Царские судьбы

С четырнадцати лет Николай начал вести дневник, продолжая это делать всю свою жизнь. Аккуратным почерком были исписаны пятьдесят тетрадей от начала до конца, последняя, пятьдесят первая, осталась незаконченной… Дневник оборвала смерть его автора — уже не царя российского, а арестанта в Екатеринбурге. В дневнике последнего царствующего Романова отражена вся его жизнь, его характер, чувства. Будучи несколько замкнутым в общении с людьми, он раскрыл себя полностью в своих записях.

Еще не вступив на престол, Николай прошел службу в гвардии, познал, несмотря на свою застенчивость, прелести разгульной жизни, кутежи с товарищами по полку. В течение двух лет квартировал наследник в казарме своего полка, прошел несколько лагерных сборов в расположении войск под Петербургом и был назначен командующим батальона в звании полковника. В этом звании он и оставался всю жизнь, так как по восшествии на престол дальнейшее повышение не было положено по закону.

Для расширения кругозора отец отправил цесаревича вместе с братом Георгием в путешествие по восточным странам, выделив для этого морской крейсер. Девять месяцев продолжался этот круиз. Георгий, почувствовав себя плохо, вынужден был вернуться домой, а наследник, посетив Индию, Сингапур, Гонконг и некоторые другие города и страны, прибыл в Японию. Водном из японских городов его путешествие было внезапно прервано — сын императора Александра III чуть было трагически не погиб.

Все произошло молниеносно: на улице на русского гостя вдруг набросился какой-то японец и своим мечом ударил его по голове. К счастью, рана оказалась неглубокой. Другой удар был ловко отпарирован тростью спутника Николая. Мотивы покушения так и остались невыясненными. Визит цесаревича в Страну восходящего солнца на этом закончился, по повелению отца он немедленно возвратился в Петербург. А вот по отношению к японцам у него с тех пор выработалось стойкое предубеждение.

Утешением наследника престола стала балерина Кшесинская, восемнадцатилетняя красавица полька, уже тогда поражавшая своим танцевальным искусством петербургское общество. Знакомство это состоялось еще до поездки Николая в заграничное плавание, причем не без участия отца-императора. Царская семья присутствовала на представлении выпускного класса Императорского балета, после чего было устроено чаепитие. Лучшей балериной класса была миниатюрная, очень живая стройная девушка с высокой грудью и красивой лебединой шеей. Царь сел рядом с Матильдой, так звали эту балерину, затем уступил свое место сыну…

Наследник престола вдруг проявил большой интерес к театру и стал часто приходить к юной балерине за кулисы, полюбив ее, как он говорил своим друзьям, чисто платонической любовью. Но, вернувшись в Петербург из турне по странам Востока, он возобновил это знакомство — платоническая любовь перешла в близость, от которой у Николая, как он писал в своем дневнике, «голова шла кругом». Сначала они встречались тайно в карете, затем цесаревич стал посещать девушку в доме ее родителей, делать дорогие подарки, ну а потом снял для нее двухэтажный особняк, где они могли проводить время. Иногда Николай приводил с собой двоюродных братьев: великих князей Сергея, Георгия и Александра. Молодые люди пили шампанское, пели, веселились.

Отец-император, узнав об этой связи, разрешил продолжать ее с условием, что брак цесаревича немедленно прекратит эти отношения. Тем временем известность маленькой Кшесинской в театральном мире все более возрастала, а вот отношения между любовниками стали постепенно охлаждаться. Николай мыслями и сердцем вновь и вновь возвращался к образу милой немецкой принцессы Алике, с которой познакомился, когда ей было еще двенадцать лет. Девочку привезли в Россию по случаю свадьбы ее старшей сестры Эллы с великим князем Сергеем, родным братом российского императора. Тогда и встретились Николай, юноша шестнадцати лет, и скромная застенчивая принцесса Алиса, или по-немецки, Алике. Она сразу же произвела на цесаревича неизгладимое впечатление. Когда она смотрела на него своими большими серо-голубыми глазами, он просто терял голову.

