Страница 87 из 128
всех сторон.
— Василь, где наши? — кричал водитель Величко. — Оторвались мы далеко, слышь,
товарищ старший лейтенант, опасно!..
— Согласен, — сказал старший лейтенант. — Разворот кругом!
Японцы разбегались при любом движении танка и тут же снова открывали огонь. Вдруг
БТ-5 получил сильный удар в кормовую часть, вздрогнул и... заглох.
— Величко, что там? — закричал командир.
— Не знаю, — был ответ.
Старший лейтенант открыл огонь из пушки и пулемета. Башня вращалась на 360 градусов.
Только бы не подпустить японцев к танку!
— Не копайся, Величко! — прокричал командир. — Заводи!
Механик-водитель не ответил. Наконец мотор завелся, танк дернулся и двинулся дальше.
Страшно хотелось пить, но воды больше не было. Броня накалилась.
— Куда едем? — спросил водитель.
— На запад, — прохрипел командир.
Танк двинулся вперед.
— Никого, товарищ командир, — доложил водитель.
Филатов открыл люк, посмотрел по сторонам — точно, никого, ни своих, ни противника.
Раскаленный солнечный свет «ел» глаза, воздух обжигал горло.
Слева старший лейтенант увидел наконец облако пыли. Прищурился: свои или самураи?
Свои.
— Старший лейтенант Филатов.
— Капитан Безукладников. Вот приказ комбрига поддержать танками атаку монгольской
кавалерии. Справитесь?
— Боеприпасы заканчиваются, бензин на исходе, — доложил Филатов. — Сколько
можем, поддержим, но результата обещать не могу — стрелять нечем. А у вас нет воды?
3 июля 1939 года, гора Баин-Цаган, 23 часа
— Я знаю «Советы»! — говорил генерал Камацубара, командующий армией. — Я был
военным атташе в Советском Союзе и изучил их манеру... Этого не может быть, чтобы
они действовали так безоглядно. Бросить танки с ходу, без прикрытия? Сколько мы
уничтожили?
Штабные офицеры молчали. Камацубара и сам знал, что произошло.
Старший унтер-офицер штаба Отани поклонился:
— Автомобиль готов.
Камацубара сел рядом с водителем, Отани разместился сзади. Медленно двинулась
машина, покидая место сражения. Ночь выдалась тихой, луна ярко освещала поле боя.
Казалось, кругом одни сплошные мертвецы. Мертвы были люди, танки, орудия.
— Мост! — прошептал Отани. На него сильно подействовала картина.
Машина поехала по разбитому мосту. Генерал молчал. Машина выбралась на
противоположный берег, гора смерти осталась позади. Теперь можно было ехать быстрее,
и водитель прибавил газа.
Автомобиль, увозящий японского генерала разгромленной армии, скрылся в ночи.
— Этот Жуков... — прошипел Камацубара. — То, что он сделал!.. То, что сделал!.. Он
просто какой-то ученик Чингис-хана!
...3 июля 11-я танковая бригада потеряла почти половину личного состава.
51. Улица вооруженных вагонов
12 сентября 1919 года, Турин
Правило, согласно которому на военную технику всегда будет высокий спрос, с
окончанием войны как будто перестало действовать.
Заказ на поставку двухсот танков в месяц был сокращен вдвое.
Однако на заводе FIAT обсуждались проблемы еще более серьезные, нежели уменьшение
производственного плана.
— Мы пришли к выводу, — докладывал правлению завода главный инженер, — что
предлагаемая нам конструкция весьма далека от идеальной. До сих пор имелось в виду,
что мы должны следовать идеям французских разработчиков и строить танки, подобные
FT-17. Тщательное изучение этой модели показало, что французский танк имеет слишком
высокую центровку. При преодолении глубоких траншей и вертикальных стенок он
попросту переворачивается. Кроме того, он медленный. Да и вооружение неплохо бы
улучшить.
— И каковы соображения по данному поводу?
Главный инженер показал на пачку чертежей:
— Мы предлагаем начать работу над собственным, итальянским, национальным
вариантом легкого танка, который носил бы имя нашей фирмы — FIAT.
Он пояснил, что больших изменений вносить в имеющуюся конструкцию не
предполагается — достаточно кое-что улучшить и доработать, — и получил от
руководства «добро».
17 июня 1920 года, полигон под Турином
Первое полевое испытание танка FIAT 3000 происходило на твердом грунте. Не хватало
еще, чтобы новая машина безнадежно завязла в каком-нибудь болоте.
— Сходство с французским танком, конечно, имеется, но многое мы сделали по-другому.
— Представитель завода FIAT охотно объяснял военным, что и как было доработано в
танке, а что осталось по-старому.
— Ходовая часть сохранила восемь опорных катков на борт, сблокированных в четыре
тележки. Гусеница — пятьдесят два трака — не сильно отличается от гусеницы FT-17. А
вот форма корпуса нашей машины проще.
— Какова толщина брони? — поинтересовался толстый пехотный майор.
Танк занимал больше, чем остальных членов комиссии.
Что, в общем, было закономерно, поскольку танки включались именно в пехотные части.
— Отвечаю на ваш вопрос, — кивнул инженер. — Толщина брони — от шести до
шестнадцати миллиметров. Таким образом, как вы видите, бронезащита на уровне
французского танка. Главное отличие — спрямленные броневые листы носовой части.
Верхний бронелист цельный. Кормовая часть нашего танка существенно короче — за счет
перекомпоновки моторно-трансмиссионного отделения.
— Конкретнее? — попросил майор.
Инженер сухо улыбнулся:
— Если совсем просто и конкретно — наш четырехцилиндровый двигатель FIAT
мощностью в пятьдесят лошадиных сил установлен не вдоль, а поперек.
— Кстати, двигатель запускается только с внешней стороны? — опять спросил майор.
— Обычно — да, но командир танка может сделать это и из боевого отделения, используя
магнето. Радиатор — сверху двигателя. Бензобак — вплотную к кормовому бронелисту,
— инженер показал, оглаживая танк, где что находится.
FIAT 3000 был снабжен также «хвостом» для преодоления широких траншей и канав. Без
«хвоста» никуда...
— Ну и еще одна особенность, — добавил инженер, — корпус нашего танка герметичен.
При определенных условиях он может, вероятно, передвигаться по дну реки.
— А это что? — показал рукой неугомонный майор.
Инженер чуть покраснел:
— Это насос для удаления воды, — сердито откликнулся инженер. — Да, мы постарались
предусмотреть все вероятности... Сразу скажу о неудобствах. В нашем танке нет
электрооборудования и освещения. В темное время суток экипажу придется полагаться
только на собственные силы.
— Ну хоть приборы-то внутренней связи вы установили? — поинтересовался генерал
Бадольо, который все это время молча слушал разговор.
— Нет, — ответил инженер. — Впрочем, вы можете лично опробовать танк. Посидеть на
месте водителя или командира-стрелка. Оцените, насколько там... тесно. С этим, к
сожалению, ничего не поделаешь. Хотя могу сказать, и не без гордости, наша башня по
сравнению с французской, больше, и это делает условия работы экипажа удобнее.
— Так как они общаются, командир и водитель? — спросил Бадольо.
— Жестами! — ответил майор. — И я даже догадываюсь, какими...
Он хмыкнул. Несмотря на определенные недостатки, танк вызывал у него приятные
эмоции.
— Теперь насчет вооружения. — Инженер с гордостью кивнул на два пулемета. — Шесть
с половиной миллиметров. Как видите, установлены в нашей девятигранной башне с
верхним наклонным бронелистом и небольшой командирской башенкой на крыше. Башня