Страница 118 из 128
врага, овладеть Паволочью. В затяжные бои не ввязывайтесь, держите село и ждите, пока
не подойдут главные силы армии.
Была уже глубокая ночь.
Совещание проходило в деревенской избе в Василькове. На улице стояла непроглядная
тьма.
Рыбалко прибавил:
— С рассветом отсюда уходите. Помните, ваша главная цель — Паволочь. Через этот
населенный пункт пролегают дороги с востока на запад, с севера на юг. Севернее вас
будет наступать механизированная бригада полковника Лупова. Вы должны вырваться
вперед, захватить рубеж Паволочь — Попельня и удерживать его до подхода главных сил
Третьей танковой.
Командующий уехал.
Медленно тянулась ночь. Еще одна ночь великой войны. По-прежнему скрывался во
мраке город Киев — столица Советской Украины.
Остывали, отдыхали танки.
Завтра предстоял еще один рывок, еще один переход, еще один бой.
69. Советские танки в Севске
8 января 1943 года, Москва, Кремль
— Я считаю, что осуществление плана зимней кампании на Брянском направлении
невозможно без новой танковой армии, — сказал Иосиф Сталин. — А вы какого мнения,
товарищи?
Он обвел глазами свой штаб.
Заместитель начальника Главного бронетанкового управления по политической части
генерал Бирюков кивнул:
— Считаю создание еще одной танковой армии необходимым.
— Вот вы и займитесь, товарищ Бирюков, — подхватил Сталин. — И в самое ближайшее
время предоставьте проект директивы. Хорошо продумайте состав армии. Полагаете, она
должна быть чисто танковой или все-таки смешанного характера?
— Полагаю, все-таки смешанного, — сказал Бирюков.
Сталин ненадолго задумался:
— И вот еще что. Необходимо продумать кадровый вопрос. Не только командир этой
армии должен понимать танковое дело, но и член Военного совета армии. На этой
должности нужен не просто хороший политработник, нужен хороший танкист. Есть такие
на примете?
— Подберем, товарищ Сталин, — заверил Бирюков.
Жуков вмешался:
— Как насчет генерал-майора танковых войск товарища Латышева?
— Очень хорошо, товарищ Жуков, — медленно проговорил Сталин. — А командующим
армией назначим генерала Романенко. Думайте над директивой, товарищ Бирюков.
Времени в обрез.
10 февраля 1943 года, Москва, Кремль
Командующий Центральным фронтом Рокоссовский не сомневался: грозы не миновать.
Но он был убежден в своей правоте и высказывался прямо:
— Да, я уверен в том, что сроки для операции поставлены нереальные.
— Поясните, товарищ Рокоссовский.
Вторая танковая армия, включенная в состав Центрального фронта формировалась
успешно: к началу февраля главные ее силы находились в районе Любовша — Верховье.
Там же проходили тактические учения: подразделения «притирались» друг к другу.
Танковые корпуса, отдельные гвардейские танковые полки прорыва, стрелковые дивизии,
лыжные бригады, мотоциклетный батальон, истребительно-противотанковые и
минометные полки, инженерные и автомобильные батальоны — им предстояло
превратиться в единую грозную силу.
— Какие конкретно моменты в плане операции вас смущают, товарищ Рокоссовский? —
осведомился Верховный, не скрывая своего недовольства.
— По плану с утра пятнадцатого февраля Вторая танковая и Шестьдесят пятая должны
перейти в наступление с главной задачей перерезать железную дорогу Брянск — Гомель.
На левом крыле — захватить переправы через Днепр, ударить по Смоленску, захватить
Гомель.
— Я знаком с планированием, — нетерпеливо перебил Сталин. — Я хочу услышать то,
чего не знаю.
«Это вы тоже знаете, товарищ Верховный, — мрачно подумал Рокоссовский. — Только
признавать не хотите».
— Времени не хватает, — прямо сказал командующий фронтом. — Мы успели
разработать только план наступательной операции на Смоленском направлении.
