Страница 127 из 128
На платформах стояли тяжелые танки КВ-1. Им предстояло принять участие в боях
«местного значения»: перед началом крупной операции необходимо было расширить
«горло» Барвенковского выступа.
Баданов оглядел местность. Как здесь выгружаться? Как заводить моторы? Снегу по пояс.
— Товарищ комбриг! — Это подбежал старший лейтенант, командир роты. — Техники
предлагают прогревать и заводить танки на платформах перед разгрузкой с
использованием пара паровоза.
— Хорошо, действуйте, — отозвался генерал-майор. — Смотрите, при разгрузке не
сажайте танки на днище, а то застрянем тут...
Бригада включала танковый батальон средних и тяжелых танков — пять КВ-1 и десять
тридцатьчетверок, танковый батальон легких танков — двадцать Т-60. Ну и еще
мотострелковый батальон, противотанковую батарею, роту технического обеспечения,
медпункт…
10 марта 1942 года, район Совхоза номер пять (Юго-Западный фронт)
— Старший лейтенант Гуляев, к командиру бригады!
Двенадцатая бригада стояла на выжидательных позициях — километрах в пятнадцати от
переднего края.
Экипажи жили под танками — в снегу были выкопаны траншеи, над которыми стоял танк,
накрытый брезентом. В траншеях жгли костры: это и людей согревало, и двигатель.
Старший лейтенант Гуляев высунулся наружу. Он был черен от копоти.
— Сейчас соляркой отмоюсь.
— Некогда, так идите.
Командир бригады уже ждал с развернутой картой. Твердый ноготь показывал
направление, оставляя на карте резкие черты:
— Наступаем вот сюда, на Совхоз номер пять. Начнем с артподготовки, потом с пехотой
двигаетесь в этом направлении. Вышибем оттуда немцев и закрепимся в населенном
пункте.
…Сражение шло уже несколько часов. Тяжелые танки КВ ворвались на окраину
населенного пункта, и тут по ним ударила артиллерия противника.
— Не останавливаться, вперед, вперед! — Старший лейтенант Гуляев верил в свой
экипаж. Механик-водитель Лесников был с ним еще на Финской.
Сейчас тяжелый танк рвался в поселок, как заколдованный, уходя от снарядов
противника.
Он видел, как немцы бегут.
Затем танк остановился.
— Что?!
— Подбили, товарищ старший лейтенант! — донесся голос механика.
— Огонь!
Остальные четыре КВ и восемь Т-34 подошли спустя полчаса.
— Вот он, товарищ лейтенант! — сержант Петров, которого все называли «Петя», показал
своему командиру Гвозденко на подбитый КВ-1.
В танке обнаружили погибший экипаж: старший лейтенант Гуляев и его товарищи
сгорели…
11 марта 1942 года, Совхоз номер пять
Комбриг Баданов устало потер лоб. Бои местного значения. А потери большие.
Скорей бы уж общее наступление.
Скорей бы весна. Говорят, в этом году выйдем на Государственную границу СССР.
Выгоним врага с нашей земли. Ох, скорей бы наступление!
А пока — что там с танками КВ-1?
Он еще раз перечитал рапорт Гвозденко. Боекомплект недостаточный. Двадцать восемь
снарядов. Да, мало. Если бы у Гуляева было их побольше, может быть, и продержался бы,
не сгорел.
А так — при возможности танки просто выходят из боя, загружают новый боекомплект и
снова возвращаются.
Но вообще в целом танк хороший. Пехота, вон, хвалит. Громадина, мол, и за броней
укрываться удобно. И скорость примерно как у солдат, бегущих в атаку.
Тридцатьчетверка, как конь, удирает вперед, а КВ солдат прикрывает.
В общем, плюсы и минусы… Подытожить бы опыт первых боев в данных условиях…
Некоторые товарищи на оптику жалуются. Но это уж простите, товарищи дорогие.
