Царские судьбы

Софья все яснее видела непрочность своего положения, и основная угроза ей виделась со стороны младшего брата, сильного, энергичного, полного всяких идей молодого человека. Мысль об удалении Петра с престола, даже об убиении царственного юноши стала туманить ее тщеславную властолюбивую голову. Да и надежда самой стать царицей ее не оставляла. Она не хотела уже мириться лишь с ролью правительницы, в мечтах сестра двух царей видела себя российской царицей. Она присвоила себе титул «Всея великия и иных Россией Самодержца». Этот титул давался ей во всех грамотах, указах и официальных документах, а во время торжественных церемоний Софья занимала место рядом со своими братьями или, вернее, рядом со старшим братом, поскольку на этих церемониях Петр почти не появлялся. На монетах и медалях ее изображали в царском венце и порфире, со скипетром в руке, а вот на поясных портретах братьев-царей, помещаемых на лицевой стороне, скипетра не было. Кроме того, на всех портретах Софья изображалась на фоне русского орла, что по тем понятиям являлось прерогативой царя, а никак не правительницы.

Но не только самодержавная власть дурманила голову царевны Софьи. Ее мечтой было замужество со своим фаворитом Василием Голицыным и занятие трона вместе с ним. Для достижения своей цели царевна вновь решила прибегнуть к помощи стрельцов. Чтобы приобрести их преданность, она не скупилась на деньги. По ее приказу верные ей стрелецкие караулы заняли Кремль, один отряд стрельцов отправился в Преображенское, чтобы убить Петра, который там находился вместе с семьей. Но план заговора стал известен царю. Ему об этом сообщили глубокой ночью, когда он мирно спал в своем небольшом доме. Внезапно разбуженный Петр вскочил с перепугу с постели, в одной нижней рубахе, босой бросился в конюшню и, вскочив на коня, умчался в ближайший лес. Конюхи, оказавшиеся свидетелями этого бегства, догнали его, принесли ему одежду. За ними последовали несколько солдат, и все быстро помчались в Троице-Сергиевский монастырь — обитель русского патриарха, традиционное убежище царской семьи во время опасности. Через некоторое время туда же прибыли его близкие и преданные ему люди.

Видя, что заговор не удался и что число приверженцев Петра возрастает, правительница решила прибегнуть к посредничеству своей тетки царевны Татьяны и сестер Марфы и Марии. Через них она надеялась примириться с младшим царем. Прибыв в монастырь, посланницы пали к ногам государя, пытаясь оправдать Софью и упросить его быть к ней великодушным. Однако, услышав веские доказательства вины царевны, они изменили о ней свое мнение: царевна Татьяна уехала в Москву, а сестры остались с братом.

С помощью патриарха и иностранных офицеров из полка иноземцев, служивших в России под началом генерала Гордона, Петр добился, чтобы регентство Софьи было отменено. Он написал письмо старшему брату, в котором убеждал его, что пора уже им самим, а не их сестре, править государством, и обещал почитать его как отца. Получив согласие царя Иоанна, Петр приказал Софье добровольно удалиться в монастырь. Но такое решение не соответствовало планам честолюбивой царевны, она решила уклониться от исполнения приказа и стала готовить свой побег в Польшу. Узнав об этом, Петр распорядился, чтобы сестра немедленно перешла на житье в Новодевичий монастырь, где ей и ее прислуге было отведено несколько комнат и созданы вполне сносные условия: еду затворнице приносили из дворцовой кухни, разрешались визиты близких родственников. За подписью обоих царей был издан указ ни в каких документах и делах имени бывшей правительницы не упоминать.

Так закончилось семилетнее правление Софьи, дочери второго царя Романова. В заключении сводная сестра Петра томилась пятнадцать лет, а последние годы — под самым строгим надзором. А вот ее сподвижник и любовник — князь Голицын — был сослан далеко на Север, где он с семьей жил в бедности и нужде в глухой деревушке до самой смерти. Все имущество князя было конфисковано, он и его сын были лишены боярского звания. Скончался возлюбленный правительницы Софьи в 1714 году, после его смерти сын его был прощен.

