Страница 83 из 104
— Он, видать, выгоняет их выстрелами из какого-нибудь угла.
Перс быстро выбрался из покрышки.
— Я его вижу, — быстро проговорил он. — Вижу, как он поблескивает, самолет вижу.
Это разозлило Гая — Перс первым заметил самолет, даже без бинокля. А теперь он и сам его увидел, в бинокль. Он вылетел из ущелья, заложил вираж назад и снова исчез.
— Он их зажал там, в ущелье. И теперь возвращается, чтоб выгнать оттуда.
— Ты их видишь? — спросил Перс.
— Нет, он их еще не выгнал на открытое место. Вернулся туда, чтоб выгнать.
Теперь он видел в бинокль двигающиеся точки на земле, где ущелье открывалось и переходило в ровную как стол пустыню.
— Вижу их! — сказал он. И начал считать, шевеля губами: — Одна, две, три, четыре. Четыре и жеребенок.
— Жеребенка тоже будем брать? — спросил Перс.
— Черт возьми, да кобылу и не взять без жеребенка.
Перс ничего не сказал. Гай протянул ему бинокль:
— Глянь сам.
Гай соскочил с грузовика и пошел вперед, к кабине, и открыл дверь. Собака лежала, дрожа, на полу возле педалей. Он щелкнул пальцами, и она осторожно поднялась и спрыгнула на землю и встала там, продолжая трястись, как делала всегда, когда к ним приближались дикие лошади. Он смотрел, как она присела и оросила землю, затем двинулась с большой осторожностью и озабоченностью и страхом, нюхая землю и медленно вертя головой и ставя лапы так, словно вся земля вокруг была начинена упрятанной вглубь взрывчаткой. Он оставил ее там, а сам забрался в кузов и сел на покрышку рядом с Персом, который по-прежнему смотрел в бинокль.
— Он не снизился над ними. Бог ты мой, а здорово они несутся!
— Дай-ка я взгляну! — Гай протянул руку, и Перс передал ему бинокль, сказав при этом:
— Быстро приближаются.
Гай посмотрел в бинокль на лошадей. Самолет, заложив горку, начал снижаться, подлетая все ближе к ним. Они метнулись в сторону, когда ревущий мотор оказался прямо над ними, задрали морды и помчались галопом, еще быстрее. Они скакали теперь уже целый час и скоро замедлят ход, когда самолет после пикирования снова начнет набирать высоту и грохот мотора немного поутихнет. Когда Гвидо снова пошел вверх, Гай и Перс услышали выстрел, отдаленный и неопасный, но он снова заставил лошадей ускорить бег, а самолет тем временем сделал вираж и вернулся на прежний курс. Когда мустанги сбавили скорость, самолет снова оказался над ними, и они рванули галопом, пока звук мотора не начал стихать. Небо было чистое, светло-голубое, и один лишь маленький самолет метался по нему над пустыней, словно сверкающий кончик волшебной палочки, и лошади неслись в сторону широкого и голого глинистого дна озера, где стоял грузовик.
Стоя в кузове, мужчины время от времени передавали друг другу бинокль. Потом уселись на покрышки и стали ждать, когда лошади доскачут до дна озера и Гвидо посадит самолет, и тогда они пустят в дело грузовик. А лошади вдруг остановились.
— Увидели волны раскаленного воздуха, — сказал Гай, глядя в бинокль. Он наблюдал, как лошади двигаются трусцой, встревоженно задрав морды, вдоль края голого дна озера, куда боялись вступить, потому что воздух сверкающими волнами поднимался вверх с его поверхности прямо как жидкость, но они не чуяли воды и не смели двинуться вперед по неизведанной и непонятной территории. Самолет спикировал на них, и они рассыпались, но так и не ступили на дно озера с более прохладной, поросшей полынью землей пустыни. Самолет заложил вираж высоко в воздухе и сделал круг позади них, над пустыней, потом снова совершил вираж и снизился до нескольких ярдов над землей и, ревя, помчался на них почти на высоте их морд, пролетел над ними, поднимаясь выше, и Гай с Персом услышали выстрел. Лошади ринулись на дно озера, врассыпную, в разных направлениях, но при этом шли рысью, исследуя почву под копытами и опасливо нюхая этот странный, перегретый воздух, бьющий им в ноздри. Постепенно, пока самолет описывал в воздухе широкий круг, чтобы снова спикировать, они собрались вместе и небыстрым галопом двинулись плечом к плечу вперед по бескрайнему дну озера. Жеребенок скакал, чуть отставая от матки, и его нос почти касался шелковистого хвоста кобылы.
— Крупная кобыла, — сказал Перс. В его глазах все еще оставалось сонное выражение, лицо было спокойным, но кожа покраснела.
— Ага, гораздо крупней, чем обычно тут встречается, — сказал Гай.
