не возвращаться. Фатенот машинально вязала узлы, не глядя на нитки, интуитивно переплетая их и создавая новый узор. Когда нить заканчивалась, она привязывала новую нить, понимая, что чья-то судьба в эту минуту оборвалась и родилась новая, ещё бесцветная жизнь.

Вся в своих мыслях, она завязала очередной узел и, отчего-то, неловко дёрнулась, тут же почувствовав пронзившую её боль. Она растерянно посмотрела на нитку, которую нечаянно дёрнула, и с удивлением поняла, что только что связала себя узлом с другим человеком. Взяв его нескончаемую нить, Фатенот застыла, поражённая тем, что увидела, а совы, возмущённые остановленной работы, сердито заухали.

Фатенот громко захохотала, откинувшись в кресле, а медное зеркало, впервые за многие годы, отразило в своей глубине две улыбающиеся половинки лица. В дверь раздался стук и Фатенот, не переставая смеяться, крикнула: «Открыто!» В проёме появился Рохо, удивлённый тем, что Фатенот смеётся. Он, иногда, навещал Фатенот, чтобы немного её развлечь, но такой радостной не видел никогда.

— Рохо, как я рада тебя видеть! — воскликнула Фатенот, поднимаясь из-за ткацкого станка, обнимая его и целуя.

— Пойдём к озеру, подышим свежим воздухом, — сказала она ему, направляясь к двери.

— А как же работа? — оторопели Судьбы Времён, выпучив совиные глаза на Фатенот и её гостя.

— Работа подождёт! — воскликнула Фатенот и засмеялась: — У меня творческий перерыв.

* * *

Когда страсти по случаю возвращения Элайни и Сергея немного улеглись и их оставили одних, чтобы они привели себя в порядок после долгой дороги, Хенк забрал братьев Хворрост и Васабри к себе в кабинет и устроил им фирменный допрос.

— Почему ты решила, что твой Дима здесь, на Глаурии?

— Я же говорила, что прочитала его записку.

— Ты можете перемещаться на другие планеты?

— Могу, в пределах солнечной системы. Но это очень дорого и мне не по карману.

— А как ты попали сюда?

— Меня отправила фирма «Дикие гуси», — ответила Анни.

— Вас тоже отправила фирма «Дикие гуси»? — Спросил Хенк у братьев Хворрост.

— Да, мы с братом заплатили деньги и нас отправили туда же, куда и Анни.

— До этого случая вы эту фирму знали?

— Нет.

— Над чем работал Дима?

— Он занимался тканями, способными заменить человеческую кожу, органы и отдельные клетки.

— Он достиг определённых результатов?

— Да! Ему удалось создать атомарную структуру, которая мгновенно превращалась, во что угодно, стоило поместить её в определённое поле, — ответил Жак Хворрост.

— Результатов он вам, вероятно, не оставил, — ухмыльнулся Хенк, глядя на братьев Хворрост: — Потому вы его и ищете.

— Да, нам нужно погасить финансовые риски, — сообщил Жан Хворрост, — ведь условия мы ему обеспечили хорошие, — он посмотрел на Анни и сказал: — Она знает.

Анни покраснела, но ничего не ответила, но то, что она отдыхала за счёт фирмы братьев Хворрост, она не отрицала.

Хенк помолчал и сказал:

— Здесь скрывается какая-то тайна.

Братья Хворрост молчали, так как в тайны не верили, полагая, что любую тайну можно купить, стоит только назначить правильную цену. А Анни, она же, Васабри, обращалась к своему любимому: «Димка, паразит, куда ты пропал?»

* * *

Странник, посасывая амомедара, следил одной симпотой за Хранителями, как они себя называли, размышляя, между сладостными галлюцинациями, какого лешего они делают в космосе. То, что они направлялись в сторону Эраннера, его особо не волновало, так как он был надёжно спрятан расщелиной. К тому же Странник мог в любой момент изменить свою сущность, превратившись, к примеру, в камень, который никакой Хранитель не отличит от настоящего.