Спустя пять лет девушка вновь приехала в Петербург навестить свою сестру, ставшую в православии великой княгиней Елизаветой Федоровной. Причем православие внучка английской королевы Виктории приняла добровольно, хотя для нее это было совершенно необязательно — ведь великий князь Сергей не был прямым наследником престола. Гессенский дом проводил младшую дочь герцога Гессен-Дармштадского в Россию с надеждой на будущий брак своей принцессы со старшим сыном российского царя. Но Николаю пока еще не было дано высочайшего соизволения видеться с ней. Гессенская принцесса проводила время в имении великого князя Сергея под Москвой.

Семейная жизнь сестры Алике не была счастливой: из-за наклонностей мужа к гомосексуализму ей не суждено было иметь ребенка. Сам же князь вел веселый образ жизни и мучил ее вдобавок своей ревностью. Все это, однако, не мешало Елизавете преданно любить своего мужа, поскольку брак был освящен Богом, а она строго следовала заповедям Христа.

Пробыв шесть недель в России, Алике покинула страну. Было объявлено, что принцесса не понравилась императрице-матери Марии Федоровне. «Необаятельная, деревянная, будто аршин проглотила», — таков был приговор двора. Император Александр III поддержал мнение своей супруги. А никто, как в стране, так и в семье, не смел перечить властному императору, тем более мягкий Ники, как его называли родители. Ко всему прочему, старший сын ужасно не любил вступать в какие-либо конфликты, поэтому решил ждать молча и безропотно. Несмотря на связь с красавицей балериной, он не оставлял, как оказалось, своей мечты когда-нибудь жениться на полюбившейся ему девушке. Мечтать ведь не запрещено!

В самом начале апреля 1894 года все родственники императорских фамилий Германии, России и Англии съехались в Кобург на бракосочетание старшего брата Алике, Эрнеста Людвига, с Саксен-Кобургской принцессой Викторией Me литой. Для высоких гостей был устроен роскошный прием, там же и состоялась встреча Николая и красавицы Алике. Поскольку император Александр III был тяжело болен и надежды на его выздоровление было мало, и это не скрывалось, сын получил разрешение родителей на свою женитьбу. Этого брака хотел не только сам Николай, испытывавший глубокое чувство к девушке, но и его дядя Вилли, тридцатилетний внук королевы Виктории, прусский император, которого наследник российского престола просто обожал. Да и императрица Мария Федоровна, не присутствовавшая на торжествах, так как находилась у постели больного супруга, написала принцессе доброе письмо с приглашением прибыть в Россию. Алике дала свое согласие, хотя ей трудно было решиться поменять свою религию.

Помолвка состоялась здесь же, в Германии, а через несколько месяцев молодые соединились брачными узами. Еще в период сватовства Алике записала в дневник Николая: «Мы принадлежим друг другу навеки… Ключ от моего сердца, в котором ты заключен, утерян, и теперь тебе никогда не выбраться оттуда»: Это чувство Санни, как называл ее на английский манер Николай (в переводе это означает «солнышко»), сохранила до самой смерти.

Итак, два любящих сердца соединились. Свадебным подарком брата Алике стала земля гессенская на холме Матильды. Николай II решил построить там церковь в память своей бабушки Марии Александровны — супруги Александра II. В последнем году XIX века церковь была освящена в присутствии августейших семей и всего царского двора.

Ну а Матильда Кшесинская?

Жизнь ее, долгая и разнообразная, закончилась в Париже в 1971 году. Один только год она не дожила до своего столетия. У нее было много времени, чтобы написать мемуары — историю любви юной балерины к наследнику престола. Покинутая цесаревичем, она стала дарить свою любовь блестящему петербургскому щеголю, великому князю Сергею Михайловичу, двоюродному брату Николая. А чтобы получать первые роли в балетах Большого театра, она установила близкую связь с дядёй своего бывшего любовника, великим князем Владимиром. Стареющий донжуан не стал отказывать ей в поддержке и тогда, когда начался роман балерины с его сыном Андреем. Он даже согласился стать крестным отцом родившегося мальчика, названного в его честь Владимиром, хотя было не ясно, от кого этот ребенок. Да она и сама, вероятно, не знала, чей это сын. Одно было очевидно — это сын Романовых.