Они продолжали наблюдать за маленьким табуном, теперь уже поднявшись на ноги и стоя в кузове. Впереди шла крупная кобыла, такая же большая, как нормальная взрослая лошадь, и они очень удивились при виде такого животного. Они знали, что табуны мустангов живут в полной изоляции друг от друга, и в результате инбридинга лошади ростом теперь не выше крупного пони. Тут табун свернул в сторону, и они увидели жеребца. Он был меньше кобылы, но все же крупнее, чем те, которых Гай загонял прежде. Остальные две лошади были маленькие, какими обычно бывают мустанги.
Самолет теперь шел вниз, на посадку. Гай и Перс перебрались в переднюю часть кузова, где на высоте бедра между двумя стойками, вставленными в гнезда в полу кузова, был натянут кусок белой сети. Они растянули еще один от стойки к стойке и встали между ними. Перс закрепил свой конец на стойке. Потом оба развернулись внутри загона, и каждый нагнулся над покрышкой, лежавшей позади него, и достал моток веревки, на конце которого болталась петля. Бросив взгляд на дно озера, они увидели, что Гвидо уже подгоняет самолет к ним, руля по земле, и замерли, поджидая его. В двадцати ярдах от грузовика он вырубил мотор и выпрыгнул из открытой кабины еще до того, как самолет окончательно остановился. Закрепил хвост машины веревкой, привязанной к колу, вбитому в глинистую землю, и рысцой побежал к грузовику, на ходу снимая летные очки и засовывая их в карман своей драной куртки. Перс и Гай, смеясь, окликнули его, но он, кажется, даже не замечал их. Его лицо приняло ужасно важное выражение, он был страшно занят. Он запрыгнул в кабину грузовика, и колли впрыгнула туда вслед за ним и уселась на полу, по-прежнему вся трясясь. Он включил мотор и с ревом рванул вперед через плоское глинистое пространство, в водянистые волны перегретого воздуха.
Они увидели, что табун замер на месте, сгрудившись в маленькую кучку милях в двух от них. Грузовик летел вперед по гладкой поверхности, а Гвидо в кабине глянул на спидометр и увидел, что делает больше шестидесяти миль в час. Надо было соблюдать осторожность, чтобы не перевернуться, и он сбросил скорость до пятидесяти пяти. Гай, стоя в переднем правом углу кузова, Перс Хаулэнд — в левом, натянули шляпы по самые брови и подняли веревки с петлями на конце повыше — ветер угрожал спутать их. Гвидо знал, что Гай Лэнглэнд отлично умеет обращаться с веревкой, а вот насчет Перса сомневался, так что направил грузовик к левой части табуна, чтобы подойти к нему, если удастся, той стороной, где стоял Гай. Весь этот способ ловли диких лошадей — с использованием грузовика, покрышек, арканов и самолета — был изобретением Гвидо, и он снова ощутил радость оттого, что все это придумал сам. Он вел грузовик, положив обе тяжелые руки на руль и держа левую ногу над педалью тормоза. Он протянул руку к рычагу переключения передач, чтобы убедиться, что тот не собирается соскочить на нейтраль, но тот вроде бы плотно сидел на месте, так что если они не налетят на что-нибудь, на него можно положиться. Табун начал было двигаться, но снова остановился, и лошади смотрели на грузовик, насторожив уши и вытянув шеи вверх и вперед. Гвидо чуть улыбнулся. По его мнению, они сейчас выглядели совершенно глупо — стоят там в полном неведении; но он-то знал, что будет дальше, он уже жалел их и это их неведение.
Ветер бил прямо в лицо Персу и Гаю, стоявшим в кузове грузовика. Поля их шляп заломились. Лица у обоих были бурые. Они видели, что лошади наблюдают за их приближением, неподвижно стоя на месте. Подъезжая с ревом все ближе и ближе, они видели, как красиво смотрится этот табун.
Перс Хаулэнд повернулся лицом к Гаю, и тот мгновенно оглянулся в его сторону. В эту весну было много дождей, и табун, видимо, нашел себе отличное пастбище. Лошади были упитанные, и шкуры у них блестели. Кобыла была почти вороная, жеребец и две другие — темно-гнедые. У жеребца была волнистая шерсть с сероватым оттенком. Он вдруг нагнул голову, повернулся к грузовику задом и пустился в галоп. Остальные развернулись и затопали следом за ним, жеребенок бежал рядом с кобылой. Гвидо нажал на педаль газа, и грузовик рванулся вперед, завывая мотором. Они были уже в нескольких ярдах позади животных и могли разглядеть даже подошвы их копыт, на которые никогда не набивали подков. Им хорошо были видны и развевающиеся мощные гривы, пышные длинные хвосты, достающие до самых их задних бабок, если они стояли бы неподвижно.