С осени 1689 года в России началось самостоятельное правление двух царей, братьев от разных матерей, но от одного отца. Иоанн, будучи на шесть лет старше своего сводного брата, имел слабое здоровье, был почти слепой, страдал косноязычием и, управлять государством, естественно, не мог. Петр же был готов стать единодержавным русским царем. Но вот Россия не была к этому готова. Русские ортодоксы больше склонялись к старшему брату, воспитанному в добрых старых традициях, да еще совершенно не претендующему на самостоятельность. Это их больше устраивало.

Ну а что Петр?

Расправившись с мятежниками и заключив сестру в монастырь, он еще не взял управления государством в свои руки, а предоставил это матери и нескольким доверенным лицам. Это правление «министров», как их называл Петр, продолжалось почти десять лет. Номинально во главе их стояла царица Наталья, а в действительности всеми делами управлял ее брат, Лев Нарышкин, человек посредственного ума, да еще невоздержанный к алкогольным напиткам. Деятельность этих «министров» ничем не ознаменовалась для России.

Предоставив своим родственникам управлять государством, сам царь Петр всецело отдался собственным делам и увлечениям. Он пока еще не проявлял особого интереса к вопросам государственной жизни. Когда ему исполнилось двадцать два года, внезапно заболела его мать и через несколько дней умерла. Ей было всего сорок два года, но постоянные опасения за жизнь сына, длительная борьба с Милославскими, безжалостное убийство родственников и близких на ее глазах подорвали здоровье царицы Натальи. Со всеми обычными обрядами и почестями ее похоронили в Вознесенском девичьем монастыре. Молодой царь горько оплакивал свою нежно любимую матушку и еще больше отдалился от проблем двора.

Брат его, Иоанн, хотя и продолжал называться царем и имя его во всех грамотах стояло первым, участия в делах правления также не принимал. Он по-своему наслаждался жизнью.

Женившись в восемнадцать лет по указке своей сестры Софьи, этот царь Романов нашел утеху в любовных играх со своей круглолицей и полногрудой красавицей женой, царицей Прасковьей, которая была двумя годами старше его. Жили царь и царица в Кремле, в особых теремах, выстроенных при Софье. V них был свой двор, свои царедворцы. В торжественных случаях царь Иоанн в Полном царском облачении являлся народу, участвовал в торжественных приемах послов, в церковных празднествах, исправно совершал все обряды церкви, а в целом вел мирную и тихую жизнь.

Царица Прасковья, воспитанная на началах старинного быта, едва знала грамоту и была полна предрассудков, суеверия и ханжества. Она окружила себя богомолками, нищими и юродивыми, девочками-сиротами. Почти все время супруга царя Иоанна проводила в своих покоях, где находилось множество птиц, особенно попугаев — это была ее страсть. В политику Прасковья не вмешивалась и оставалась в тени величия своёго мужа.

Первые пять лет детей у них не было, а потом «пошло». Не было года, чтобы Прасковья не радовала мужа рождением дочери: Мария, Феодосья, Катерина, Анна, Прасковья. Царь Иоанн был счастлив такой плодовитостью супруги. Правда, злые люди поговаривали, что вряд ли он мог быть отцом этих детей. Семья вскоре познала и горечь утраты: две старшие дочки умерли. А через четыре года скончался и сам отец семейства: промочил ноги во время рождественского крестного хода и через несколько дней скоропостижно умер. Случилось это в январе 1696 г. Царю Иоанну было всего тридцать лет. Погребен он в московском Архангельском соборе.

Прасковья с тремя малютками осталась вдовой. Местом жительства для нее было выбрано Измайлово — летняя резиденция царя Алексея, обустроенная затем его старшим сыном Федором под зимнее жилье. Село Измайлово славилось отличным ведением хозяйства, садами и огородами. Его считали образцовым русским поместьем и часто показывали иностранцам. Отныне Прасковья стала настоящей помещицей. Но всю жизнь главной ее заботой были дочери, судьба которых сложилась весьма необычно.