Наблюдение так бы и окончилось скучной констатацией, если бы пространство не надулось и выплюнуло возле планеты Глаурия, две капсулы, которые раскрылись, выбрасывая завёрнутые в латекс штуки, фигурой напоминающие человеческие тела. Удерживаемые латексом, тела медленно поплыли вокруг Глаурии, постепенно снижаясь и скрываясь за горизонтом.

Пространство снова вспучилось, рожая не капсулы, а большой контейнер, блестящие стенки которого, отражали солнечные лучи, создавая зайчики, достающие до планеты Эраннер. Контейнер, как и латексные оболочки, поплыл вокруг Глаурии, немного подразнив любопытных из Эраннера, и скрылся на другой стороне планеты Глаурия.

Так как рядом находились Хранители, Странник не бросил свои симпоты вдогонку контейнеру и фигурам в латексе, не давая возможности себя обнаружить, полагая, что всё узнает потом, когда понадобится. А понадобятся знания не скоро, так как горы амомедаров хватит надолго, а лучшего состояния, чем забытьё, Странник не знал.

Хранители тоже видели капсулы и контейнер, которые вызвали у них интерес, но отвлекаться не захотели, следуя ранее намеченному плану. Так и оставаясь в виде лошадей, товарищ Тёмный и Маргина опустились на планету Эраннер. Проверка планеты симпотами ничего не дала, так как планета была пуста, как капустный кочан. Сравнение с кочаном не напрасно пришло в глифомы Маргины, потому что Эраннер был весь изрезан глубокими бороздами, края которых, к тому же, выворачивались и закручивались, создавая чередование борозд и валиков.

Человек по такой поверхности не ушёл бы далеко, а Маргине и товарищу Тёмному пришлось прыгать, как козам, от одной возвышенности к другой. Маргина не видела смысла таким образом разыскивать Мо, несмотря на то, что Сазан указал, где искать, тем более симпоты говорили об обратном – предателя Мо здесь нет и, возможно, никогда и не было.

Вероятно, Сазан хотел посмеяться над ними, но если он пусть наполовину такой могучий, как говорил товарищ Тёмный, то, какое ему удовольствие над ними шутить. Маргине надоело прыганье вверх-вниз и совсем не хотелось столкнуться с Мо нос к носу, да и не было никакой необходимости подряжаться на его поиски, так как Харом давно отпустил Маргину и стал вменяемым.

Вся суть была в том, что Тёмный дал слово, поэтому должен был освободить Мо, а Манароис за это обещала заменить у ткацкого станка Фатенот, которую ждёт Харом. На месте Харома Маргина давно бы отправилась на планету Деканат, забрала Фатенот, а противных сов Судьбы Времен послала бы куда-нибудь подальше. Например, в эту дыру, на планету Эраннер.

Размышляя таким образом, она свалилась в расщелину и застряла, что для неё было совсем не страшно, так как боли ей бояться нечего, а что-либо сломать ей, практически, невозможно. Она хотела бросить симпоту товарищу Тёмному, но устыдилась, и, поменяв форму на человеческую, сразу почувствовала себя свободной. Маргина схватилась за скалу, чтобы оттолкнуться и выпрыгнуть вверх, но камень растаял под её рукой, и её полностью залила жидкость.

«Откуда здесь вода?» — подумала она, ничуть не испугавшись, и тут жидкость окаменела, сковав её полностью. Она бросила симпоту Тёмному, но его не почувствовала, обнаружив экран, окружающий её со всех сторон.

«Что за шутки?» — возмутилась она, полагая, что это Мо. Неожиданно для себя, ощутила, что это, действительно, Мо. «Ты зачем меня обездвижил?» — бросила она симпоту, отчего-то подумав, что Мо снова воспрял к ней любовью и, не собираясь её принимать. Мо, зараза, молчал, как рыба, а отпускать не собирался. Она попробовала ударить его энергетическим ударом, но он сразу терялся, точно исчезая в пропасти.