Харьковский завод пока не работает, новой оптики не будет. Вот возьмем Харьков…
Баданов вздохнул. Да. Вот возьмем Харьков… Надежды, надежды.
17 марта 1942 года, Москва
Верховный Главнокомандующий был настроен оптимистически.
— Мы добились превосходства над противником — и численно, и в отношении
технической вооруженности. Я считаю, нам следует развивать наступление. Тут
некоторые, — он спокойно перевел взгляд на маршала Шапошникова, — предлагают
ограничиться активной обороной. По-моему, это неправильно.
Шапошников возразил:
— Отсутствие второго фронта в Европе нельзя сбрасывать со счетов. И вермахт еще рано
хоронить — он достаточно силен. Генштаб уверен, летом главные события разыграются в
районе Воронежа. Вот там и следует сосредоточить основные стратегические резервы, не
вводя их пока в дело.
Сталин потемнел лицом.
— Я правильно понял, товарищ Шапошников: вы предлагаете сидеть и ждать, пока враг
издохнет в бесплодных попытках изменить ход войны?
Маршал Тимошенко, главком Юго-Западного направления, заговорил, заполнив
зловещую паузу:
— Сейчас у нас имеется Барвенковский плацдарм, созданный благодаря усилиям войск
Юго-Западного направления. Напомню, товарищ Шапошников, что глубина занятого
нами выступа составляет девяносто километров, а ширина — сто километров. Оттуда
наши войска могут нанести удар во фланг и тыл харьковской группировке немцев.
— Если немцы не ударят первыми и не окружат нас на этом выступе, — возразил
Шапошников.
Сталин пресек споры:
— Не сидеть же нам в обороне сложа руки! Нет, нам самим надо нанести ряд
упреждающих ударов. Товарищу Тимошенко мы поручаем провести частную
наступательную операцию. А вы, товарищ Василевский, не вмешивайтесь. Это операция
— внутреннее дело Юго-Западного направления. Генштаб ею не управляет.
20 апреля 1942 года, Москва
Директива о подготовке наступательной операции на Харьковском направлении была
готова.
Наступление намечалось на двенадцатое мая. Участвовали два фронта — Брянский и
Юго-Западный.
Ударная группа Брянского фронта должна была наступать со стороны поселка городского
типа Касторное, а Юго-Западного — из района Барвенково.
Сойдясь, эти фронты окружат харьковскую группировку врага, и Харьков — пятый по
величине город Советского Союза, важнейший промышленный и стратегический центр,
— будет освобожден.
Командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Голиков не скрывал от Ставки своей
озабоченности.
— Возможно, мы не успеем начать наступление в указанный срок, если не будут вовремя
подвезены боеприпасы и горючее.
— Что значит — «не успеете»? — сердился Василевский.
Голиков пожал плечами:
— Я не торгуюсь, товарищ Василевский, просто напоминаю, что без боеприпасов армия
воевать физически не сможет.
— С этим поможем, — обещал Василевский. — В крайнем случае отодвинем срок
выступления Брянского фронта на пару дней. И вот еще. Вам придается сорок восьмая
армия. Сейчас она формируется из дивизий и бригад, выделенных для этой цели
специально из глубокого тыла. Командующий — генерал-майор Самохин, переведенный
на эту должность с поста начальника второго управления Главного Разведывательного
Управления Генерального штаба.
Голиков поблагодарил за «царский дар» и отбыл.
21 апреля 1942 года, поселок городского типа Касторное
Начальник штаба формирующейся сорок восьмой армии генерал-майор Сандалов
положил телефонную трубку.
— Десять воинских соединений уже в пути, скоро будут у нас. Начинаются жаркие
деньки... А до наступления остается всего-ничего времени — назначено на двенадцатое
мая. Но где же командующий армией?
— Вылетел рано утром из Москвы на самолете-разведчике Р-5, — доложил дежурный. —
Из Москвы сообщают, что скоро должен быть. При нем пакет с оперативными
материалами Верховного Главнокомандования на проведение операции на Юго-Западном