Золотой шанс

– Я не передумаю, Ник. Завтра я позвоню Дэррену и скажу ему, что акции снова его и он может поступить с ними как ему угодно.

– Да. Я тебе верю. – Он не сводил с нее глаз. – К черту эти акции. Ты все-таки еще не до конца мне доверяешь, правда?

Фила нахмурилась.

– То, что я собираюсь сделать, не имеет никакого отношения к вопросу о доверии. Я поступаю так, как считаю нужным.

– Я говорю не о твоем решении вернуть акции Дэррену. Я говорю о нас: о тебе и обо мне. Ты не доверяешь мне.

– А как же тебе полностью доверять? После твоего признания в том, что я была использована в качестве марионетки!

– Это был взаимный процесс. Ты тоже меня использовала.

– Да.

– Расскажи мне, Фила, – попросил Никодемус хриплым и низким голосом.

– Что рассказать?

– То, что ты должна.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Он медленно выдохнул.

– Ты лжешь.

– Ну и что? – поддразнила его Фила. – И что ты собираешься делать?

– Единственное, что могу. – Он поймал ее руку и потянул ее на себя. – Милая, займись со мной дикой, страстной любовью.

– Я считала, что ты на меня сердишься.

– Да, определенно злюсь. Как обычно, ты играешь против правил. Но сейчас мне не хочется об этом спорить.

– Ты думаешь, что, если мы снова займемся любовью, я стану мягкой и податливой и изменю свое решение по поводу акций?

– Я уверен, что, если мы займемся любовью, я буду меньше злиться. Разве этого недостаточно?

Фила засияла.

– Достаточно.

Виктория стояла с теннисной ракеткой в руке и нетерпеливо ждала, пока Дэррен закончит разговаривать по телефону на территории корта.

– Я правильно расслышала? Она возвращает тебе акции? Просто так?

– Просто так. – С рассеянным видом Дэррен подбросил теннисный мячик в воздух, поймал его и снова подбросил.

– А как же Ник?

– А что Ник?

– Ну, что он говорит по этому поводу? – Вики нетерпеливо нахмурилась. – Как он к этому относится?

– Мне показалось, что у него не было особого выбора. Фила самостоятельно приняла это решение. Она сказала, что получила ответы на свои вопросы в отношении того, что происходило, пока здесь находилась Крисси, и теперь выходит из игры.

Виктория медленно крутила пальцами ракетку.

– Она ведет себя так, как будто просто заглянула к нам на огонек, задала пару вопросов и решила уйти. Ничего особенного. А на самом деле она все здесь изменила. Эта женщина заронила сомнения в наши головы по поводу того, что мы три года считали истиной. Она достаточно сильно потрясла обе наши семьи. И теперь она решила просто уйти?

Дэррен почесал подбородок.

– Так она говорит. Хотя не могу представить, чтобы Ник это допустил.

– Хорошо, предположим, она не сможет уйти от него, но она явно уходит от своего куска пирога в «Каслтон и Лайтфут». – Виктория помедлила. – От нашего куска пирога.

– Похоже на то.

– Ты думаешь, что здесь что-то не так?

– Да нет. Ее поведение свидетельствует о том, что ее будто бы больше не волнует судьба «Каслтон и Лайтфут», но я в это не верю. Пока Ник будет в компании, ее будет волновать ее судьба.

– Она любит его. – Это прозвучало как утверждение.

Виктория была полностью уверена в своих словах.

– Но не собирается поддержать его на собрании, даже несмотря на то что, вероятно, именно так он пытался заставить Филу поступить.

– Это означает, что если Ник хочет получить контроль над «Каслтон и Лайтфут», то ему понадобится твоя помощь и помощь его отца. – Виктория подумала с минуту. – Как нам поступить, Дэррен?

– Я уделю этому вопросу самое тщательное внимание. – Он улыбнулся. – Предполагается, что так должны говорить политики, когда неожиданный поворот событий кладет их на обе лопатки.

– Элеанор будет поддерживать Хилари.

– Вероятно. Но я больше не уверен в этом на сто процентов. С тех пор как здесь появились Ник с Филой, все очень сильно изменилось.

– Ты всегда голосовал так же, как твоя мать.

