Страница 82 из 91
Royal Navy, хоть и потерял за первый военный год какието корабли, попрежнему был абсолютно непобедим (во всяком случае, немецким «флотом»). И мог в любую секунду доказать это любому врагу.
Но главное было – не численность пушек, самолетов и кораблей у противоборствующих сторон в данном конкретном промежутке времени. Главное в грядущем бескомпромиссном противостоянии Германии с ее врагами было другое. И вот в этом самом другомТретий рейх безнадежно проигрывал своему противнику…
Экономический и ресурсный потенциал Британской империи и ее союзников многократно превосходил потенциал Третьего рейха с его вассалами – Гитлер, хотя и не был экономистом, прекрасно это осознавал.
Военные возможности Третьего рейха были хоть и весьма значительны, но далеко не безграничны. Они обеспечивались трудом девяноста миллионов немцев и (частично) почти ста миллионов иных прочих европейцев. Рабочих рук у Германии, в принципе, было достаточно – но для успешного обеспечения тотальной войны со всем миром немцам катастрофически не хватало сырья и материалов. В особенности «крови войны» – нефти. Да и прочих ресурсов не хватало так остро, что впору Шпееру было взвыть от досады.
С тойстороны было пятьсот двадцать миллионов жителей Британской империи (втрое больше!). Пусть и не шибко (в подавляющем большинстве) склонных к работе на заводах (ввиду отсутствия таковых), но исправно приносящих на алтарь войны свои жертвы в виде нефти, цветных металлов, каучука, продовольствия и еще многого всего разного и крайне полезного для войны.
В 1939 году добыча нефти, например, Румынией (единственным постоянным источником «крови войны» для Третьего рейха) составила чуть более восьми миллионов тонн, плюс четыре миллиона тонн синтетического горючего немцы произвели на своих заводах.
В этом же году через нефтяные терминалы Абадана прошло двенадцать миллионов тонн нефти – то есть только иранские месторождения(находящиеся под полным британским контролем) дали Англии столько же «черного золота», сколько всего сырья для топлива получила Германия, – а Иран был далеко не единственным источником нефти для Британии. Еще был Ирак с двумя с половиной миллионами тонн – месторождения Мосула также принадлежали английским компаниям; англичане могли черпать нефть и из Венесуэлы (30 миллионов тонн годовой добычи, 30% скважин принадлежали британским фирмам), и из Мексики (4 миллиона тонн), и из Голландской ОстИндии (6 миллионов тонн, половина – «Ройал Датч Шелл»). Не говоря уже о добыче нефти в США, на которую тоже могли рассчитывать англичане. Американцы в том же тридцать девятом добыли 172 миллиона тонн нефти!
То есть превосходство врага в ключевом ресурсе войны было подавляющим. Впрочем, таким же оно было и во всех остальных отраслях.
Что должен делать ответственный государственный деятель, уверенный, что возглавляемому им государству грозит возможный военный и политический крах (пусть и отдаленный во времени)? Искать выход из сложившейся ситуации.
Гитлер и принялся его искать.
Самым скверным в создавшемся положении было именно то, что наиболее радикальный и единственно успешный способ склонить Главного Врага, Великобританию, к миру – военным путем– был практически невозможен. То есть фронтов (сухопутных и морских) против Англии можно было понаоткрывать по всему миру; с этим проблем как раз таки не было вообще. Проблема была в другом – все эти фронты были бы второстепенными и малозначительными; они не вели к окончательной военной победе над врагом. И, более того, – с каждым открытым фронтом возможности нанести решительное поражение противнику будут только уменьшаться. Ведь какая, в самом деле, разница, сколько английских танков сожжет в следующем году Роммель в ливийской пустыне? Лондон ему все равно будет не взять, захватить в плен короля и Черчилля не удастся.
Посему «окончательное решение британского вопроса» не могло быть достигнуто без того, чтобы уничтожить (или довести до полного истощения) дислоцирующиеся на Острове КВВС и уничтожить (или загнать за Оркнейские острова) базирующийся на британских портах Королевский флот.