— Показывайте, — приказал Сталин.
Рокоссовский подошел к карте. Самое страшное сказано — сроки срываются; теперь
можно переходить к делу.
Указка скользила по населенным пунктам: первый этап — железная дорога Брянск —
Конотоп, далее — Брянск — Гомель, Новгород-Северский. Город князя Игоря из «Слова о
полку Игореве». Гимназические годы...
И — Смоленск, ключ к западной России. Сколько здесь велось боев, страшно
представить...
— Глубина операции предположительно составит пятьсот километров, — заключил
доклад командующий.
— За какой срок вы предполагаете преодолеть это расстояние? — прозвучал неприятно-
скрипучий голос Сталина. Он был недоволен.
— С учетом оперативных пауз — за сорок два дня, — ответил Рокоссовский.
— Быстрее нельзя?
— Учитывая глубокий снежный покров, — вздохнул Рокоссовский, — и отсутствие дорог,
по которым может передвигаться артиллерия и автотранспорт... Десять километров в день.
Может быть, пятнадцать.
— Еще один момент, товарищ Рокоссовский. — Сталин сделал знак человеку в форме
старшего майора Госбезопасности. — Товарищ Матвеев ознакомит вас с некоторыми
особенностями действий в Брянской области. Это начальник штаба партизанского
движения. Необходимо наладить взаимодействие партизанских бригад с войсками
Центрального фронта. Вы согласны, товарищ Рокоссовский?
Матвеев встал, откашлялся.
— Наше основное направление — уничтожить коммуникации. Чтобы противник не мог
больше передвигать эшелоны, автоколонны, обозы. Плюс к тому — разведка. Перед
партизанскими штабами задача поставлена.
20 февраля 1943 года, Ливны
— Все, дороги дальше нет. Грузись, ребята!
Метель бушевала настолько сильная, что в нескольких метрах уже ничего не было видно.
Шестнадцатый танковый корпус перебрасывали по железной дороге. Уже в поезде пошел
слух о том, что дорожные части застряли на Волге и что дорога скоро оборвется. Гадали
— скоро ли и где.
— Все, приехали, — командир второй роты капитан Золотухин выплюнул папиросу. —
До Золотухино своим ходом.
— Прямо как к вам домой, товарищ капитан, — заметил лейтенант Трескин.
— Сплошное веселье, — отозвался Золотухин безрадостно. — Тут вот обозначена дорога,
— он провел пальцем по карте, — а какая дорога при такой погоде? Сплошной снег выше
пояса.
— До Золотухино-то далеко?
— Километров двести. Попробуем идти по железке. Может, там повыше и не так замело.
...Танки продвигались медленно. День казался бесконечным, хотя стемнело рано.
Золотухин прикидывал — где разместиться на ночлег. Служба тыла не успевала
подвозить продовольствие. В штабах, небось, рассчитали и красиво вывели цифрами,
думал капитан без горечи, привычно: столько-то сутотдачи продовольствия и тэ пэ, а
смотреть реально — просто нет еды.
— Деревня, товарищ капитан! — Сержант Серегин выглядел довольным.
Молодой, силушки полно, чего ж ему не быть довольным, подумал капитан.
— Какая деревня?
— На карте обозначено — вроде, Сильцы или как...
Капитан всмотрелся в ночной мрак. «Ни огня, ни темной хаты», — подумал он. Где же
зоркий сержант усмотрел деревню?
Но Серегин оказался прав, и через полчаса танки оказались в том, что некогда было
деревней. Немцы ушли отсюда совсем недавно. Еще тянуло кислым с пепелища, половина
домов стояли разваленными или пустыми.
«Продовольствием здесь не разживешься», — думал капитан.
И все-таки крестьяне делились последним: куском хлеба, обломком немецкого шоколада,
обнаружилась даже корова — а где корова, там молоко.
К вечеру в корпус прибыл Василевский.