– Я также голосовал вместе со своим отцом. Но не из слепой преданности ему. Это происходило потому, что мы все, как правило, хотели для компании одного и того же.

– Бэрк всегда желал лучшего для компании. Нужно отдать ему должное хотя бы в этом. Это было единственное, о чем он беспокоился. – Легкий утренний ветерок колыхал подол короткой белой юбки Виктории, пока она стояла, погруженная в свои мысли. – Крисси часто о вас двоих говорила.

– Что именно?

– Плохие вещи. Больше они не имеют значения. – Она встала на цыпочки и поцеловала его. – Слава Богу, ты совсем не похож на своего отца. Где-то в глубине души я всегда это понимала и поэтому три года назад не развелась с тобой, хотя наше будущее казалось совсем сумрачным.

Дэррен крепко обнял ее. Глаза его были ясными и серьезными.

– Мир политики бывает очень жестким, Вики. Может наступить время, когда я от этого устану и захочу выйти из игры.

– Это не имеет значения. Я выйду из игры вместе с тобой, если потребуется. Все, что мне нужно, это ты и Джордан.

Он кивнул, гладя ее по волосам.

– И для меня вы с Джорданом самое важное, что есть в моей жизни.

Виктория улыбнулась дрожащими губами и отступила на шаг назад. Глаза ее сияли.

– Ну, вот и решили. По-моему, твоя подача.

– Сегодня она вернула акции Дэррену. – Элеанор закончила разливать чай из серебряного чайника от Кроссли и занялась ложками. Она не смотрела на Хилари. – Такая странная, непредсказуемая девушка.

– Вероятно, она решила, что уже причинила достаточно неприятностей. – Хилари отпила чай с внешним спокойствием, которого вовсе не ощущала. Она отчаянно пыталась оценить услышанные новости. После их недавнего столкновения она меньше всего ожидала от Филы этого шага. Но, может, все наконец и образуется. – Я удивлена, что Ник позволил ей это сделать.

– Дэррен считает, что она самостоятельно приняла решение и что Нику, вероятно, оно совсем не нравится.

Хилари обдумала это, чувствуя невероятное облегчение. Может, в душе Филы в итоге победила верность Крисси, а следовательно, и к любовнице Крисси. Может, ей показалось не правильным передать акции напрямую Хилари, но она знала, что если отдаст акции Дэррену, то добьется практически аналогичного результата. Женщина спросила себя, избавится ли Ник от Филы теперь, когда она перестала быть ему нужной. Скорее всего да. Ведь он все-таки бизнесмен и знает, когда нужно прекратить вкладывать средства.

– Полагаю, на этом отношения между Филой и Ником закончатся, – заметила Хилари вслух. – Ник слишком умен, чтобы теперь держать ее рядом.

Элеанор медленно кивнула.

– Естественно, она совершенно не в его вкусе.

– Было бы довольно неловко, если бы она стала членом нашей семьи.

– Очень неловко. Но, полагаю, вряд ли когда-либо существовала вероятность того, что Ник действительно на ней женится. В этом не было необходимости, за исключением того, что женитьба являлась единственным способом получить у нее эти акции.

– Ну, это очень все упрощает, – произнесла Хилари, надеясь, что права. – Теперь вы и Дэррен сможете принять необходимое решение.

– Да, конечно, дорогая. Мы с Дэрреном хотим только лучшего для «Каслтон и Лайтфут».

– И для карьеры Дэррена, – с намеком добавила Хилари.

– Естественно. – Элеанор удовлетворенно улыбнулась. – Этот сбор средств в поддержку его кампании прошел так хорошо, не правда ли?

– Это определенно был успех. – Хилари вспомнила сцену в дамской комнате и чуть было не швырнула об стену тонкую фарфоровую чашку.

– Я слышала, что даже Барбара Эпплтон и ее муж выписали внушительный чек. – Элеанор нахмурилась. – Странно, правда? Мне всегда казалось, что Барбара придерживается таких крайне либеральных взглядов. Я удивлена, что она проявила интерес к вложениям в кампанию республиканцев. Вики сказала, что это имеет какое-то отношение к вопросам социального обеспечения детей.