И лишь радикальное решение этих двух задач с последующей высадкой немецких танковых корпусов на Британские острова вело бы Германию к достижению хотя и ключевой, но, опятьтаки, промежуточной (будь на то воля британского кабинета) цели – оккупации Англии силами вермахта.
Победа над Главным Врагом, ввиду всего вышеуказанного, становилась если не совсем уж несбыточной, то – во всяком случае – труднодостижимой. И опять: даже захватив Лондон и взяв в плен короля, немцы могут не достичь конечного результата – Черчилль вполне может перебраться в Канаду и оттуда продолжать вести войну. И уж тогдато принудить его к капитуляции будет вообще в принципе невозможно!
Военный выходиз этой ситуации мог быть, посему, возможен лишь весьма гипотетически. Гитлер его не отбрасывал в сторону, но особой ставки на него не делал – изза отсутствия ясно видимой перспективы и реальных военных возможностей рейха, главным образом.
Политический выходдля Германии из этого тупика мог быть лишь один. А именно – заключение мира с Великобританией, причем НА ЛЮБЫХ УСЛОВИЯХ, вплоть до признания английских сфер влияния в Европе – к тому времени уже почти полностью немецкой.
Но в томто и была загвоздка, что Великобритания МИР ПОДПИСЫВАТЬ НЕ ЖЕЛАЛА – ни на каких условиях! Великобритания (в лице ее «военного вождя» Уинстона Черчилля) приняла решение сражаться с Германией до победного конца – вне зависимости от конечной цены победы.
Таким образом, политическое решение кризиса было невозможно.
Гут. Станем на место ответственных руководителей рейха и подумаем, что же нам делать дальше с этой войной, которая была немецкому государству в роковом сентябре тридцать девятого навязана и которая, несмотря на полную победу Германии на Европейском континенте в июне сорокового, отнюдь не хочет заканчиваться. Отложим в сторону лишние фанфары и ненужный пафос, будем оперировать лишь известными величинами.
Враг (Великобритания и вместе с ней еще полмира) не сдается и, более того, собирается в этой войне добиться победы – опираясь на ту простую истину, что даже вся континентальная Европа (примем пока за истину, что она именно ВСЯ) воевать против ресурсов остального человечества будет не в состоянии. Во всяком случае, воевать долго. Гитлер знал, что для ведения войны необходимо было около двадцати основных продуктов. Уголь – для общего производства. Нефть – для транспорта. Хлопок – для производства взрывчатых веществ. Шерсть. Железо. Резина – для транспорта. Медь – для военного снаряжения и всех видов электрооборудования. Никель – для производства стали и боеприпасов (90% мировых поставок шло из Канады, а остальные 10% – из французской колонии Новая Каледония). Свинец – для боеприпасов. Глицерин – для динамита. Целлюлоза – для бездымного пороха. Ртуть – для детонаторов. Алюминий – для авиации. Платина – для химических приборов. Сурьма и марганец – для производства стали и металлургии вообще. Асбест. Слюда. Азотная кислота и сера – для производства взрывчатых веществ. Всем этим в изобилии владела Британская империя – и практически ничего этого не было у Германии. Германия не производила ни хлопок, ни резину, ни жесть, ни платину, ни бокситы, ни ртуть, ни слюду. Ее запасы железной руды, меди, сурьмы, марганца, никеля, серы, шерсти и нефти были также крайне мизерными. Поэтому длительная война была для немцев однозначно проигрышным вариантом!
Допустим, что вермахт переправится через ЛаМанш однозначно не сможет и поражение английской армии в единственном месте, где это имеет решающий смысл – у лондонских предместий, – не нанесет. Предположим.
Следовательно, вермахт (как инструмент внешней политики) нам пока придется отложить в сторону – по воде яко посуху ему в Англию не пройти. Как это ни прискорбно, но в войне с Англией место вермахта пока – в буфете.
Просто занять наличными германскими дивизиями позиции вдоль атлантического побережья и сидеть в них сиднем, дожидаясь вторжения врага с моря – для столь эффективной боевой машины, как вермахт, есть чистой воды энтропия и дикое разбазаривание ресурсов. Посему оный внешнеполитический инструмент немного позже должен будет найти свое применение в изменившейся ситуации.